Три коротких слова - Родс-Кортер Эшли. Страница 47

– И не раз, – кивнула я и перечитала статью, в которой, среди прочего, упоминалось, что Шпицы намерены усыновить очередного, девятого, ребенка. – Я должна помочь детям доказать свою правоту. Если я дам показания в полиции, это укрепит показания других.

– Не «укрепит», а «подкрепит», золотко, – смущенно хмыкнув, поправил меня Фил.

– А вы могли бы обратиться в газету, – добавила я.

– И что мы скажем? – задумчиво потер подбородок Фил.

– Что есть много желающих подмочить и без того прогнившую репутацию Шпицев!

Гэй согласилась обзвонить газетчиков. Уэйн Вашингтон, журналист «Сент-Питерсберг таймс», заинтересовался моей историей. Он съездил к Шпицам, взял интервью у Мэри Миллер и пообщался с миссис Меррит. Наутро в газете появилась статья, открыто называвшая дом Шпицев «адом для детей». По словам миссис Меррит, «речь идет не о случайных ошибках или промахах приемных родителей». Гэй также дала комментарии для статьи, рассказав о выпавших на мою долю издевательствах.

– Она все еще за решеткой! – радостно вскричала я, узнав, что миссис Шпиц не выпустили под залог, сумма которого, кстати, составила шестьсот тридцать пять тысяч долларов. Зато под залог вышел мистер Шпиц: против него выдвинули шесть обвинений в злостном пренебрежении родительскими обязанностями. «Из протокола ареста следует, что мистер Шпиц бездействовал, когда его жена избивала детей, насильно окунала их головой в горячую воду, лишала еды, угрожала огнестрельным оружием, не оказывала своевременную медицинскую помощь и избивала палкой».

– В статье пишут, что одного из детей – интересно, кого именно? – Шпицы отдали в центр для малолетних правонарушителей, чтобы его словам не было веры. – Я помолчала. – Но у меня-то не было проблем с законом. Возможно, ко мне прислушаются.

– Я не хочу, чтобы ты влезала в это дело, – неодобрительно отозвался Фил.

– Я должна!

– Зачем?

– Ради себя и Люка, ради Дарлы и всех истерзанных Шпицами детей. И еще, – я глубоко вдохнула, – ради того, чтобы ни один ребенок больше не попал в их лапы. Нельзя закрывать на это глаза. Шпицам не то что детей – мышей нельзя поручать.

Следователь Шеннон Кин, которая вела дело Шпицев, поручила местным властям взять у меня показания. На следующий день после уроков я встретилась с помощником шерифа Тиной Брукс. Мы с ее дочкой учились в одном классе и даже вместе работали над одним из школьных проектов.

– У вас есть доказательства, что Эшли жила с этими людьми? – спросила лейтенант Брукс.

Гэй протянула перечень всех приемных семей, у которых я перебывала. В документе, выписанном в отделе опеки и попечительства, значилось, что у Шпицев я прожила восемь месяцев.

Я ответила на вопросы, удивляясь про себя, как свежи мои воспоминания, хотя прошло целых семь лет. Через несколько дней меня вызвали в прокуратуру округа Ситрэс для записи показаний на видеокамеру. Ожидая, что в присутствии работников прокуратуры мне станет не по себе, я попыталась сосредоточиться на чем-нибудь постороннем, но стоило мне заговорить, как я испытала облегчение: я говорила правду, и ничто из сказанного не могло мне навредить.

Вместе с расшифровками моих показаний нам прислали и записанные показания других детей. Если Гэй или Фил подозревали, что я преувеличиваю, то до боли знакомые свидетельства не оставляли места для сомнений. Например, на допросе я рассказывала: «Я спала на верхней полке двухъярусной кровати, и несколько раз миссис Шпиц стаскивала меня оттуда за волосы». Одна из жертв тоже сообщила, что миссис Шпиц однажды волокла ее в ванную, схватив за волосы. Миссис Шпиц наказывала Люка, окуная его головой под воду, пока он не начинал задыхаться, и одна из девочек, которую удочерили Шпицы, утверждала, что и с ней миссис Шпиц проделывала то же самое.

Я подробно описала, как миссис Шпиц наказывала нас, заставляя скрючиваться в три погибели под столом. Мои показания подтвердились, когда еще одна из жертв рассказала, как ее часами не выпускали из-под стола. Миссис Шпиц регулярно нас избивала: меня, в частности, она колотила черпаком. Кого-то из девочек миссис Шпиц наказала за перепутанные чехлы для видеокассет и ударила по лицу, когда бедняжка недостаточно хорошо, по мнению этой ведьмы, подмела двор. А одну из девочек она избила так, что ее пришлось оставить дома, пока не сошли синяки.

Когда статья появилась в печати, Гэй позвонила какая-то женщина, которая взяла к себе Гордона и Хизер – тех ребят, что жили вместе со мной у Шпицев.

– Гордон помнит Эшли, – сказала она. – Они с Хизер жаловались мне на Шпицев, а я, в свою очередь, обратилась в органы за разъяснением, но меня никто не стал слушать.

Гэй сообщила, что Уэйн Вашингтон разыскивает всех детей, которые жили у Шпицев, и ее собеседница пообещала, что свяжется с ним.

Вскоре мне позвонил Уэйн Вашингтон.

– Как ты думаешь, родители разрешат мне взять у тебя интервью? – слащавым голосом спросил он.

Гэй подошла к телефону и назначила ему встречу у нас дома. Когда он приехал, я провела его в кабинет.

– Вот это да! – ахнул журналист, подойдя к окну, откуда открывался шикарный вид на Кристал-ривер. – Так вот где зимуют ламантины?

Я кивнула.

– Непохоже на лачугу Шпицев, правда?

Мистер Вашингтон оказался еще дотошнее, чем работники прокуратуры, и я описала ему свою жизнь у Шпицев во всех подробностях.

– Думаешь, он мне поверил? – спросила я у Гэй, когда он уехал.

– Разумеется, поверил, – ответила Гэй.

Я расплылась в улыбке и убежала болтать с подругами.

Спустя несколько недель Уэйн Вашингтон позвонил Гэй. Он хотел кое-что уточнить и упомянул, что снял копию документов из досье Шпицев.

– Я и не знала, что это разрешено, – сказала я Гэй.

– Оказывается, эти документы находятся в свободном доступе, и в них есть подтверждение твоим словам. Мистер Вашингтон посоветовал на них взглянуть, – Гэй многозначительно умолкла, – пока не поздно. Кто-то оставил к одному из отчетов приписку: «изъять за ненадобностью».

– А сам отчет есть? – спросила я, задержав дыхание.

– Нет, мистер Вашингтон нашел только приписку. Зато в одном из заявлений миссис Шпиц проговорилась, что она больше не потчует детей острым соусом домашнего приготовления.

– Ты помнишь, как давно, еще до удочерения, я хотела подать на Шпицев в суд? Тогда Фил сказал, что у меня нет доказательств. Теперь они есть!

– Ты вправе злиться, – ответила Гэй, – но не давай злобе подточить себя.

– Да-да, «прости и отпусти», и все такое прочее. Фил уже прочел мне проповедь в лучших традициях далай-ламы. Вот только как это поможет детям, которые угодили в клетку Шпицев?

По субботам я часто ходила в кино с друзьями, но на этот раз все оказались заняты.

– Давай с нами, – предложила Гэй. – Мы идем на «Эрин Брокович».

Услышав название фильма, я поморщилась. Тогда Гэй принялась взывать к моему чувству вины.

– Мы сто лет не ходили в кино всей семьей, к тому же я хочу вытащить дедушку: он засиделся в четырех стенах.

– Мне еще нужно туфли купить…

– Ну, так сходи и купи, а в семь встретимся у кинотеатра, – поднажала Гэй.

Днем она отвезла меня в торговый центр. В ресторанном дворике тусовались знакомые ребята, и я подсела к ним. Спустя какое-то время я глянула на часы: они показывали половину седьмого, а туфли я так и не купила. Когда я прибежала ко входу в кинотеатр, было десять минут восьмого.

Фил, поджидавший меня на улице, сунул мне билет в руку и сердито спросил, где меня носило.

– Время не рассчитала, – виновато сказала я, помахав пакетом с туфлями.

– Два с половиной часа шаталась по магазинам?

В другой раз Фил закрыл бы глаза на мое опоздание – его вообще мало что могло вывести из себя, – но ему было неловко перед отцом Гэй.

Укоризненно на меня взглянув, Гэй передала мне ведерко с попкорном. Фильм начался, и сюжет захватил меня с самого начала. Джулия Робертс играла роль Эрин Брокович – безработной женщины, оставшейся после аварии без гроша в кармане. Хотя ее адвокат не смог отсудить страховую премию, Эрин напросилась к нему в помощники. Однажды, роясь в делах о купле-продаже недвижимости, она наткнулась на медицинские заключения и обнаружила, что влиятельная корпорация тайно сбрасывает отходы производства в водоемы, отчего заболевают люди, живущие по соседству. Эрин помогла пострадавшим оформить групповой иск и отсудила у корпорации кучу денег.