Фиговый листочек для меня - Чейз Джеймс Хедли. Страница 15

Гарри Везерспун я нашел за его письменным столом. Он посмотрел на меня довольно хмуро, когда я вошел в его офис, затем усмехнулся.

— Ах, мистер Уоллес. Частный сыщик, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Вы провели меня своей сказкой о сборе информации для писателей.

— Очень сожалею, мистер Везерспун, — сказал я, подходя к его столу, — но из прошлого опыта мне известно, что некоторые люди не любят разговаривать с частными сыщиками.

Он кивнул.

— Я не в претензии. Я слышал, вы надеетесь отыскать внука несчастного старого Фрэда?

— В этом городе великолепно работает беспроволочный телеграф.

— Совершенно верно. Тут ничего не может случиться без того, чтобы через полчаса всему городу не стало известно об этом.

— Я хотел бы задать вам один вопрос, мистер Везерспун.

— Спрашивайте, пожалуйста. Что вас интересует?

— Старый Джексон еженедельно поставлял вам определенное количество лягушек. Меня интересует: сколько вы ему платили?

Он бросил на меня испытующий взгляд:

— А что?

— Джонни Джексон должен быть его наследником. Судя по тому, как жил его дед, он тратил на себя очень мало, так что он наверняка накопил какую-то сумму.

— Полагаю, что так. Не вижу оснований не отвечать на ваш вопрос. Некоторые недели он сдавал товару больше, в другие меньше. Но в среднем он получал долларов сто пятьдесят в неделю.

— В какой форме вы расплачивались с ним?

— Всегда наличными. Я вкладывал деньги в конверт, их отвозили Фрэду, а тот присылал с ним расписку.

— Таким образом, он откладывал приблизительно по сотне в неделю?

— Трудно сказать. У него был сын. Митч. Может быть, он давал ему деньги.

Я подумал о дыре под кроватью Джексона. Он наверняка складывал туда свои капиталы. Даже если он действительно что-то давал Митчу, то все равно за последнее время поднакопилось порядочное количество.

— Грустно думать, что старик покончил с собой, — продолжал Везерспун, — но ему не для кого было жить. Нам его будет не хватать. Его ферма давала много товара.

— Думаете приобрести ее? — спросил я равнодушно.

Он ответил не сразу, снова бросив на меня любопытный взгляд.

— Да, пожалуй. Я знаю одного весьма энергичного фермера-лягушатника, которому я бы смог сдать эту ферму в аренду, если я ее куплю, но она входит в состояние старика. До тех пор, пока внук не будет найден или не будет доказано, что он умер, я ничего не смогу сделать.

— Ничего?

Я посмотрел на него.

— Как только я услышал о смерти старины Джексона, я сразу же подумал о покупке этой фермы. Я поручил своему адвокату заняться этим вопросом.

Я твердо смотрел ему в глаза, заметив, как он старательно отводит их в сторону.

— Я поручил ему дать объявление в газету для Джонни Джексона. Вот тут и вы могли бы помочь, мистер Уоллес. Если вы найдете следы Джонни, прошу передать ему, что я бы хотел с ним побеседовать. Он получит приличные деньги за ферму деда.

— А кто ваш адвокат?

— «Говард и Венболт». Мистер Венболт занимается всеми моими делами.

— Вы не возражаете, если я переговорю с ним?

— Почему я могу возражать? О чем, если не секрет?

— Я разыскиваю Джонни. Вы сказали, что и Венболт его ищет. Мы можем сэкономить друг другу время, не дублируя наши действия.

— Правильно. Его адрес в справочнике.

— Прекрасно. Ну что же, благодарю, мистер Везерспун. Будем надеяться, что нам удастся отыскать паренька.

На этом мы расстались.

Я доехал до дома Белли менее чем за пятнадцать минут. Описание Билла Андерсена было недостаточно точным. Маленькое бунгало как будто сошло с картинки: пропорциональное сооружение с белоснежными стенами, маленьким садиком, где по обе стороны аккуратно подстриженной площадки цвели потрясающие розы, которые можно увидеть разве что на выставке. Короткая гравенистая дорожка вела к металлической калитке от входной двери под козырьком. Этот игрушечный домик говорил о заботе, трудолюбии и любящих руках.

Возле дома в качалке сидел Белли, он курил трубку. На нем был надет белый костюм и панама.

Он наблюдал за тем, как я вылезал из машины. Я решил, что ему около семидесяти: худощавый, сильно загорелый с седой бородой. Мне он показался старым джентльменом, который очень много трудился, немного страдал, но в конце концов добился небольшого благополучия. Он мне сразу не очень понравился.

— Мистер Боткине? — спросил я, останавливаясь перед ним.

— Никто иной, а вы наверняка Дирк Уоллес, оперативник из агентства Пармелла?

Протянув руку, он улыбнулся:

— Не удивляйтесь. Новости быстро передаются в нашей глухомани.

— Я это уже понял, — засмеялся я, пожимая ему руку.

— Извините, что я не поднимаюсь. У меня поврежден коленный сустав. А теперь, прежде чем мы поговорим, сходите на кухню, это первая дверь налево. В холодильнике вы найдете добрую бутылку скотча и бутылку газированной воды. А стаканы рядом с холодильником. Будьте любезны, не посчитайте за труд, сделайте это.

Он мне по-дружески улыбнулся.

— И пока вы будете в доме, осмотритесь. Я бы хотел, чтобы вы видели, как я живу. Откровенно признаюсь, я горжусь тем порядком, в котором содержится дом с тех пор, как я потерял Китти.

Я все это выполнил в точности. Маленькое бунгало содержалось в идеальном порядке. В нем была просторная гостиная и хорошо оборудованная кухня. Судя по двум дверям, к гостиной примыкали две спальни, но я дальше не заглядывал. Смешав питье, я отнес его в сад и сел в другую качалку рядом с Воткинсом.

— Мистер Боткине. Вы можете более чем гордиться своим домом! — совершенно искренне воскликнул я.

— Благодарю вас. Он был счастлив. — Китти была образцовой хозяйкой. Она очень любила наш домик и изо всех сил старалась его сделать нарядным и уютным… Я бы не хотел ее огорчать. Верю, что дорогие нам люди находятся где-то неподалеку…

Он приподнял свой стакан. Мы немножко выпили.

— Итак, вы разыскиваете Джонни Джексона?

— Да. Вы с ним когда-нибудь встречались?

— Да. Он был симпатичным парнишкой… Смышленым. Когда я так говорю, я имею в виду то, что он хорошо учился в школе и был трудягой. А это очень важно. Нынешняя молодежь утратила вкус к труду. Популярная музыка и валяние дурака. Но Джонни не ленился ежедневно ездить за пять миль в школу, там прекрасно занимался, затем приезжал обратно, стирал, готовил, помогал деду с лягушками и поддерживал порядок в доме. Он любил деда. Из того, что я знаю, он просто его боготворил.

— Тогда почему он от него удрал?

Белли почесал бороду и покачал головой.

— Я сам себе постоянно задаю этот вопрос. Почему Джонни неожиданно исчез?

— Мистер Боткине, не предполагаете ли вы, что с ним что-то случилось? Я имею в виду: он заболел и умер или попал в аварию и погиб, а старый Джексон об этом не сообщил?

Белли отпил еще немного из стакана, при этом несколько капель пролилось ему на брюки. Едва слышно обругав себя «безруким», он вытащил носовой платок и стал протирать это пятно.

— Умер? Ну нет. Фрэд бы сразу заявил об этом. Ничего подобного. Просто что-то произошло в их хижине, заставившее Джонни сбежать. Вот что я предполагаю.

— Что такого могло случиться?

Он качнулся пару раз в качалке.

— Я сам себя об этом спрашиваю.

— Возможно, подрастая, Джонни устал от такого жалкого существования. Вот и решил удрать?

— Говорю вам: он боготворил Фрэда. Он бы от него никуда не ушел.

— И однако же ушел?

— То-то и оно.

— Вы хорошо знали Фрэда?

— Более чем хорошо. Одно время мы были близкими друзьями. Когда аллигатор оторвал у него ноги, я обычно сам привозил ему продукты. Тогда дома был Митч. Митч был хорошим сыном для Фрэда, но настоящим головорезом для остальных. Когда Митча призвали, он приехал повидаться со мной. Попросил меня присматривать за отцом, как будто бы я не стал этого делать и без его просьб! Поэтому я продолжал приезжать туда с продуктами, но все изменилось. Фрэд стал ужасным. Он не выносил, чтобы посторонние видели, как он ковыляет на своих культяпках. Очевидно, в этом нет ничего противоестественного. Но меня это расстраивало. Затем прибыл Джонни. Он забегал ко мне в магазин после школы и закупал провизию. Он сказал, что Фрэд не желает никого видеть, ну и я держался в стороне. Мы с Китти чувствовали, что мальчишка будет смотреть за Фрэдом, и уже больше не лезли к нему со своим сочувствием.