Дюна: Дом Коррино - Герберт Брайан. Страница 115

— Левенбрех Торинн, мы можем помочь людям внизу выжить, пока они пытаются заменить растительность резистентными к заразе формами зеленых насаждений. Неужели вы откажете в помощи этим людям продовольствием и медикаментами? Цель блокады, насколько мне известно, заключается не в этом.

— Ни один корабль не имеет права нарушить кордон блокады, — настаивал на своем Торинн. — Нельзя нарушать карантин.

— Я вижу, но не могу понять. Вы, как я вижу, тоже не понимаете этого. Я хочу говорить с вашим начальником.

— Верховный башар занят другими делами, — проговорил левенбрех, стараясь казаться непреклонным.

— Тогда нам остается занять его еще больше. — Гават дал сигнал своим кораблям продолжать движение, не спеша и не сворачивая с первоначального курса.

Два корвета попытались преградить путь флотилии, но Гават отдал приказ на боевом языке Атрейдесов, и корабли рассыпали строй, огибая вражеские суда, как подводные камни. Левенбрех продолжал подавать сигналы, но безуспешно. Растерянность его стала еще больше, когда он понял, что Га-ват попросту игнорирует его приказы.

Наконец, Торинн вызвал подкрепление. Гават знал, что младшему офицеру не простят такой ошибки — он не смог остановить мирную флотилию из неповоротливых грузовых судов.

От группы боевых кораблей отделились еще семь более мощных судов и приблизились к кораблям Атрейдеса. Ментат понимал, что наступил самый опасный момент, так как башар Зум Гарон, такой же старый ветеран, как и сам Гават. был поставлен в трудное положение, будучи уверенным, что это либо ловушка, либо обманный маневр, призванный обеспечить ложное прикрытие планеты, оставленной без военной защиты. На обветренном лице Гавата не отражались никакие эмоции. Это действительно был обманный маневр, но не тот, которого ожидали сардаукары.

Наконец суровый башар обратился непосредственно к Туфиру Гавату:

— Вам было приказано повернуть назад. Немедленно выполняйте приказ, иначе вы будете уничтожены.

Туфир увидел, что его подчиненные вот-вот поддадутся страху, но продолжал сохранять твердость.

— Тогда, вне всякого сомнения, сэр, вы лишитесь поста командующего, а император потратит много времени, улаживая политические последствия уничтожения мирной флотилии, доставившей гуманитарный груз для страдающего от голода населения. Шаддам Коррино прикрылся поистине фиговым листком, чтобы оправдать свою явную агрессию против Биккала. Какое оправдание придумает он на этот раз?

Суровый башар сардаукаров нахмурил брови.

— В какую игру ты играешь, ментат?

— Я не играю в игры, верховный башар Гарон. Мало найдется людей, осмеливающихся бросать мне вызов. Ментаты всегда побеждают.

Старый Гарон насмешливо фыркнул.

— И вы хотите заставить меня поверить в то, что Дом Атрейдесов посылает Биккалу помощь? Не прошло и восьми месяцев как ваш герцог подверг Биккал жестокой бомбардировке. Неужели Лето с тех пор до такой степени смягчился?

— Вы не понимаете кодекса чести Атрейдесов так же, как ваш левенбрех не понимает сути карантина, — наставительным тоном произнес Гават. — Лето Справедливый наказывает виновных и оказывает помощь тем, кто в ней нуждается. Разве это не те же принципы, на которых Дом Коррино основал свое правление после битвы при Коррине?

Суровый башар ничего не ответил. Вместо этого, перейдя на кодовый язык, он отдал приказ. Еще пять боевых кораблей сошли с орбиты и окружили суда Атрейдеса.

— Мы не разрешаем вам проход. Император отдал нам недвусмысленный приказ.

Туфир попытался сменить тактику:

— Я уверен, что его императорское величество Шаддам Четвертый не станет чинить препятствий своему кузену, желающему оказать помощь народу Биккала. Может быть, нам стоит обратиться непосредственно к императору? Я могу подождать, пока вы будете тянуть время, а люди — умирать.

Ни одно другое семейство Ландсраада не осмелилось бросить вызов императорской блокаде, особенно учитывая непостоянство настроения Шаддама. Если Гават добьется успеха от имени Лето, то другим Домам станет стыдно, и этот стыд заставит их последовать примеру Атрейдеса и помочь людям, страдающим от болезни растений, накормить ни в чем не повинное население Биккала, дать ему силы для борьбы со страшной заразой. Возможно, это станет актом пассивного сопротивления последним действиям императора.

Ментат Атрейдеса продолжал говорить:

— Отправьте сообщение в Кайтэйн. Мы сами не можем заразиться, так как намереваемся сбросить с орбиты контейнеры с грузом, не совершая посадку на поверхность планеты. Дайте императору Коррино шанс продемонстрировать благородство и великодушие Дома Коррино.

Суда сардаукаров продолжали сжимать кольцо вокруг кораблей Лето. Верховный башар Гарон сказал свое последнее слово:

— Вы пойдете на Сансин, Туфир Гават. Останьтесь там и ожидайте дальнейших инструкций. С промежуточного астероида сейчас отправится лайнер Гильдии. Я лично отправлюсь во дворец и представлю ваше требование императору.

Военные корабли сопроводили непокорную флотилию на Сансин — станцию посадки на ближнем к Биккалу астероиде.

Воин-ментат отпустил последнее замечание в адрес упрямого башара:

— Не теряйте времени, сэр. На Биккале голодают люди, а у нас есть продовольствие. Не отказывайте им в пище слишком долго.

В действительности, однако, Гават был доволен уже тем, что сумел отвлечь на себя хотя бы эти имперские силы.

Флотилия Атрейдеса пробыла на Сансине целый день после отбытия верховного башара. Выбрав благоприятный момент, Гават послал своим подчиненным закодированный приказ, и его корабли снялись с промежуточной станции и уверенно направились к Биккалу, не обращая внимания на протесты со стороны командиров имперского флота.

Другой офицер потребовал, чтобы флотилия остановилась.

— Прекратите продвижение, иначе мы будем вынуждены рассматривать вас как цель и уничтожить.

Очевидно, не справившийся с заданием левенбрех Торинн был отстранен от командования.

Блокирующие корабли ответили на действия Гавата лихорадочной активностью, но ментат понимал, что если сам верховный башар не пожелал открыть огонь на поражение, то никто из офицеров более низкого ранга не возьмет на себя такой риск.

— У вас нет такого приказа. У нас на борту скоропортящийся груз, а люди на Биккале умирают от голода. Ваша бессовестная задержка уже стоила тысяч, а может быть, и миллионов жизней. Не усугубляйте своего преступления, сэр.

Охваченный паникой офицер разразился угрожающими требованиями и привел свою эскадру в состояние боевой готовности, но Гават, не обращая на это ни малейшего внимания, направил свои суда к планете. Даже самому быстрому курьеру потребуется несколько дней, чтобы доставить ответ из Кайтэйна.

Оказавшись на околопланетной орбите, флотилия снизилась над местами, наиболее пострадавшими от катастрофы, и сбросила груз в самоуправляемых контейнерах. Огромные кубы полетели вниз и начали гасить скорость, войдя в плотные слои атмосферы. Одновременно Туфир передал послание населению, сообщив им о милости герцога Лето Атрейдеса и прося их принять этот дар во имя гуманности.

Гават ожидал реакции от ошеломленного верховного магистра, но в ходе сеанса связи ментат узнал, что этот политик погиб во время голодного бунта. Его напуганный преемник утверждал, что не держит никакого зла на Дом Атрейдесов, особенно в сложившейся ситуации.

Вероятно, корабли сардаукаров попытаются воспрепятствовать возвращению флотилии домой, но Туфир решил, что с этой неприятностью он разберется, если она возникнет. Оставалось надеяться, что он сделал все возможное, чтобы посеять смятение в Кайтэйне.

Теперь можно было и подождать. Согласно боевому расписанию, флот Атрейдесов именно в эти минуты должен был начать высадку на Икс.

Когда с Сансина поднялся курьерский корабль, который немедленно перехватил флагман сардаукаров, Гават решил, что вернулся верховный башар Гарон.

Час спустя, находясь на передовом корабле своей флотилии, воин-ментат с удивлением получил известие о том, что император не снизошел до ответа по поводу «мелких делишек Атрейдеса» и отозвал с Биккала своего верховного башара. Из данных радиоперехвата Туфир понял, что речь идет о новом «крупном военном столкновении».