Хроники Темного Универа. Некромант (сборник) - Готти Саша. Страница 43

Анжела, до сих пор в тупом оцепенении наблюдавшая за схваткой из проема двери на крышу, не сказала ни слова – только молча размахнулась и приказала что-то единственному сущу, который ей подчинялся. Тот прыгнул в сторону Армана, издав душераздирающий визг.

Секунда – и в грудь вампира вонзился осиновый кол, предназначенный для Влады. Арман коротко вскрикнул, успев бросить на Анжелу недоумевающий взгляд.

– Он не обратил ее и сдохнет от голода в полночь, но сначала ты, предатель… – зло бросила Царева и скрылась за дверью, хлопнув ей что есть силы. По крыше прокатился грохот, и все затихло.

Владе понадобилось несколько минут, чтобы в полутьме добраться до Армана. Суморок уже не стоял на коленях, а лежал, тяжело дыша и сжимая руками торчавший из груди кол.

– Ух ты, – он с трудом приоткрыл глаза, услышав, что рядом кто-то есть. – Привет. Видишь, у меня проблемы.

– Надо вытащить кол, – Влада с ужасом попыталась представить себе, как она это делает. Сам вид древесины, воткнувшейся в темно-синюю ткань майки и в плоть, вызывал приступы дурноты.

– Вампирология бы… посмеялась, – Арман задыхался. – Сердечная мышца соприкоснулась с осиной, это яд для нас… и пошла реакция. Так умирали вампиры во все века до меня, а вот теперь и я. Когда на… лекциях сидел и писал об этом в конспекте… в голову бы не пришло…

Вампир тяжело дышал, корчась от боли и кусая губы.

– Зато… – Это он говорил уже с закрытыми глазами. – Сбил спесь с Муранова… что он всегда побеждает. Ты расскажешь об этом в Универе? Обещай мне! Расскажи, что я его победил… хотя мы с ним оба не жильцы…

– Да-да, – Влада закивала, замечая, что тело Армана становится серебристо-прозрачным.

– Он теперь тебя не тронет, – уже совсем тихо прошептал Арман. – Бой выиграл я. Я… Теперь он тебя не тронет. Я скажу отцу, что защитил тебя…

– Конечно. Ты… ты молодец, Арман.

– Брат, я – брат.

Это было сказано уже совсем неслышно, почти неразличимо.

– Прощай, сестра. Дай руку… – попросил Арман. – Я – к маме…

Эти слова Влада уже угадала, а не услышала.

– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо тебе, брат…

Арман крепко сжал ее руку, и Влада ответила тем же. Слов больше не было, да они и не требовались. Несмотря на то что сейчас очень хотелось отвернуться, чтобы не помнить момент, когда Арман проваливается, исчезая из мира, Влада заставила себя до последней секунды смотреть брату в глаза. Арман принял смерть достойно, без страха, как настоящий вампир и боец. В последнюю секунду Владе показалось, что его лицо просветлело, будто он увидел на той стороне того, кого хотел встретить.

Сестра… Надо же, обрести брата и тут же, через несколько минут, потерять. Влада вспомнила их первую встречу в старом корпусе Универа, еще в Утесуме. Тогда Арман вел себя вызывающе, высмеивал ее, а она ненавидела и избегала его. Вспомнила свою сумку с разрезанными и испорченными вещами, и как она тогда отчаянно захотела, чтобы Арман исчез навсегда. А еще, как он дрался с Гильсом, с остервенением и упорством пытаясь вырвать у него лидерство и победу в бою. Арман так хотел победить, чтобы отец это увидел…

Все было именно так на этом свете – бывший враг, которого ты одним усилием мысли иногда старательно отправляешь в заслуженное небытие, вдруг оказывается тем, кого ты хочешь спасти. Будто сама жизнь учит чему-то мудрому и неизвестному человеческой натуре…

Влада подняла голову, возвращаясь в реальный мир из своего горя, мыслей и растерянности. Перед глазами все еще мелькали красные пятна, лицо Армана, перекошенная физиономия Анжелы… Кажется, Царева сказала что-то о том, что Гильс умрет в полночь… Арман тоже так говорил. А вампирология, если вспомнить лекции? Влада мучительно пыталась собраться с мыслями. Вампир-кровопийца, не получивший жертву, если связать его клятвой…

«Кажется, вампиры потому и не оставляют намеченную жертву, что их убьет голод в ближайшую полночь», – Влада посмотрела наверх, и впервые за всю жизнь ночное небо вместо радости вызвало усталую ненависть, словно оно было виновато во всем, что произойдет.

Царева сбежала, хозяин армии сущей исчез, и осиротевшее войско нежити билось в агонии. Сущи исчезали один за другим, царапая и скрежеща коготками по железу. Грозная армия Сумороков, когда-то их гордость и оружие, исчезала из мира, уходя вслед за хозяином.

Влада слишком поздно заметила, что один из сущей упал очень близко от нее и забился в конвульсиях, подползая к краю крыши. Когда крыша зашуршала за спиной, Влада поняла, что он ползет к краю, ухватив ее за щиколотку. Это были последние усилия исчезающей твари, но их оказалось достаточно, чтобы утащить ее за собой…

Глава 19. Ночь, улица, подушка, тролль

Бездна, в которую упала Влада, оказалась странной – мягко прогнувшейся под тяжестью тела. Спина утонула, плечи провалились, на лицо навалилось что-то душное. Оставалось лишь задыхаться, пытаясь высвободиться, пока перед глазами мелькали клеточки, полосочки, цветочки…

Когда Влада смогла дышать и подняла голову, чтобы оглядеться, долго не понимала, где находится. Она упала с крыши – это ясно. Но вместо асфальта под ней громоздились подушки, одеяла, пледы – целая гора высотой до третьего этажа, а внизу суетилась толпа людей, продолжавших швырять новые подушки, одеяла, пледы и даже мягкие игрушки. Полная нереальность происходящего, ночной горячечный бред творился кругом. Влада поначалу решила, что сошла с ума и все это ей кажется.

– Что происходит-то…

Уворачиваясь от летевших со всех сторон подушек, она поспешила спуститься с «горы» вниз, проталкиваясь сквозь людей, которые не видели и не слышали ничего вокруг.

– Бросайте еще! – вопила какая-то женщина в домашнем халате и тапочках, отчаянно размахивая руками. – Сюда, сюда! Бросайте!

Вокруг творилось безумие: мимо по переулку бежали люди в тапочках и босиком, которые швыряли свой груз и бежали за новым. Весь Козихинский переулок был забит сумасшедшими людьми, в том числе в пижамах, которые выбежали на улицу внезапно, словно подчинившись моментальному приказу. Чьему? Светлые маги тут были ни при чем. Да и зачем им приказывать людям тащить подушки и одеяла в переулок, чтобы она смогла приземлиться на них вместо асфальта? Смутные подозрения возникли, когда на повороте из Козихинского на Бронную улицу Влада увидела странные проблесковые огни над головами людей. Нет, это была не полиция, потому что огни ярко-зеленые. Влада остановилась, узнав в них что-то знакомое. А потом поняла, что это зеленые и совершенно бешеные глаза, сверкавшие на физиономии Бертилова.

– Я есмь тролле и азы всех начал!!! – орал Бертилов, приплясывая и топая ногами по крыше припаркованного у тротуара автомобиля и размахивая руками, как безумный волшебник из детского мультика. – Всегда знаю, где подстелить соломки! Москва, вся Москва сюда! Москва подчиняется мне! Соломки больше, больше!!! Я знаю, что она упадет, а я спас! Аз есмь…

Машину с беснующимся троллем окружали, к счастью, свои. Влада узнала однокурсников: Ацкого, Колыванова, Болотову – и увидела нескольких незнакомых ребят, которые безуспешно пытались стащить тролля с машины. Что-то вопила Ада Фурьевна, которую явно вытащили из дома по срочной тревоге – она даже забыла снять с затылка бигуди.

Массовое чудовищное безумие посреди ночи, которое устроил Бертилов. Мимо продолжали бежать толпы людей, сжимающих в руках подушки и пледы, а какой-то мальчишка с усилием тащил плюшевого зайца гигантских размеров.

– Волонтеры, вы что, не поняли задание? – бушевала фурия. – Немедленно прекратить это хулиганство! Снимите Бертилова с машины, быстро! Огнева, – она заметила Владу. – Это же ваш, как говорится, друг… Сделайте что-нибудь!

– А что с ним такое? – изумлялся Ацкий, которого происходящее больше веселило, чем пугало.

– Заскок у троллей бывает от перенапряжения, – заметила Болотова. – Когда сильный стресс или тролль перестарался с наваждениями. Это как срыв у человека. Я уже позвонила Тановской, она сюда бежит.