Бунт на свалке - Волков Олег Александрович "volkov-o-a". Страница 54

— Снимай броню! — приказал старший механик.

— Что? Неужели так плохо? — Фесс принялся расстегивать зажимы.

— Плохо? — Шпунтик сделал большие глаза. — Для броника еще как плохо. А для тебя, дурень, еще как хорошо. Еще чуток и внесли бы тебя в санчасть ногами вперед. А так радуйся, несмышленыш: на своих двоих в лагерь вернулся.

Обижаться на грубые шутки механика последнее дело. Шпунтик мужик добрый, особенно если подойти к нему со стаканом чего покрепче. Но — раз сказал снимай, значит, снимай. И баста!

Фесс остался в нательном белье. Неуютно как-то. За годы учебы и службы боевой костюм стал как вторая кожа. Без него будто голый.

— Клади сюда! — Шпунтик показал грязным пальцем на верстак возле стены.

— Как быстро вы сможете его починить? — Фесс аккуратно уложил бронескафандр на металлический стол с тисками и фигурными дырочками.

— Починить? — Шпунтик страшно выпучил глаза. — Ты что, парень, не понял? Отвоевался твой броник. Хана ему! В утиль. Или на запчасти, в лучшем случае. Дуй на склад, новый получишь.

Последняя фраза прозвучала как приказ. Фесс непроизвольно вытянулся по стойке «смирно». Но утус Бор повернулся к нему спиной.

На вещевом складе выдали новый бронескафандр. Совершенно новый, муха не сидела, крыса не нюхала. От долгого хранения в складках и на упаковочной ленте скопилась пыль. Настроить броник под себя не трудно. Фесс развернул боевой костюм и слегка тряхнул его. Благо не зря, оказывается, учил назубок размеры собственного тела. Пригодилось, кто бы знал.

Фесс нашел казарму своего отделения. Как поврежденному, ему полагается маленькая привилегия — забраться в койку, пока отделение не вернется с боевого задания на отдых. Или, не приведи Создатель, ротный лично не вытащит его из постели.

Казалось бы — все беды и неприятности этого дня должны остаться там, в космопорте. Но при виде пустой койки направо от входа, Фесса аж передернуло. Вол, закадычный друг и верный товарищ, уже никогда не вернется в мобильную казарму и не завалится спать на свое законное место. И никто так и не займет его пустующую коечку, пока рота не вернется на Мирем для пополнения. Дурная примета занимать спальное место покойника.

Глава 7. Наблюдательный пункт

Оборона Космопорта имени Пилага прошла успешно. Пусть войска центрального правительства заняли космопорт, зато Первая рота Народной армии сумела отойти в организованном порядке. Космодесантники дошли до подземной станции, но дальше в темноту туннелей не сунулись, побоялись. А жаль.

Народная армия получила первый и от этого бесценный опыт войны с правительственными войсками. Оказывается, разрекламированных космических пехотинцев вполне можно бить. Без своих БМП и поддержки с воздуха они мало чего стоят. Роботизированные системы поддержки пехоты, так называемые респы, представляют куда большую опасность. Но железо не отличается особым умом. В ангарах и в глубинах космопорта бойцы Народной армии передавили немало «Муравьев».

Первая рота отошла по подземному туннелю на Главную военную базу Дайзен-2 на отдых и пополнение. Их встречали как героев. Солдаты третьей роты, гарнизона Глотки, разве только цветы под ноги не бросали. Восторженным охам, ахам и крепким рукопожатиям не было конца.

Небольшой отдых быстро закончился. Первая рота присоединилась к гарнизону Глотки. Командование планирует навязать противнику серьезный бой возле базы и нанести десанту серьезные потери. Рядовых, как обычно, в подробности предстоящей операции не посвятили. С утра пораньше Чагу дали в напарники рядового по фамилии Павут и отправили на седьмой этаж административного здания вести наблюдение за подступами к Глотке.

Наблюдательный пункт разместился в кабинете на южной стороне здания. Пусть единственное окно давно и наглухо закрыто, но наблюдателям и не нужно пялиться в бинокли на равнину перед бывшей тюрьмой. Так недолго и на снайперскую пулу напороться, а то и на прицельный залп «Шельмы». Несколько подвижных видеокамер на внешней стене обозревают окрестности. Дежурный наблюдатель просто сидит на маленьком стульчике перед широким монитором и смотрит за восточными и юго-восточными подступами.

Если верить хроникам времен Последней мировой войны, то они обустроились с комфортом. НП—18 не какая-нибудь сырая яма во влажном подлеске, не фальшивая могила на заброшенном кладбище, а служебное помещение. Светло, сухо, здесь даже туалет имеется.

Рядовой Инэсс Павут молодой парень внушительной комплекции. За что его прозвали Гаргулом и что означает это слово — непонятно. Павут почему-то считает, что маленькие жиденькие усики ему очень даже к лицу. Зато Гаргул, как все физически сильные люди, добряк добряком. Вот только с интеллектом у него не очень. То ли в шутку, то ли в знак большого уважения Гаргул называет Чага командиром. Хотя по званию они оба рядовые.

Гаргул сидит перед монитором и старательно следит за окрестностями. Кнопка переключения камер чуть слышно щелкает под толстым пальцем. И как только такой маленький стульчик держит на себе такую массивную фигуру? И ведь даже не скрипит.

Чат с комфортом развалился в кресле. Чтобы ранец жизнеобеспечения не мешал получать удовольствие, чья-то заботливая рука вырезала в спинке специальное углубление. Задание боевое, снимать борги категорически запрещено. Да и при всем желании их не снять. Административное здание Глотки больше трех дней назад отключили от систем жизнеобеспечения. В кабинете относительно тепло, но кислород на нуле.

— Командир, — не оборачиваясь, прогудел Гаргул, — что так печально вздыхаешь?

Чаг, не открывая глаз, ответил:

— Инэсс, только не обижайся — из-за тебя. Как глаза открою, как тебя увижу, так сразу же вздохну.

— Пошто страшной такой? — Гаргул оглянулся.

— Гораздо хуже, — ответил Чаг. — Ты — живое напоминание о потерях, которые понесло наше отделение. Там, в космопорте, погибли двое отличных парней, еще трое ранены.

— А я тут при чем? — удивился Гаргул.

— А при том, уважаемый, что ты — пополнение, призванное заменить павших, — нехотя объяснил Чаг. — Ведь и я сам мог остаться там, в ангаре номер три. Надо мной свистели самые настоящие пули. От «Муравья» еле ноги унес. Знаешь ли, приятного мало.

— Зато ты уже стреляный, — возразил Гаргул.

— Не понял? — от удивления Чаг выпрямился в кресле.

— Ну бишь обстрелянный, — уточнил Гаргул. — Ты прошел через огненное посвящение и тебе уже не так страшно будет.

— Эх, Гаргул, Гаргул, — Чаг снова откинулся на спинку кресла. — Через это самое огненное посвящение я прошел три с половиной года тому назад, когда из игрушечной «Марки» зеков на суд к Создателю пачками отправлял.

— Да ну! — воскликнул Гаргул. — Так ты, того, с самого начала в нашей армии?

— С самого что ни на есть начала. Начальней некуда, — ответил Чаг. — Но! Поверь мне на слово, Инэсс: хорошего в этом мало.

— Может быть, я только…

Что только, Гаргул не успел сказать.

— О-о-о! Командир! К нам гости, — Гаргул ткнул пальцем в экран. — Надо докласть.

Павут переключился на другой радиоканал и громко произнес:

— Центральный! Говорит НП—18. С юга замечено приближение четырех реактивных вертолетов противника типа «Дрозд». Внимание! Повторяю: с юга замечено приближение четырех реактивных вертолетов противника типа «Дрозд». Центральный! Как поняли? Прием.

— НП—18. Говорит Центральный. Вас понял. Продолжайте наблюдение. Конец связи.

— Центральный. Вас понял. Продолжаем наблюдение. Конец связи.

Гаргул доложил о вертолетах и снова уставился в монитор.

— Командир, я только не понял — ты рад быть воякой али нет?

Любопытство сильнее страха. С юга к Глотке приближаются четыре боевые машины противника. Черт его знает, какой приказ у пилотов «Дроздов». Ладно если только разведка. А если не только?

Чаг улыбнулся. Инэсс родился и вырос на ферме далеко на юге кратера Финдос. Благодаря бычьему упорству, он сумел пробиться через дебри конкурсного отбора и добился чести стать кадровым военным Народной армии самообороны. Пусть поначалу в Стратегическом резерве, зато теперь он в действующей армии. Инэсс исполнил заветную мечту, а заодно покинул опостылевшую семейную ферму по выращиванию картошки и разведению свиней.