Заговор против короны - Салливан Майкл Дж.. Страница 40

— Кто устраивал облаву? — спросил Ройс.

Его тон стал заметно жестче.

— Ну, среди них было много королевских стражников, но они и новых людей с собой притащили. Помните незнакомцев, которых мы видели в городе несколько дней назад? Они сопровождали стражников, так что, наверное, работают на наследного принца. Я так думаю. — Альберт снова покосился на Алрика. — Прочесывали весь город и расспрашивали о парочке воров, которые обитали в Нижнем квартале. Вот тогда я и ретировался. Уехал из города и направился на запад. Везде то же самое. Повсюду патрули. Солдаты переворачивали трактиры и постоялые дворы вверх дном, выбрасывали народ на улицу. Пока что мне удавалось опережать их на шаг. Последнее, что я слышал, в Медфорде установили комендантский час после наступления темноты.

— И ты продолжал двигаться на запад? — спросил Адриан.

— Да, пока не добрался сюда. Это первый трактир на моем пути, который еще не разобрали по камешкам.

— Вот, значит, чем вызвано такое столпотворение в этом богоугодном заведении, — заметил Адриан. — Крысы бегут с тонущего корабля.

— Да, многие решили, что обстановка в Медфорде уже не столь благостная, как прежде, — объяснил Альберт. — Я думаю остановиться здесь на пару дней, а потом двинусь назад, если ничего не случится.

— О принце или принцессе что-нибудь слышно? — спросил Алрик.

— Ничего определенного, — ответил виконт.

Он пригубил эль, не сводя глаз с принца.

Дверь черного входа отворилась, и вошел худощавый человек, облаченный в грязные лохмотья. Голову его прикрывала шляпа, больше похожая на мешок, к груди он прижимал небольшой кошель. Он на мгновение остановился и нервно огляделся по сторонам, затем прошел в заднюю часть трактира и отдал хозяину кошелек в обмен на мешок, набитый разной снедью.

— Ну-ка, что у нас тут? — спросил крепко сбитый мужчина, поднимаясь из-за стола. — Сними шляпу, эльф. Покажи-ка ушки.

Нищий оборванец еще крепче прижал мешок к груди и бросил взгляд на дверь. Другой человек отошел от стойки и преградил ему путь.

— Я сказал, сними шляпу! — рявкнул здоровяк.

— Оставь его в покое, Дрейк, — сказал хозяин. — Он просто пришел забрать еду. Здесь он ее есть не собирается.

— Поверить не могу, что ты торгуешь с ними, Холл. Ты разве не слышал, они убивают людей в Данморе? Грязные твари! — Дрейк попробовал было сорвать с оборванца шляпу, но тот ловко отскочил в сторону. — Видишь, какие они? Быстрые, как сам черт, когда им это надо, но в работе — ленивые ублюдки. От них одни неприятности. Пусти одного к себе, и однажды они ударят тебя ножом в спину и оберут до нитки.

— Он ничего не крадет, — сказал Холл. — Приходит сюда раз в неделю и покупает еду и разные вещи для своей семьи. У него жена и ребенок. Они при последнем издыхании. С тех пор как городской шериф выгнал их из Медфорда, бедняги уже месяц живут в лесу.

— Да ну? — усмехнулся Дрейк. — Если он живет в лесу, откуда у него деньги, чтобы платить за еду? Подворовываем, малыш? Грабим честных людей? Разоряем крестьянские хижины? Потому-то шерифы и выгоняют их из городов, ведь они все воры и пропойцы. Стража Медфорда не хочет, чтобы они шлялись по их городу, а я не хочу, чтобы они болтались по нашему!

Человек, стоявший позади бродяги, стащил с его головы шляпу. Под ней обнаружились густые спутанные черные волосы и заостренные уши.

— Грязный эльф, — сказал Дрейк. — Откуда ты взял деньги?

— Оставь его в покое, Дрейк, я же сказал, — настаивал Холл.

— Думаю, стащил, — огрызнулся Дрейк, доставая из-за пояса кинжал.

Безоружный эльф не двигался и дрожал от страха, глядя попеременно то на дверь, то на тех, кто ему угрожал.

— Дрейк! — сказал Холл суровым голосом. — Оставь его в покое, или клянусь, здесь тебя больше никто обслуживать не станет.

Дрейк взглянул на Холла, который был существенно крупнее его да вдобавок держал в руке мясницкий тесак.

— Если тебе потом приспичит разыскивать его в лесу, дело твое. Но у себя в трактире я не потерплю драк. — Дрейк убрал кинжал. — Ну же, убирайся, — сказал Холл эльфу, который осторожно обошел мужчин и выскользнул за дверь.

— Это и вправду был эльф? — изумленно спросил Майрон.

— Полукровка, — ответил Адриан. — Многие люди вообще не верят, что чистокровные эльфы еще существуют.

— Мне их на самом деле жалко, — сказал Альберт. — Во времена империи они были рабами. Вы это знали?

— Ну, я вообще-то… — начал было Майрон, но замолк, увидев, как Ройс едва заметно с осуждением покачивает головой.

— За что их жалеть? — спросил Алрик. — Им было не хуже, чем сегодняшним крепостным и вилланам. А теперь они свободны, а у вилланов нет и этого.

— Вилланы прикреплены к земле, но они не рабы, — возразил Альберт. — Их нельзя купить или продать. Их не разлучают с семьями, не размножают, как скот, не держат в загонах и не вырезают ради развлечения. Я слышал, с эльфами так поступали. Конечно, сейчас они свободны, но не могут вписаться в наше общество, не могут найти работу, и ты только что видел, что им приходится выносить, чтобы не умереть с голоду.

Лицо Ройса приобрело еще более мрачное выражение, чем обычно. Адриан понял, что пора менять тему.

— Кстати, наш Альберт из благородных, — сказал он, — хотя по виду не скажешь. Он виконт.

— Виконт Уинслоу? — спросил Алрик. — А где расположены ваши владения?

— К сожалению, у меня их нет, — ответил Альберт и сделал большой глоток эля. — Мой дед, Харлан Уинслоу, лишился фамильных земель, когда утратил расположение короля Уоррика. Хотя, если честно, там и похвастаться особо было нечем, на мой взгляд. Насколько я знаю, это был запущенный, бесплодный участок на реке Бернум. Король Этельред Уоррикский присвоил его себе несколько лет назад. Ах, какие только истории не рассказывал мне отец об испытаниях, выпавших на долю дедушки, пытавшегося жить как безземельный дворянин. Отцу в наследство достались кое-какие деньги, но он их растратил, делая вид, что все еще остается богачом и дворянином. Мне-то несложно наступить на горло своей спеси, особенно если это позволит мне наполнить мой желудок. — Альберт, прищурившись, посмотрел на Алрика. — Мне знакомо твое лицо. Мы раньше не встречались?

— Если и встречались, уверен, что наше знакомство было мимолетным, — ответил Алрик.

Подали еду, и на какое-то время все разговоры прекратились. Блюда были самые незамысловатые: отварной окорок, вареная репа, капуста, лук и ломоть черствого хлеба. Однако после двухдневной голодной диеты, если не считать скромного монастырского ужина, эта скромная трапеза показалась Адриану настоящим пиром. На улице сгустились сумерки, и мальчишка-подавальщик принялся зажигать свечи на каждом столе. Они заказали еще кувшин пива.

После еды Адриан погрузился в некое благостное состояние и беспокоило его лишь то, что Ройс постоянно поглядывает в окно. Когда он в который уж раз уставился в окно, Адриан наклонился к нему, чтобы посмотреть, чем вызвано пристальное внимание товарища. Однако на улице было уже совсем темно, и Адриан не увидел в нем ничего, кроме отражения собственной физиономии.

— А когда была облава в «Розе и шипе»? — спросил Ройс.

Альберт пожал плечами:

— Дня два-три назад, кажется.

— Я имел в виду, в какое время суток?

— Кажется, вечером, на закате или сразу после. Видимо, хотели поймать тех, кто там ужинает. — Альберт замолчал и вдруг резко выпрямился на стуле. Выражение довольства сменилось на его лице озабоченностью: — Конечно, не принято убегать сразу после угощения, но если вы, друзья мои, не возражаете, я снова исчезну.

Он вскочил и быстро ретировался через черный ход. Ройс снова выглянул наружу. Вид у него был крайне взволнованный.

— В чем дело? — спросил Алрик.

— Гости пожаловали. Сохраняйте спокойствие, пока мы не поймем, откуда ветер дует.

Дверь «Серебряного кувшина» с грохотом отворилась, и в зал вошли восемь человек в кольчугах и накидках с изображением меленгарского сокола. Они перевернули несколько столов у двери, разбросав по полу еду и расплескав напитки. Размахивая мечами, солдаты угрожающе уставились на посетителей, которые застыли на месте, боясь пошевелиться.