Выдающиеся русские летчики - Залуцкий Г. В.. Страница 3

Постройка планеров в России и полеты на них преследовали цель — научиться управлять самолетом. Постройка планеров стоила значительно дешевле, чем постройка самолетов, и это позволило многим аэроклубам России обзавестись планерами и на них вести обучение летному делу.

Профессор Н. Е. Жуковский уделял большое внимание планеризму. Считая его первой ступенью авиации, он так говорил о значении полетов на планере: «...Экспериментатор, начиная с маленьких полетов, прежде всего научается правильному управлению своим аппаратом в воздухе»

Преобладающее большинство выдающихся русских летчиков начинало обучаться летному делу на планерах. Не только М. Н. Ефимов, но и П. Н. Нестеров, К. К. Арцеулов, А. В. Шиуков и другие, прежде чем начать полеты на самолете, овладевали техникой пилотирования планера.

У Михаила Никифоровича Ефимова появляются многочисленные ученики, которых он в короткий срок успешно обучает полетам на планере. Мастерство его растет с каждым днем: во время полетов он выполняет виражи с большим креном, отлично производит посадки. Любители воздушного спорта поняли, что у Ефимова есть все задатки стать выдающимся авиатором.

Успехами Ефимова заинтересовался другой одесский банкир — И. Ксидиас. Он видел в авиации, как и многие другие предприниматели, лишь новый способ наживы и стремился поскорее им воспользоваться. Ксидиас предложил Ефимову обучиться полетам на самолете за границей, чтобы потом совершать гастроли по России. В России в то время не было летных учебных заведений, так как отсталое и косное царское правительство мало интересовалось авиацией и не считало нужным создавать летные школы.

Условия, которые предложил Ксидиас Ефимову, были больше чем кабальные.

Ефимову были ясны намерения его «покровителя», и он долго колебался — принимать предложение Ксидиаса или не принимать. Однако страстное желание осуществить свою мечту — подняться в воздух и летать на самолете и в дальнейшем, став летчиком, хоть в какой-то мере способствовать развитию авиации в России — взяло верх над сомнениями, и Ефимов заключил договор с Ксидиасом.

Полет на самолете для Ефимова не представлял больших трудностей. Он настолько хорошо владел техникой пилотирования планера, что управление самолетом, скорость которого в тот период была еще невелика, мало чем отличалось от управления планером. Ефимов уже в России, при Одесском аэроклубе научился мастерству управления аппаратом тяжелее воздуха. Поездка во Францию нужна была не столько для обучения полетам, сколько для оформления летных прав Ефимова, так как лицам, не имеющим официально летных прав, запрещалось самостоятельно подниматься в воздух.

30 000 франков платит «благодетель» Ксидиас в летную школу Фармана за обучение Ефимова. За это Михаил Никифорович обязался в течение нескольких лет показывать за плату полеты на самолетах в различных городах России. По расчетам Ксидиаса, деньги, затраченные на обучение спортсмена, должны были окупиться в весьма короткое время, а в дальнейшем Ефимов становился источником чистых барышей для предприимчивого банкира. В декабре 1909 года Ефимов, заключив кабальный договор, уезжает в летную школу во Францию.

Обучение летному делу в то время было крайне примитивным. Какого-либо теоретического курса обучения полетам не существовало, не было и методики летного обучения. Так называемая летная школа во Франции, куда попал Ефимов, расположенная в 180 км от Парижа, в Мурмелоне, представляла собой чисто коммерческое предприятие. Главной задачей коммерсантов, возглавлявших школу, было продать обучающемуся самолет. За возможную поломку самолета во время обучения они не отвечали. Что касается самого обучения полетам, то оно проводилось, как правило, следующим образом. После получения на земле указаний о работе мотора и основных правилах управления самолетом обучаемый выполнял взлет с инструктором, носящим громкое название «профессор». После нескольких таких полетов обучаемый выпускался в самостоятельный полет.

В летной школе Фармана, где обучались в основном спортсмены из «высшего» общества, русского рабочего встретили недружелюбно. Считая, что авиация доступна только для «избранных», они были уверены, что Ефимов вообще не в состоянии будет взлететь на самолете.

Но Ефимов, хотя и не был новичком в летном деле, понимал, что с самолетом, как и с планером, в воздухе шутки плохи. Необходимо знать аппарат в совершенстве и научиться управлять им. Он настойчиво и кропотливо начал изучать самолет, режим работы двигателя, слабые и сильные стороны воздушной машины. Он лучше любого механика собирал и разбирал авиационный двигатель, принимал самое активное участие в ремонте поврежденных самолетов. Часами наблюдал Михаил Никифорович за полетами других учеников, следил за поведением самолета в воздухе, особенно внимательно изучая поведение самолета при взлете и посадке.

25 декабря 1909 года М. Н. Ефимов осуществил свой первый самостоятельный полет, пробыв в воздухе 45 минут. Это был непревзойденный в то время рекорд. Такое достижение при первом полете казалось невероятным. Об этом полете Ефимова в школе в газетах того времени сообщалось, что инструктор пришел в восторг от высокого понимания Ефимовым мотора и управления. Он заявил, что в лице Ефимова Россия имеет выдающегося авиатора.

Ученики школы Фармана — французы, англичане, американцы, пренебрежительно отзывавшиеся о Ефимове, получили хороший урок. «Мусье Корошо», как они прозвали Ефимова за то, что он обычно говорил: «Все будет хорошо», стал первым пилотом среди именитых иностранцев. Ефимов летал блестяще, за короткий срок он совершил 30 вылетов на самолете и значительно превзошел своих учителей.

Михаил Никифорович был не только пилотом, он принимал большое участие в улучшении конструкции летательных аппаратов. Подобно тому, как это делают современные летчики-испытатели, Ефимов совершал опытные полеты, после которых давал ценные указания для доводки самолетов, чем содействовал улучшению их летных качеств.

Фарман, видя в Ефимове выдающегося воздушного мастера, поручил ему заниматься со своими учениками в качестве инструктора. Обучая воздушных спортсменов, Ефимов продолжал неустанно совершенствовать свое летное мастерство. Он применял для разворотов виражи, тренировался в полетах на дальность и в достижении наибольшей высоты.

В период пребывания в летной школе Фармана Ефимов принимал участие в состязаниях самолетов в Реймсе во время проводимой там авиационной недели. В Реймс съехалось множество опытных авиаторов-рекордсменов, представителей различных авиационных фирм. Однако первый же день состязаний показал, что русский летчик Ефимов наиболее опытный и смелый авиатор.

На состязаниях в Реймсе Ефимов установил ряд новых международных рекордов и побил рекорд полета с пассажиром на дальность, ранее установленный на самолете братьев Райт.

Это был триумф молодого русского летчика, показавшего исключительно высокое летное мастерство.

Между тем из России шли неприятные вести. Родные сообщили Ефимову, что отец его умирает в Одессе от тяжелой болезни, не имея средств на лечение. Ксидиас, несмотря на законные требования Михаила Никифоровича, обусловленные договором, не давал отцу его ни рубля. Больной Никифор Ефимов скончался, не дождавшись возвращения сына. Огорченный Михаил Никифорович решил немедленно уехать на родину, но здесь неожиданно стал чинить препятствия владелец школы Фарман. Он не хотел выпускать Ефимова из своих рук,— ему жаль было лишиться такого опытного инструктора.

О постановке обучения в летной школе Фармана можно судить по письму члена Одесского аэроклуба К. Маковецкого, которое было опубликовано в одной из одесских газет:

«Русские офицеры, — писал К. Маковецкий, — были четыре месяца в школе Фармана и, как и многие другие обучаемые, не могли достигнуть никаких результатов благодаря тому, что обучение производилось там крайне небрежно и халатно со стороны, конечно, школы. Но на