Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник) - Корчевский Юрий Григорьевич. Страница 31

Так, смена произошла.

Новый часовой бодро обошел вокруг броневика, потом ухватился за ручку капота, встал ногой на колесо и уселся на переднее крыло. Видимо, немцу было там удобно.

Так он сидел четверть часа, потом спрыгнул, обошел броневик. Вот же собака! Никак к нему ближе не подобраться!

Наконец часовой встал. Легкий ветерок дул с его стороны и доносил запах сапожной ваксы, дешевого табака, пота, оружейной смазки.

Алексей поднялся и, мягко ступая, обошел броневик. Часовой был теперь за бронекорпусом, только руку протяни.

Алексей бросил гальку через голову часового, влево. Немец услышал и вначале повернул голову, а потом повернулся всем телом. Алексей шагнул из-за броневика и ударил его ножом в спину, чуть ниже лопатки. Часовой стал заваливаться на бок. Алексей придержал тело и осторожно опустил его на землю. Если бы часовой упал, то загремел бы оружием и стальным шлемом. А шум не нужен, он насторожит.

Чтобы тело сразу не бросилось в глаза, Алексей, как мог, затолкал его под броневик. Перепрыгнул невысокий, до колен, штакетный заборчик.

Теперь главное. Он подошел к двери в избу и толкнул ее. Дверь оказалась заперта – осторожничали немцы. Он двинулся вокруг дома. Лето, душно – не может быть такого, чтобы все окна были закрыты. И тут же увидел – с задней стороны сразу два окна были нараспашку. Он заглянул.

Железная кровать с никелированными шариками на спинке – роскошь по довоенным меркам – выделялась белой простыней. На ней спал немец. Алексей усмехнулся: «Сладко почивает, аж похрапывает во сне, пуская слюну». Он встал на завалинку, подтянулся на руках, уселся на подоконник и тихонько сполз с него. По иному нельзя, спрыгнешь на пол – а вдруг половица скрипнет?

Из соседней комнаты через дверной проем, по-деревенски задернутый занавеской, доносился могучий храп. Там должен быть еще один, а может – и двое.

Алексей приготовил нож, помедлил. В бою он убивал – но спящего? В его представлении это было, с одной стороны, как-то не по-людски, так настоящие воины не поступают. А с другой стороны, немец – враг, и как ты его убил, никого не волнует.

Внезапно немец заворочался, видимо, почувствовал рядом с собой присутствие человека. Не дай бог откроет глаза и заорет с перепугу!

Алексей ударил его ножом в сердце. Немец дернулся и затих. Алексей вытер нож о простыню. Искать карту и другие трофеи можно потом, а сейчас нужно убить второго немца. Он выглянул из-за шторки.

На деревянной кровати спал долговязый и худой немец. Рядом с кроватью на стуле лежали аккуратно сложенный мундир и фуражка. На спинке кровати висел ремень с кобурой, причем клапан кобуры был расстегнут.

Немец лежал на животе, поэтому Алексей с ходу ударил его ножом под лопатку. Немец выгнулся, засучил ногами, и Алексей был вынужден ударить его ножом еще раз.

Немец затих. Алексей вытер окровавленные руки и нож о постельное белье, нож сунул в ножны. Осмотрев комнату, он узрел небольшой чемоданчик, поставил его на подоконник. Все равно света в комнате нет, зажечь его нельзя, и чемоданчик он потом в лесу посмотрит.

Он уже хотел перейти в другую комнату, как вдруг заметил – из сложенной формы торчит узкий ремешок. Алексей потянул за него, и в руках у него оказалась офицерская сумка-планшет. Он надел ремешок на себя, потом вытащил из кобуры немца пистолет, запасную обойму и все засунул в карман – пригодится для Саши.

Вернулся в переднюю комнату. И тут ему на глаза попался саквояж. Ну да, не ранец же из телячьей кожи офицеру носить – ими только солдаты пользуются. Он прихватил и его.

Из дома выбрался прежним путем – через окно. Спрыгнув на землю, прислушался. Тишина. Никто не всполошился, не поднял тревоги.

Через калитку он вышел на улицу, поставил чемоданчик и саквояж на землю, опустился на четвереньки, разрезал ножом поясной ремень убитого часового и стянул с ремня магазинную сумку. Автомат у Саши есть, теперь будут патроны к нему. Держать все это в руках было затруднительно, но Алексей считал, как в поговорке – своя ноша не тянет.

Прячась в тени забора, он прошел до угла улицы. Шел, остерегаясь, ведь немцы вполне могли пустить по улицам патруль. Но обошлось.

Алексей завернул за угол последней избы. Где-то здесь должен был быть Саша.

– Эй, ты где? – окликнул он бойца.

– Здесь, – негромко ответил тот.

– Помоги, – Алексей отдал Саше магазинную сумку. – Надень на ремень, все не в руках нести.

Шлевки от подсумка были широкими, под немецкий ремень, и сумка наделась без проблем.

– Винтовку мою давай, а чемоданчик возьми.

– Что там?

– Откуда мне знать? Идем, пока тревогу не подняли.

Они направились к рощице, где оставили корзину с харчами, и несколько минут искали ее в темноте. Бросить бы, время уходит, но еду было жалко. Голод – не тетка, утром есть захочется.

– Пошли отсюда подальше. Если утром немцы собаку по следу пустят, нам худо придется, поэтому надо за ночь убраться. Хорошо бы ручей найти.

– Зачем?

– По ручью пройдем с полкилометра, собаку со следа собьем.

– Понял.

Алексей шел первым, за ним Саша. Чемоданчик вроде бы и небольшой, однако нести его было неудобно, ручка резала ладонь.

Когда из-за туч вышла луна, Алексей объявил привал. Тут же отщелкнул замки и поднял крышку. Вроде белье, только почему так тяжело? Он потянул на себя тряпку и обнаружил, что в ней была завернута бутылка.

В чемоданчике оказалось шелковое белье, три бутылки французского коньяка, бритвенный прибор, стопка чистой бумаги и несколько пачек сигарет.

– Саш, ты куришь?

– Не баловался.

– Тогда табаком следы посыпать будем, чтобы собака след не взяла. Открывай саквояж.

В саквояже вообще ничего полезного для них не было: шерстяной шарф и такие же носки, бритва и множество мелочей вроде зажигалки. Ее Алексей сунул в карман – пригодится. Из другого кармана достал трофейный пистолет и запасную обойму.

– Держи, это тебе.

– Спасибо, – Саша сунул оружие в карман.

– Давай коньяку хлебнем по паре глотков, – предложил Алексей.

– Я его не пробовал никогда, – как-то сразу сконфузился Саша.

– Вот и попробуем.

Они открыли бутылку, и Алексей глотнул прямо из горлышка. На вкус коньяк был приятен, но чувствовалась крепость.

– Глотни, – он протянул бутылку Саше.

Тот отхлебнул и сразу же выплюнул.

– Тьфу ты, клопами пахнет.

– Дурной ты, Сань! Немцы его из Франции, может – из самого Парижа, привезли. Какие клопы?

– По мне наша водка лучше.

– Не хочешь – не пей.

Бутылки переложили в саквояж, предварительно все из него вытряхнув. Да и нести саквояж было удобнее – ручка по руке.

Они пошли дальше. Алексей теперь периодически крошил сигареты, рассыпая табак по следу.

За ночь успели пройти километров десять, и наступивший рассвет застал их на лесной опушке. За лесом тянулся луг, пересеченный поперек оврагом.

– Давай день в овраге отсидимся, – предложил Саша.

– Нельзя. Если немцы нагрянут – постреляют, как перепелок. Надо в лес за оврагом.

– Обходить далеко.

– Ничего, целее будем.

Дав круг, они обошли овраг стороной и, войдя в лес, расположились на опушке. Отсюда хороший обзор, и сами в случае опасности уйти по лесу в любую сторону могут.

– Давай поедим и поспим немного, – предложил Алексей.

– Давно пора, желудок уже сосет.

Они доели все, что было в корзине. Алексей еще коньяка граммов двести выпил. Расслабившись, оба придремали.

Вскинулись от шума мотоциклетных моторов. Оба схватились за оружие. Вдоль оврага, с обеих его сторон, периодически постреливая из пулеметов по густым зарослям кустарника на дне оврага, ехали немцы. Один раз они даже швырнули в овраг гранату.

– Учись, салага, где прятаться надо. Если бы сейчас в овраге были – хана бы пришла.

– Да, – только и выдавил из себя Саша.

Немцы прочесывали на занятой территории места, где могли прятаться окруженцы – в лес они пока не совались. На мотоциклах там делать нечего – не проедешь. А цепью лес прочесать – слишком много солдат надо. Вот и проверяли немцы места укромные, но легкодоступные.