Двойная сдача - Чейз Джеймс Хедли. Страница 40

– Я тоже, – с чувством ответила она. У поворота на грунтовую дорогу я сбавил скорость и направил «бьюик» налево. Минут десять мы ехали в горку. По обеим сторонам дороги росли персиковые деревья, их ветви сгибались к земле под тяжестью плодов. Было уже около половины девятого, солнце опускалось за холмы.

– Ты только посмотри на все это, – восторженно сказал я, снизив скорость до черепашьей, – даже хочется стать фермером.

– Не могу представить тебя копающимся в земле, – засмеялась Элен. – Не думаю, милый, что ты подходишь для работы на ферме.

– Ну, не знаю. Для тяжелого труда я бы нанял работников, а сам бы объезжал поле на коне и говорил им, что надо делать. Думаю, это бы меня вполне устроило.

– Ну-ну. Ты вообще-то когда-нибудь ездил верхом?

– Ладно, ладно, тогда не буду покупать ферму. Через пару миль, оставив позади фруктовые сады, мы подъехали к обширному участку земли, который не обрабатывался уже несколько лет. В разросшемся саду стоял одноэтажный дом. Глядя на него, казалось, что стоит только дунуть ветру, и он тут же развалится.

– По-моему, это здесь, – сказал я и остановил машину у больших ворот.

Мы вышли и направились к дому по заросшей травой дорожке. В незашторенном окне горел свет. В окне мелькнула какая-то фигура и пропала.

– Ага, она дома, – сказал я тихонько и подошел к двери. Не найдя ни звонка, ни молотка, я постучал костяшками пальцев по треснувшей дверной панели.

Мы постояли, глядя на сад и низкие, неухоженные, бесплодные апельсиновые деревья. Потом дверь распахнулась, и перед нами возникла высокая сухопарая женщина лет семидесяти пяти. Ее худое лицо было морщинистым и грязным, седые волосы выбивались из-под соломенной шляпы и прядями падали на лицо, взгляд глубоко посаженных глаз был отсутствующим. На ней было надето латаное-перелатаное темно-зеленое бархатное платье.

– Вы что-то хотели? – спросила она, повернув голову к Элен и с детской непосредственностью разглядывая ее нарядное льняное платье.

– Моя фамилия Хармас, а это моя жена. По-моему, несколько лет назад у вас был многоквартирный дом в Сан-Бернардино.

Она нахмурила лоб:

– Да? Не помню. А что вам за дело до этого?

– Я расспрашиваю людей про Сьюзен Джеллерт. Мне кажется, она когда-то у вас жила.

В рассеянном взгляде появилась заинтересованность.

– С ней что-то случилось?

Мне показалось, что ей будет приятно, если я отвечу утвердительно. Я решил ее порадовать:

– Мне кажется, ее убили.

– Да что вы? – Она вытаращила глаза. – Мой муж предупреждал ее, что она плохо кончит. Заходите-ка в дом, он захочет про это послушать. Он много раз мне говорил, что она достукается и ее убьют. Он здорово разбирается в таких вещах. Я всегда его слушаю. Он еще ни разу не ошибся.

Она повернулась и пошла по темному коридору к комнате в задней части дома.

– Вот оно, – шепнул я Элен. Комната оказалась наполовину кухней, наполовину гостиной, ее освещала керосиновая лампа. У холодного камина стояло большое кресло, перед ним – стоптанные ковровые тапочки. Когда мы вошли, миссис Пейсли стояла у кресла и говорила:

– Проснись, Хорас, к тебе пришел какой-то господин. Эту девчонку Джеллерт убили, как ты и предупреждал. – Она повернулась ко мне и сказала:

– Извините, что мой муж не встает. Он очень болел, чуть не умер. – Придвинувшись ко мне, она зашептала:

– У него больное сердце, только он про это не знает. Мне приходится много о нем заботиться.

– Сочувствую, – сказал я, покрываясь холодным потом. – Может, не станем его тревожить?

– Садитесь, он вас выслушает. Он хочет послушать, что вы будете говорить, но не беспокойте его вопросами. Я сама на них отвечу.

– Благодарю вас, – сказал я и сел на стул с прямой спинкой. – Считается, что мисс Джеллерт погибла в результате несчастного случая. Как говорят, она мыла окно, стремянка упала, и она порезала себе артерии на запястьях. Я – следователь страховой компании. Она была у нас застрахована, и мы совершенно уверены в том, что ее убили. Мы ищем информацию, любую, которая может пригодиться.

– Ты слышал, Хорас? – сказала старуха, обращаясь к пустому креслу, и разразилась громким, похожим на кудахтанье смехом, от которого волосы у меня встали дыбом. – Мыла окна! Эта маленькая потаскушка мыла окна! Да в жизни этому не поверю. Она и пальцем не шевельнула бы, чтобы что-то вымыть. Они обе ленивы до мозга костей. Мистеру Пейсли все время приходилось делать им замечания о том, в каком состоянии у них комнаты.

– Когда это случилось, она гостила у Джека Конна, – сказал я. – Он недавно женился на Коррин Джеллерт. Вы его знали?

– Недавно женился? Да они женаты уже несколько лет! Знаю ли я его? Вряд ли я его когда-нибудь забуду: грязный уголовник! Помню, перед тем как его забрали, он пришел к нам в дом и поймал Коррин с тем парнем, агентом. Я забыла, как его звали. – Она снова обратилась к пустому креслу:

– Как звали того парня, который все время увивался за Коррин? Ну тот, что был так хорошо одет и ездил на большом «кадиллаке»?

– Перри Райс? – предположил я. Она повернулась ко мне:

– Точно, он. Мистер Пейсли бы мне сам сказал. У него прекрасная память на имена. Да, это тот самый парень. Никогда не забуду той сцены. Мистер Пейсли поднялся к ним и велел прекратить шум. Этот тип Конн выкинул его из комнаты. Я все видела. Коррин была совершенно голая, Райс прижался к стене, белый как привидение. У Конна в руке был револьвер. Не понимаю, как у мистера Пейсли хватило смелости туда войти. Потом приехали копы и забрали Конна. Была стрельба. Копы сломали Конну руку, и все равно он отбивался всю дорогу, пока его тащили вниз по лестнице; Никогда не забуду ту ночь.

Я жадно слушал, Элен тоже.

– Значит, Конн тогда был женат на Коррин?

– Конечно! Он был грабителем, обчищал станции обслуживания автомобилей и магазины. Копы уже много недель за ним гонялись. Когда его уводили, он кричал, что Коррин выдала его полиции. Не удивлюсь, если и так. Он все время отбирал у нее деньги, и когда она сошлась с этим парнем, Райсом, то рада была от него избавиться.

– Было ли доказано, что она его выдала?

– Не знаю, как насчет доказательств, но я слышала, как Сьюзен с ней ругалась по этому поводу. Тогда-то они и расстались. Я думала, Сьюзен ее убьет, и мне пришлось послать к ним мистера Пейсли, чтобы он прекратил драку.

– Почему они дрались? – спросил я, чувствуя, что в первый раз за все время своего расследования узнаю что-то важное.

– Ну как же, ведь у Сьюзен была связь с этим Конном. Она бы вступила в связь с любым, кто в брюках. Коррин не знала, а я знала. Мне было известно, что Конн приходит в их квартиру, когда Коррин нет. Он часами торчал там с этой шлюшкой.

– Значит, она знала, что ее сестра выдала Конна полиции?

– Она так говорила. Она сказала, что убьет Коррин. Мне было слышно, как она визжит. Мистер Пейсли поднялся к ним и велел прекратить это. Где-, то через час Коррин спустилась с чемоданами и ушла, и больше я ее не видела. Сьюзен осталась еще недели на две, потом тоже съехала. И прекрасно, зато мы избавились от этого сброда!

– А что с ними было дальше?

– Про Коррин я не знаю. Я слышала, что она уехала в Буэнос-Айрес. Сьюзен отправилась в Лос-Анджелес. Кто-то мне говорил, что она занялась стриптизом или чем-то в этом духе. Я была рада, что они убрались из моего дома.

– Они были близнецами, только одна – блондинка, а вторая – брюнетка. Когда-то, по-моему, Сьюзен надевала темный парик, и никто не мог сказать, кто из них кто. Когда она была в парике, вы могли как-то их отличить друг от друга?

– В любой момент, – ответила миссис Пейсли и ухмыльнулась, обнажив пустые десны. – У них обеих не было стыда, расхаживали в чем мать родила. Мистер Пейсли много раз заставал их в таком виде. Это был непорядок, и я им говорила, но они не слушали. У Коррин была родинка, по ней я всегда отличала ее от сестрицы. Маленькое пятнышко в форме полумесяца, вот тут. – Она ткнула костлявым пальцем себе в плоскую грудь.