Разгар зимы - Коул Кресли. Страница 56

— Я с Винсентом. Пока не нашла ни Селену, ни Вайолет. —

— Я приду за тобой. Держись. —

— Я могу потянуть время. —

Нет ответа.

Взгляд Винсента прояснился.

— Ты вспомнила наше прошлое?

Сквозь боль покачала головой.

— Но, когда Смерть переведёт ваши хроники, я обязательно поинтересуюсь.

— Пока мы тут разговариваем, воплощения направляются к вашим лошадям, чтобы забрать украденное у нас имущество.

— У бронированного жеребца Смерти? — я чуть не рассмеялась. — Желаю удачи.

Им еще повезет, если они его просто не поймают. Из Бэгменов Танатос своими копытами приготовил отличный паштет.

— Что в этих хрониках такого важного?

— Когда мы были детьми, отец каждый вечер читал нам их перед сном, — кровавые сказки на ночь, — мы сентиментальны.

Сентиментальны?

— Из-за тебя и сестры, ваш отец пошёл на корм Бэгменам.

Он кивнул.

— Сегодня мы любили нашего отца. Мы любили нашу мать, придя в эту жизнь.

Она умерла при родах?

У меня закралось подозрение.

— Винсент, ты когда-нибудь покидал это место?

Он удивлённо заморгал.

— С чего бы?

В ответ на мой недоумевающий взгляд он пояснил:

— Отец купил Обитель, когда мама была беременна нами... на случай, если его дети будут вовлечены в новую игру и на случай новых катаклизмов. Когда он узнал, что родятся близнецы, то понял, что игра вот-вот начнётся. И мы с самого рождения жили здесь в полной безопасности.

Неужели близнецы никогда не видели солнца?

Он показал на дверь.

— Туда.

Я решила и дальше следовать за ним.

Как только мы переступили порог, он закрыл за собой дверь и, не отрывая палец от датчика, запер ее с помощью комбинации, которую я не видела.

Я оказалась с ним в ловушке?

Он оказался в ловушке со мной.

Подойди, Винсент, прикоснись...

Он привёл меня в просторную игровую. У одной стены рядом с раковиной стоял холодильник, микроволновка и мусорное ведро, переполненное упаковками из-под замороженных полуфабрикатов и чипсов. Вокруг него валялась скомканная одежда.

Вдоль другой стены тянулся длинный стол, заставленный клавиатурами и джойстиками. Многочисленные мониторы пестрели приостановленными видеоиграми.

Перед мягким геймерским креслом стояла тарелка с недоеденным горячим бутербродом Hot Pocket³² и банка Колы.

— Значит, это и есть твое герцогство. И ты целыми днями сидишь здесь и играешь?

В то время как весь остальной мир борется за выживание? Как получилось, что эту берлогу заняла пара засранцев, которые меньше всего этого заслуживают?

— Мы играем, когда не оттачиваем своё мастерство. И когда нас никто не прерывает, — он бросил на меня недовольный взгляд и опустился в кресло, — в некотором смысле вся наша жизнь – видеоигра. Мы посылаем в мир свои аватары, а Обитель – логово большого босса.

Винсент был чудовищем... и все же он говорил, как возбужденный подросток:

— Мы превратили его в дом ужасов! С воплощениями, патрулирующими каждый этаж, и Бэгменами в подвале, охраняющими наши сокровища. Поздравляем, Императрица, ты пережила нашу маленькую шалость со взрывом и попала на этот секретный бонусный уровень. Но у тебя осталась только одна жизнь.

Он обнажил свою гадкую ухмылку.

Винсент Миловичи не имел недостатка в замороженных закусках, но, видимо, никогда не видел зубной щетки. Я отвела от него взгляд и покосилась на одежду возле мусорной корзины.

Это были вещи Селены?

Да, это была ее рубашка, куртка и ботинки... выброшенные вместе с обёртками от еды. Потому что близнецы не думали, что они ей ещё понадобятся?

— Где Селена? Что вы с ней сделали?

Он растерянно ответил:

— Мы любили ее.

Во мне вскипела ярость:

— Ты её изнасиловал?

— Чтобы я изменил Ви? Ты с ума сошла?

Он был настолько возмущён, что я ему даже поверила.

Вот уж никогда бы не подумала, что почувствую облегчение, от того, что Винсент хранит верность Вайолет.

— Ты же говорил, что отведешь меня к ней.

Он снова оттянул воротник:

— Что за спешка? У нас есть уйма времени.

— Почему ты не хочешь, чтобы я её увидела? Стыдишься своих извращенных деяний?

Он ухмыльнулся.

— Любодеяний.

Я бросила на него выразительный взгляд в духе Селены. Серьёзно?

Он свёл чёрные брови.

— Мы гордимся своей работой, Императрица. Всегда гордились.

Работой?

— Но если тебе так уж невтерпеж...

Он потянулся к столу и нажал на кнопку. Отъехала часть стены, открывая камеру пыток. В нос ударила такая жуткая вонь, что меня чуть снова не вырвало.

На этом фоне палатка в лагере южной АЮВ напоминала кружок самодеятельности. Кроме известных мне приспособлений там было и много новых. Позорный столб, дыба, настоящая гильотина.

Бревна с кандалами. Окровавленные молотки и топоры на верстаке. Настенная панель с различными металлическими масками позора, ножовками, секаторами и другими хитроумными инструментами.

В вентилируемой яме горел большой костёр, рядом стоял стеллаж со щипцами и штырями. Один труп гнил на стуле с шипами; второй разлагается в подвесной клетке.

— Жертв поступает всё меньше и меньше, — Винсент вздохнул, словно был смущён скудным размахом кровопролития, — но теперь ты со своей способностью к регенерации станешь для меня нескончаемой видеоигрой.

Там же стояла кровать с мятыми простынями. Неужели близнецы спали здесь, среди трупов и вони.

— Где же Вайолет?

— Она всегда рядом.

— Если вы с сестрой обладаете силами Чудо-близнецов, то почему не ходите везде месте?

— Наши способности... развиваются.

Казалось, он считал это удачной шуткой.

В правом углу я увидела окровавленную деревянную колоду с воткнутым топором. Перед ней кто-то стоял на коленях.

— Селена?

Глава 39

Застыв на месте, она невидящим взглядом смотрела в одну точку. Полураздетая – в одних джинсах и бюстгальтере, опухшая от синяков, и похудевшая за считанные дни фунтов на двадцать. Спутанные длинные волосы спадали ей на лицо.

— Своим приездом вы нас прервали, — недовольно проворчал Винсент, — мы как раз собирались отрубить Лучнице руку.

Я бросилась к ней и опустилась на колени. Рядом с устрашающим лезвием топора на колоде лежала её вытянутая рука.

О, боже мой, чтобы удержать её на месте, они вбили ей в руку ржавый гвоздь. Это и стало последней каплей?

Убрав волосы с её лица, я отбросила их за плечи и заметила у неё на груди рубцующееся клеймо: два совмещенных треугольника с исходящими из них стрелами.

Во мне вскипел гнев. Из шеи вытянулась лоза и начала разветвляться у меня за спиной. Но теперь это был не зеленый ореол, а капюшон кобры.

Винсента передёрнуло от отвращения.

— Ты не можешь даже представить, как ты нам омерзительна, — он выставил вперёд руку с датчиком, — полегче, Императрица. Теперь, когда у нас есть ты, Лучница не так уж сильно нам и нужна.

Чёрт бы побрал этот датчик! Мне под силу совладать со своей яростью. Стиснув зубы, я заставила лозу свернуться.

Медленно втягиваясь, она спряталась мне под кожу. Я снова повернулась к Селене.

— Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, — никакой реакции, — Селена, ответь мне!

Ничего.

Я подняла взгляд на Винсента.

— Какого черта ты с ней сделал?

Он сел на край кровати.

— Дожидаясь исцеления руки Лучницы, мы держали ее стоя в вертикальном карцере с петлей на шее, заставляя балансировать на кончиках пальцев на раскалённой плите, — он говорил об этом так же непринуждённо, как и его воплощение, — смертных хватало всего на пару часов, но она продержалась несколько дней без еды и воды. Она стала чистым холстом, на котором мы могли оттачивать свое мастерство.

Если они с ней сотворили такое, то что же они сделали с Джеком?