Чужая жена - Скоулс Кэтрин. Страница 9

Мара следовала за ним в наивном неведении, даже не потрудившись задуматься, что может скрываться за такими простыми словами как «сумка» или «корзина». Уже на пороге ее прошиб холодный пот. Дальше она не смогла сделать ни шагу.

Пол в пристройке был уставлен длинными рядами слоновьих ног. Выдолбленные изнутри и выставленные на просушку, они казались фантастической коллекцией чудо-сапог до середины голени. Эта картина запечатлелась в памяти Мары: линии ороговевших ногтей на пальцах ног, закрученные края волосатых шкур, опилки, набитые в каждую ногу, чтобы она не потеряла форму.

За ногами виднелись сваленные в кучу уши. Каждое ухо было размером с небольшой коврик, сделанный из эластичной на вид кожи с узором из вен. Формой они все напоминали карту Африки, но каждое отличалось от другого надрывами и бороздками, которые, как знала Мара, отличали одного слона от другого. По краям, там, где проходил разрез, они были темно-бордовые и пестрели пятнышками кормящихся на них мух.

Воздух пропах свернувшейся кровью и гниющей плотью.

Тогда Мара просто развернулась и побежала назад, на парковку, судорожно глотая свежий воздух. Уоллимохамеду пришлось бежать за ней, размахивая коробками с патронами, которые она должна была забрать по просьбе Джона.

С тех пор Мара появлялась у торговца оружием только тогда, когда никак не могла этого избежать. И сейчас она не намеревалась оставаться у него ни минутой дольше, чем требовалось.

Она последовала за Уоллимохамедом к столу, задвинутому в угол комнаты. Вокруг расположились полки, заваленные документацией и коробками с запасными частями к автомобилям. Наблюдая за тем, как Уоллимохамед склонился к сейфу, она вдруг обратила внимание на то, что в комнате светлее, чем обычно.

Повернувшись, чтобы посмотреть в окно, Мара заметила, что вместо крыши пристройки виднеется голубое небо. Подойдя поближе, она увидела, что на месте постройки осталась только куча земли, заваленная листьями и ветками. Сломанные остатки здания были собраны в стороне.

Оглядев двор внимательнее, Мара заметила, что все кусты и деревья были буквально вырваны из земли.

— Два дня назад пришли слоны, — сказал Уоллимохамед. Он склонился над сейфом и даже не потрудился поднять голову. — Ночной сторож не смог или, может быть, даже не попытался отпугнуть их. Животные ворвались в пристройку и разворотили мой двор.

Последовало долгое молчание, прерываемое только отдаленными ударами, сопровождающими измельчение маиса в кукурузную муку. Мара отрешенно смотрела в окно. Она ощущала что-то тревожное в том, как была разворочена, а затем навалена в форме удлиненного холма земля. Внутренности ее будто кто-то завязал в тугой узел. Что-то было захоронено там.

— Что случилось… потом? — спросила она у Уоллимохамеда.

Он ткнул костлявым пальцем в цифры на странице, чтобы не потерять место, где читал, и поднял голову:

— В пристройке было полно корзин для бумажных отходов и шкур для сумок. Как обычно. — Он замолчал, нахмурившись и глянув в окно. — Чертовы слоны зарыли все — все ноги и все уши. Все. Наверное, они рыли землю бивнями. Затем притащили обломки деревьев и веток и набросали их сверху. В любом случае, — добавил он, возвращаясь к своим бумагам, — это было старое здание. Я построю новое. — Он покачал головой. — Хотя, что говорить, эта история напомнила мне другие истории про слонов, но я и слышать не желаю россказни о том, как они перетаскивают кости или носятся с мертвыми детенышами. Для меня это просто животные.

Мара стояла молча, едва ли слыша, о чем он говорит. Ее переполняли ужас и глубокое благоговение. Ей захотелось вдруг пойти и потрогать развороченную землю руками. Проследить оставленные животными отпечатки ног…

— Для Джона здесь найдется работка, — в неподвижной тишине голос Уоллимохамеда прозвучал неожиданно громко. — Слоны-отшельники идут в город. Рейнджер пошлет его.

Мара повернулась к нему. На мгновение она замешкалась, не понимая, что он хочет ей сказать. Затем поняла.

— Джон уехал, — отрывисто сказала она.

— Когда он вернется? Они не захотят тянуть с этим долго.

Мара покачала головой:

— Когда Джон вернется, он будет занят. У нас гости на ближайшие две недели. Дюжина человек.

Уоллимохамед посмотрел на нее скептически, но затем взгляд его скользнул по пачке банкнот в ее руке — красноречивому доказательству, что удача улыбнулась владельцам Рейнор-Лодж.

— Двенадцать клиентов. Джону придется привлечь еще охотников. — Он достал связку ключей, свисающих с пояса, и открыл металлический шкаф, стоявший позади него. Шкаф был доверху наполнен коробками с зарядами и пулями. — Ты знаешь, что ему нужно?

Мара огласила заказ, замыкавший список необходимых покупок. В заказе значились в основном мелкокалиберные патроны на дичь, которую она или Джон могли подстрелить, чтобы разнообразить стол; крупный калибр они брали исключительно для самообороны.

Уоллимохамед чуть не рассмеялся:

— Скажу по опыту, вы этим не обойдетесь!

— Обойдемся. — Мара смело взглянула ему в глаза. — Это не охотничье сафари.

Выложив все как есть, она внезапно ощутила прилив уверенности, что все будет так, как она сказала. Когда-то они с Джоном мечтали превратить Рейнор-Лодж в место, куда люди будут приезжать не за трофеями, а за тем, чтобы открыть для себя древнюю землю и подивиться на диких животных, населяющих ее.

— И чем же ваши гости собираются заниматься? Неужто будут прохлаждаться у болотца?

На сей раз улыбнулась Мара. Она представила себе, сколько хлопот выпадет им с Джоном на ближайшие дни и сколько их добавится с приездом американцев, что среди всей кутерьмы им двоим только и останется бросать друг на друга ободряющие взгляды. Зато все сразу поймут, какая они дружная и любящая пара, не просто муж и жена, а одна команда, какой когда-то были Рейнор и Элис.

Все будет так, как об этом мечтала Мара, впервые побывав в Африке, до того, как все пошло наперекосяк…

Фиговое дерево раскинуло ветви над четырехугольным зданием миссии, отбрасывая тень на толпы амбулаторных пациентов, ожидающих открытия клиники. Двое детей гонялись друг за другом вокруг дерева, перепрыгивая через обнаженные корни; остальные равнодушно сидели на земле, не обращая внимания на мух, ползающих по их лицам. Матери с утомленным смирением взирали на своих чад. Как догадывалась Мара, большинство из них немало прошагали по жаре, пока добрались сюда, и вряд ли у них была еда, чтобы поддержать силы. Она искренне надеялась, что они не заметят ее «лендровер», нагруженный таким количеством еды, которое большинство семей не съедает и за год, и не меньшим запасом предметов роскоши.

Пройдя по дорожке, ведущей к главному зданию, Мара увидела жену доктора, Хелен, и трех ее маленьких дочерей, одетых в похожие платья, сшитые из хлопка в белую и красную клетку. Платья были школьной формой. Мара это знала — как ей объяснили, девочки всегда надевали их по будням, хотя и делали уроки дома, в бунгало, принадлежащем миссии.

Мара подняла руку в знак приветствия, и Хелен, улыбаясь, помахала ей в ответ. Как обычно, Мара почувствовала, что их разделяет… нет, не пропасть, а небольшое ущелье. У Хелен была кипучая, насыщенная жизнь, полная забот о муже и о воспитании троих детей. В свободное время она обучала африканских девочек шитью. Мара же, напротив, занималась обслуживанием богатых клиентов. Она прекрасно знала, что жители миссии считают, что клиенты Рейнор-Лодж подают африканцам плохой пример, распивая алкогольные напитки. И что они развращают местное население, давая людям слишком щедрые чаевые. Так что вряд ли кто-то нашел бы удивительным тот факт, что Джон и Мара редко заезжали с дружеским визитом в миссию, а также то, что Хелен и ее муж никогда не бывали в Рейнор-Лодж.

Но все же между двумя женщинами существовала взаимная симпатия. Мара догадывалась, что Хелен интересует ее жизнь. Иногда она спрашивала о том, чем занимаются их клиенты, во что одеваются, что из себя представляют. Казалось, ее привлекает очарование гламура. Мара же, со своей стороны, завидовала Хелен, ее размеренной жизни. Казалось, в миссии все просто и ясно. Болезнь и исцеление; жизнь и смерть. Что хорошо, то хорошо, что плохо — плохо, и существовала четкая грань между тем и другим.