Ничего себе пошутила - Казакова Татьяна Алексеевна. Страница 3

Все дружно закивали и стали выяснять размеры премии. В это время позвонили из приемной, и шеф быстро вышел. Через полчаса он опять у нас появился и обратился ко мне

– Лана, – назвал он меня так же, как и мамусик, – мне надо срочно отъехать в типографию, а ко мне уже выехал очень важный чиновник. Посиди у меня в приемной и развлеки его разговором, у тебя это хорошо получается. В общем, задержи его до меня. Да, там у меня в комнате отдыха кофеварка новая, угости его кофе. – За спиной стали шушукаться. «Так, симпатии среди коллег мне это явно не прибавит».

– А где Ольга Дмитриевна? – встрепенулась Марго.

– У нее внук заболел, она отпросилась. —

– Давайте я помогу кофе сварить, боюсь, Светлана не справится с аппаратом. —

– Ну, если вы свободны, пожалуйста, – и вышел.

В приемной я разложила свои бумаги и стала придумывать логотип, рисуя его на бумаге. Марго тут же подплыла и сунула нос.

– Я думаю, вам это ни к чему. Это касается только дизайнеров. —

– Я ведь тоже дизайнер, – возразила я строптиво.

– Вы только числитесь им, а пока выполняете самую примитивную работу

– Но вы же не даете мне ничего другого, – обида захлестнула меня.

– Мы не можем рисковать. У нас определенные сроки, солидные заказчики. Представляете, что будет, если Вы завалите заказ? Учитесь пока у более опытных дизайнеров.

– Ага, они мне с радостью помогут, – пробормотала я себе под нос, продолжая с упорством идиотки рисовать.

В это время прибыл ожидаемый чиновник с эскортом. Эскорту он приказал оставаться в холле, а сам прямиком направился в кабинет. Я еле его перехватила. С милой улыбкой, (надеюсь, что она была мила, потому что при виде эскорта, меня слегка перекосило), я стала извиняться за отсутствие шефа, мотивируя тем, что он попал в пробку.

– Но я постараюсь Вас развлечь, – добавила неуверенно. По-моему эта идея ему не очень понравилась, и он недовольно посмотрел на часы.

– Как вас зовут? – удостоил меня взглядом.

– Светлана, – сказала я в ответ. «Ну и как, интересно, я буду его развлекать, он и смотреть-то на меня не хочет».

– Зарубин Вадим Сергеевич, – представился он и окинул меня высокомерным взглядом, ожидая, что от этого сообщения я завизжу от счастья, но его имя мне ни о чем таком не говорило, поэтому я лишь широко улыбнулась. Зубы у меня хорошие, могу себе это позволить.

Тут подплыла Маргарита, усадила его в самое большое и неудобное кресло, защебетала, засмеялась каким-то эротическим смехом, и вообще, я бы сказала, кокетничала. Пока Марго там перед ним распиналась, я тихо смылась в комнату отдыха, чтобы сварить кофе.

– Светлана! Почему Вы бросили его одного? Это неприлично. —

– Маргарита Аркадьевна, у Вас лучше получается развлекать его. Может, я здесь побуду и кофе сварю? – С надеждой спросила я, совершенно не представляя о чем с ним говорить.

– Игорь Моисеевич поручил Вам, – с некоторым злорадством ответила Марго, и мне пришлось вернуться в приемную.

Важный чиновник сидел в кресле как-то боком и зачем-то дергал молнию на чехле. Заметив меня, как-то напрягся, а потом расслабился и развалился как прежде. Чего это он дергается? Может, в туалет захотел? Интересно, если намекнуть ему, где находится туалет, это будет прилично? Но, на всякий случай, про туалет я промолчала, а просто интеллигентно предложила ему кофе. Он милостиво согласился. Что хорошего в этом напитке, понять не могу. Все считают своим долгом пить кофе, а если скажешь, что не любишь этот напиток, смотрят на тебя с жалостью и чуть-чуть с превосходством, вроде, что с вас плебеев взять.

Я вздохнула. Ну, что ж развлекать, так развлекать. Начала культурно о погоде, он поддержал. Когда тема иссякла, перешла на спорт. Он сразу же стал ругать наших футболистов, я вежливо поддакивала, а потом он стал говорить о политике, наверное, что-то умное, я в политике не разбираюсь. Эта тема его так увлекла, что он долго и нудно о чем-то распинался, а я, еле сдерживая зевоту, думала – «Почему мне так не везет. Должна сидеть тут и слушать с умным видом всю эту хрень. Что это он так уставился на меня?» Посетитель замолчал и смотрел на меня, слегка наклонив голову вперед и, видимо, ожидая ответа. Собрав в кулак волю, и не давая зевоте одержать верх, я важно произнесла

– Вы очень точно это заметили. – «Вот так, одной фразой». Но чиновник продолжал выжидающе смотреть на меня. " Господи! Ну чего еще ему надо? Видимо ждет каких-то комментариев. Что он там нудил про президентов? Так, так, так. Быстро встряхнуться и вспомнить что-то из жизни наших руководителей. О! Кажется, вспомнила».

– Да, президенты иногда совершают такие необдуманные поступки. Вот Хрущев-то, какой дурак был, взял и отдал Аляску американцам, – и сделала значительное лицо. Посетитель открыл рот и с удивлением разглядывал меня. «Ну вот, хорошо, что вспомнила, а то подумает еще, что я дура какая-то».

– Как тут моя помощница, развлекала Вас? – спросил Игорь Моисеевич, появляясь в дверях.

– Она сразила меня наповал, – усмехнулся чиновник и прошел вслед за ним в кабинет.

Я сияла и была чрезвычайно довольна собой. Марго с кофе проплыла в кабинет, а когда она вышла в приемную, то просветила меня насчет Аляски, возмущаясь моему невежеству.

– Конечно, Вы же ничем не интересуетесь, кроме дурацких комедий. Чего от Вас можно ждать? – И, самое ужасное, рассказала обо всем в отделе. Все очень смеялись и несколько дней подкалывали меня этой Аляской, будь она неладна. Я же просто так про нее ввернула, чтоб разговор поддержать

Вечером ко мне зашла Наташка Афанасьева или Афоня, как ее называли в школе. Жуткая фантазерка, обожала всякие страшные истории, любила приврать, «это, чтобы приукрасить», как она выражалась. Маленького роста, с длинными темными волосами и светлыми глазами. Еще у нее были хорошенькие ямочки, когда улыбалась, а улыбалась она всегда, даже когда рассказывала свои страшилки.

Другая моя подруга Лариска Пчелкина, естественно «Пчела», была полной ей противоположностью. Спокойна и рассудительна, ненавидела вранье и часто уличала в этом Наташку. Но та, хоть и побаивалась Пчелу, в таких случаях, не теряясь, говорила. – Красиво не соврать – историю не рассказать. – Лариска была высокой, сероглазой, русые волосы крупными завитками спускались на плечи. У нее была большая грудь, которой мы с Наташкой страшно завидовали с класса восьмого. Активно хрустели капустой, но все было без толку. А года через два мы перестали жрать капусту, довольствуясь своими размерами.

Сразу после института Лариска вышла замуж. В начале мы горевали, что потеряли подругу, но Витька часто уезжал, вернее, улетал в командировки, он был вторым пилотом на ТУ-154, и мы продолжали встречаться на Ларискиной кухне. Почему-то она нам очень полюбилась. Живем мы в одном доме, дружим с детства, учились в школе напротив, в одном классе. Ходили вместе в походы, в компании, вообще были неразлучны. В школе нас звали «Три девицы под окном». Иногда, завидев одну из нас, все равно говорили – " Вон, тридевицы пошла». Но чаще, конечно по прозвищам. Но вот странное дело, после школы все прозвища куда-то пропали кроме моего. Меня все равно продолжали называть Птичка.

Когда вечером после работы я позвонила Наташке и попросила зайти, она тут же нарисовалась. Выслушав мои жалобы на коллег, неожиданно изрекла

– Они правы! – Вот тебе раз! Это вместо сочувствия и поддержки.

– Смотри, что получается, – продолжала она, – Гальюнчик регулярно ходит в театры, другая рассказывает про вернисажи, Ленка ваша обожает классическую музыку..

– Она врет! – вставила я.

– Да пускай они все врут, а ты сходи на выставку на Крымский вал. Придешь на работу и так небрежно ввернешь «А я вчера на выставке Шмалевича была».

– Не Шмалевича, а Малевича, – поправила я.

– Ну вот видишь, ты его знаешь. Иди прямо завтра после работы, а потом зайди к Лариске, Витька уехал. —