Самозванец по особому поручению - Демченко Антон. Страница 63

Поняв, что с местом стоянки «Варяга» эти морские волки и без меня разберутся, я развернулся и потопал на поиски Высоковских… С ними мне тоже надо было обговорить пару моментов. Да и про Леопольда Юрьевича забывать не стоит. Тут тоже найдется, что обсудить. А еще… Лада! О, это будет сложно…

Но я справился! И вот, спустя сутки, «Варяг» оказался у побережья. Отсюда до Ревеля не больше сорока миль, которые, как пообещал помощник нашего капитана, у нас есть все шансы проделать по суше во вполне удобном экипаже.

То, что сначала показалось мне небольшой бухтой, на деле оказалось устьем реки… со старательно углубленным руслом. Не иначе как Грубор в юности не только ушкуйным, но и контрабандным промыслом занимался. Впрочем, чего-то в этом роде я и ожидал, хоть и не надеялся на столь качественную захоронку.

«Варяг» поднялся вверх по руслу реки не больше чем на милю, но этого оказалось вполне достаточно. Вся наша компания удивленно наблюдала за открывшимся видом. А посмотреть было на что.

Здесь нас ждал самый настоящий порт. В лесу, на узенькой речке, какой-то ухарь поставил сразу два крана и выстроил пусть деревянную, но самую настоящую пристань! С размахом контрабандисты живут! Стоп. Контрабандисты!

Я пулей метнулся на мостик, где место рулевого сейчас занимал Грубор, очевидно, как единственный член экипажа, знающий здешний фарватер, и, даже толком не отдышавшись, попытался высказать присутствующему здесь же тестю свои подозрения.

– Ну, вы уж совсем-то за дурачков нас с Грубором не держите, Виталий, – прогудел Белов, кивая своему помощнику. – Неужто мы бы сунулись сюда, коли б хоть какие-то сомнения имелись?

– И все же. Могу я поинтересоваться, откуда у вас такая уверенность, что здешний хозяин не выдаст нас недругам? – хмуро заметил я.

– Хм. – Грубор вздохнул и развел руками. – Так ведь если родному брату не верить, то и жить на этом свете незачем будет.

– Брату? – не понял я.

– Как есть брату. – Кивнул Грубор в сторону виднеющегося на взгорке огромного рубленого дома. – Вон его усадьба. Клетко – старший в семье, ему отец и передал управление нашим хозяйством, ну а я корабль принял. Это потом уж, как нашу «Ласточку» патруль данов на дно пустил, я в ушкуйники подался, а так наша фамилия, почитай, лет сто на этой речке дело правит.

– Дела-а… – Я еле удержался от того, чтобы почесать пятерней затылок. – Потомственные контрабандисты, надо же!

– Да ну! Какая там контрабанда… Так, ремонт корабля на скорую руку провести, груз подержать, что не каждый склад примет… Опять же, свои грузы завсегда лучше поближе к дому держать, а не в том же Ревеле. Там, считай, что ни год, так пожар в портовых складах. Нет уж, что ни говорите, а дома-то оно поспокойней будет. И незаконного ничего в том нет. Хоть все лабазы обыщите, ни единого запрещенного гвоздя не найдете. Ручаюсь. – Грубор даже подбородок вскинул в праведном гневе.

– Ладно-ладно. Верю! – Я замахал руками. – Вот только… Грубор, а можешь меня со своим братом свести? Расспросить его хочу кое о чем.

Помощник перевел взгляд на Белова, но тот только плечами пожал, и Грубор вздохнул.

– Сделаем, Виталий Родионович. А сейчас… извините. Мне надо на причал. Сейчас Клетко людей пришлет, надо бы с ними объясниться. Так-то он уж знает, что мы здесь. Я еще с час назад его по телеграфу предупредил, но выйти все ж надо. Спокойствия ради.

– Конечно-конечно, Грубор. – Я посторонился, пропуская к выходу помощника Белова, и тот моментально усвистал на берег.

Братом Грубора оказался здоровенный детина, на полголовы выше своего младшего родственника. Учитывая, что тому же помощнику капитана я уступаю в росте примерно на столько же, а во мне, ни много ни мало, метр восемьдесят пять… Но и обозвать Клетко долговязым или каланчей у меня язык не повернется. Не с его габаритами. А учитывая физиономию отпетого душегуба, самым фееричным образом сочетающуюся с изящным пенсне в тонкой золотой оправе, удивительно ровно сидящем на явно не раз переломанном, хрящеватом носу… В общем, на редкость колоритный дядька… и хлебосольный.

Но вот, хоть режьте, помощничкам его, по-моему, куда сподручней в руках стволы держать, нежели в порту амбалить или дворников-садовников изображать. Но они старались… очень.

После обильной трапезы Грубор позвал меня в кабинет хозяина усадьбы.

– Виталий Родионович, брат сказал, что вы хотите о чем-то поговорить? Я – весь внимание, – тихим голосом проговорил Клетко, небрежно кивнув на кресло. Сам он с удобством расположился за широким столом, к которому это кресло и было приставлено… вроде как для посетителей.

– Хм. – Волевой братец у Грубора. Ну ладно, хозяин дома, как-никак. Я сел на предложенное место и, окинув взглядом добротную обстановку комнаты, вынул из кармана портсигар. – Позволите?

– Отчего же. Я и сам до табака охотник. – Клетко подался вперед и наклонился, подвигая поближе ко мне массивную пепельницу, уж больно стол широк, иначе ему было не дотянуться. Вот так.

– Благодарю. – Я кивнул, одновременно закуривая папиросу… И Клетко, получив в лицо вроде как случайный дымный заряд, откинувшись на спинку своего массивного троноподобного кресла, вдруг рассыпался в тихом, но искреннем смехе.

– Уел, Виталий Родионыч. Как есть, уел. Ладно. Слушаю вас, – отсмеявшись, проговорил Клетко.

– Тут вот какое дело… Свей у Борнхольма задержали контрабандиста… – Я жестом остановил попытавшегося возмутиться хозяина кабинета. – Не стоит, Клетко Режеславич. Меня заинтересовал их груз. Вот хочу спросить у опытного человека, раз выпала такая оказия… насколько обычен такой товар для Варяжского моря.

– М-да уж. – Клетко покосился на устроившегося в углу комнаты на диванчике брата. Жаль, конечно, что мне не было видно его реакции, но хозяин дома явно ею удовлетворился. Потому что тут же задал вопрос: – И что же там был за груз?

– Оптика. Бинокли, стереотрубы. Счетные машины. Телеграфные кабели и полевые телефоны. Горные машины. – Я коротко перечислил примерный набор увиденного.

– Жирно. – Уважительно покачал головой Клетко и, потерев ладонью чисто выбритый подбородок, вздохнул. – Вот только не контрабанда это. В смысле, не обычная контрабанда… Ни один нормальный ходок с военным грузом связываться не станет, если только он не самоубийца, конечно. Тут ведь одной каторгой не отделаешься, ежели поймают, без всяких разговоров пеньковый галстук примерят.

– Военным? Откуда такая уверенность? Как-то не сочетаются горные машины с армией, нет?

– О, ошибаетесь, Виталий Родионович. При строительстве тех же оборонительных сооружений и долговременных артиллерийских позиций без таких машин не обойтись. Уж поверьте выпускнику Высшего инженерного училища. – Усмехнулся Клетко. Ни черта ж себе контрабандист!

– Вот так, так… – протянул я. – Ну, спасибо, Клетко Режеславич.

– Я помог вам в вашем вопросе? – с довольной улыбкой поинтересовался хозяин кабинета.

– Весьма. Вы дали мне пищу для размышлений. – Кивнул я.

– Что ж. Но, думаю, это стоит ответной благодарности? – Хитро прищурился Клетко, и я несколько напрягся.

– В допустимых пределах, почему бы и нет. – По размышлении, я кивнул.

– О, поверьте, ничего… хм… противоречащего законам Руси, – чуть замялся хозяин дома. Обтекаемо.

– Я вас внимательно слушаю.

– Видите ли… у меня есть некий артефакт, я над ним довольно долго работал и… мне бы хотелось его испытать, но для этого нужен корабль с открытым адресом.

Понятно. Еще один философ-изобретатель на мою голову. Правда, этот товарищ на диво практичен. Что, правда, не прибавляет мне желания отдать ему на растерзание «Варяг».

Честно рассказав Клетко о своих сомнениях, в ответ я получил целую лекцию, в ходе которой хозяин дома попытался меня убедить в том, что даже при самом худшем исходе дела максимум, что может произойти, так это разрушение самого изобретенного Клетко артефакта. А при удачном исходе он клятвенно обещался привести все бумаги яхты в соответствующий фактическому положению дел вид.