Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник) - Корчевский Юрий Григорьевич. Страница 36

– Ветров, приказываю покинуть пост!

– Есть!

Алексей пополз к траншее. Уже когда он перевалил через бруствер, по земле ударила пулеметная очередь.

– Ефрейтор Ветров по вашему приказанию прибыл!

– К тебе посыльный из разведки. Что-то привязались они к тебе. Ох, чует мое сердце – не к добру все это!

Посыльных к пехотинцам присылают редко. Для рядового сержант, командир взвода – воинский начальник.

Алексей подошел к землянке командира взвода, сзади недовольно сопел старшина.

– Ветров?

– Так точно.

– Тебе велено приказ передать, – посыльный достал из нагрудного кармана лист бумаги. Алексей развернул, прочитал.

Это была выписка из приказа по воинской части, которая гласила, что он, Алексей Ветров, переводится для дальнейшего прохождения службы в разведотдел дивизии.

Алексей дал прочитать приказ старшине.

– Вот чуяло мое сердце! И так бойцов не хватает! Иди уж и не поминай лихом. Думаю, свидимся еще.

Алексей пошел в разведотдел вместе с посыльным.

– Капитан-то хороший мужик?

– Сам увидишь. Крут! Провинишься – небо с овчинку покажется. Ты не смотри, что он улыбчив временами, закурить предлагает своими офицерскими папиросками. Зверь!

Для рядового оценка командира другим рядовым имеет значение.

Алексей едва не пожалел о том, что дал согласие служить в разведке.

Он пришел, представился.

– Тебя проводят во взвод знакомиться с парнями. В курс дела введут, оружие другое получишь. Сам понимаешь – со снайперской винтовкой в немецкий тыл не ходят.

– Разрешите винтовку на хранение во взводе оставить?

– Думаешь, будет иногда время на «охоту» ходить? Валяй, не возражаю.

Парни во взводе были сверстниками Алексея. Перезнакомились они быстро. Алексей получил от старшины автомат ППШ и патроны.

Который раз судьба его круто менялась: то минер, то разведчик, то снайпер. Потом окружение, пехота – и снова разведка.

За два дня, проведенные на новом месте службы, Алексей свыкся с парнями. Никто из них не корчил из себя человека опытного, не поучал новичка. Первый же рейд в тыл врага все расставит по своим местам, покажет – кто трусоват, а на кого можно положиться в трудной ситуации.

Вечером к нему подошел ефрейтор Дробязго.

– Ты вроде минером был?

– Есть такое дело.

– Попрошу Васильева, чтобы тебя к нему в группу включили.

– А Васильев – это кто?

– Так капитан из разведки! Ты чего, его не знаешь?

– Встречался. Только он мне фамилию не назвал.

– В тыл к немцам ходил?

– Приходилось.

– Это хорошо, учиться не придется.

– Смотря кому.

Группа, где старшим был ефрейтор Дробязго, готовилась к выходу. Четвертым в нее включили Алексея. Разведчиков переодели в немецкую форму, дали немецкую амуницию – ремни, магазинные сумки, ранцы, а также немецкие автоматы, и Алексей сделал вывод, что группа идет в тыл к немцам далеко или надолго. Когда ставилась задача взять «языка» или разведать ближние тылы, чужую форму не надевали. Единственное, в чем его одолевали сомнения – надевая форму, он становился немым: за исключением нескольких фраз, немецкого языка он не знал.

Группу пришел проводить капитан Васильев. Разведчики попрыгали, и капитан сам осмотрел одежду и снаряжение. Не найдя изъянов, он удовлетворенно кивнул.

Группа отправилась к передовой. Разведчики натянули на себя советские плащ-накидки, чтобы не привлекать внимания. Да и пальнуть с перепугу кто-нибудь мог, приняв их за настоящих немцев.

Разведчики дождались полночи, когда у немцев менялись караулы.

– Пора! – посмотрел на часы капитан. – Удачи!

– К черту! – ответил Дробязго.

Они выбрались на «нейтралку» и, опустившись на землю, слились с нею.

Впереди полз Алексей, прощупывая землю, дабы не наткнуться на мины. За ним следом – старший группы. Он уже переходил фронт на этом участке и знал путь.

Группа уже миновала середину «нейтралки», когда ефрейтор дернул Алексея за сапог. К старшему подползли два других разведчика.

– Ничего странного не наблюдаете?

– Да вроде нет.

– Эх, разведка! Немцы осветительные ракеты не пускают, не стреляют из пулемета.

– И что в этом странного? – спросил Василий, курносый рязанец.

– Скорее всего, немцы к нам свою разведгруппу выслали – узнать, почему «катюши» стреляли. Не столкнуться бы нам. Держите оружие наготове.

Однако Бог миловал, и немецкая группа, если она была, проползла в стороне.

Наши разведчики продолжили путь.

Алексей нащупал подозрительный бугорок и замер.

– Ты что?

– Мина, – прошептал Алексей.

Немецкие позиции были уже близко, и приходилось быть осмотрительным.

– Не разряжай, не трать время, обойдем стороной.

Они обогнули мину. Никого предупреждать не надо было, разведчики двигались только по следу передних, не отклоняясь в сторону.

Алексею попались еще две противопехотные мины, затем противотанковая.

Немецкая траншея была уже близко, ветерком доносило сигаретный дымок.

Когда перестало пахнуть сигаретами и стих разговор, вперед выдвинулся Дробязго и махнул рукой.

Группа пересекла траншею. Они проползли еще метров сто и встали. Если встретятся немцы, то на разведчиках немецкая форма, сойдут за своих. Алексея по-прежнему беспокоило незнание языка. Простой вопрос невзначай встретившегося немца или немецкого патруля – и все, конец. Однако Дробязго шел вперед уверенно, и Алексей, Василий и Петр двигались за ним следом.

Какое получено задание, Алексей, как и остальные разведчики, не знал. Обычно о цели говорилось после перехода линии фронта.

Переход – самое сложное в рейде. При захвате в плен разведчиков – а такие случаи происходили – под пытками он мог выдать цель, объект разведки. А пытать немцы умели – жестоко и безжалостно.

Группа разведчиков прошла в темноте по грунтовой дороге километра три и остановилась в лесу. «Нет, точно не за «языком» – чего за ним в такую даль забираться», – подумал Алексей.

И точно. Когда группа расположилась на короткий отдых, Дробязго сказал:

– Идем в деревню Шпагино – это в восемнадцати километрах отсюда. Забираем там документы и завтра ночью – назад. Задача понятна?

– Так точно.

– Тогда подъем и вперед. Порядок построения прежний.

Они гуськом двинулись по дороге.

Километра через два показался мост, а на нем – часовой. В свете луны поблескивали каска, примкнутый к винтовке штык.

Алексей напрягся, но Дробязго команд не подавал, шел вперед смело.

Когда до часового осталось с десяток метров, часовой лениво бросил:

– Хальт!

Видя перед собой немецких солдат, он даже винтовку с плеча не снял.

К немалому изумлению Алексея, Дробязго заговорил с часовым на немецком языке. Тот махнул рукой – проходите, мол.

Когда группа уже поравнялась с часовым, к нему подошел Петр, попросил закурить и весело перекинулся парой фраз.

Алексей чувствовал себя не в своей тарелке. Он и не подозревал, что их командир и Петр знают немецкий. Алексей в школе тоже язык изучал, но говорить и читать не мог, помнил только несколько слов.

Когда они уже отошли от моста довольно далеко, Василий спросил его:

– Что, сдрейфил?

– Немного есть, – смутившись, признался Алексей.

– Я тоже в первый раз напрягся, а сейчас уже попривык.

Разведчики шли быстро, дважды уходили с дороги в лес и отдыхали минут по пятнадцать. К утру они уже были у конечной цели маршрута.

Не скрываясь, группа вошла в деревню. Как же, они хозяева жизни, представители вермахта – чего им бояться?

Выставив часового, расположились в крайней избе. Хозяйку на время выставили из дома, и та ушла в сарай. Разведчики вели себя нагловато, но женщину не обижали.

– Петр, к калитке, будешь на часах. Заметишь немцев – сразу докладывай.

– Есть! – Петр вышел.

– Располагайтесь, отдыхайте, можно вздремнуть в полглаза. Но не раздеваться и не разуваться, – предупредил Дробязго.