Хрестоматия по истории СССР. Том 1 - Тихомиров М. Н.. Страница 96

Писана в Вестьминстер граде. Лета от P. X. 1581 генваря месяца в 23 день, а государства нашего 23.

И царь и великий князь, слушав грамоты Елисавет-королевны, приговорил: против тое грамоты к Елисавети королевне отписати; а послать тое грамоту за Федором за Писемским; а Федору тое грамоту отдать королевне после посолства.

А се грамота от государя к Елисавет-королевне.

Милосердия ради милости бога нашего, в них же посети нас восток свыше, во еже направити ноги наша на путь мирен. Сего убо в троицы славимаго бога нашего милостию, мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, Владимирский, Московский, Ноугородцкии, царь Казанский, царь Астраханский, государь Псковский, и великий князь Смоленский, Тверскии, Югорский, Пермский, Вятцкии, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода Низовские земли, Черниговский, Резанскии, Полотицкии, Ростовский, Ярославский, Белоозерскии, Лифляндскии, Удорскии, Обдорскии, Кондинскии, и всеа Сибирский земли и Северные страны повелитель и иных.

Сестре нашей любителной, королеве Елисавете Аглинской, и Францовской, и Хиберской и иных.

Писала еси к нам как ваши гости сперва… (следует изложение напечатанной выше грамоты Елизаветы).

И о том ты, сестра наша любная, у нашего величества всею любовью прошаешь нашие грамоты, чтоб твоим гостем в том смуты не было, как им на ту нашу пристань приезжать; а вперед ты, сестра наша, о том своим гостем накажешь, как им по нашей грамоте в наше государство к тому пристанищу вперед приезжати.

И мы грамоту твою, сестры своей любной, Елисавет-королевны, выслушали: и ты б, сестра наша любная, к нам своим гостем и торговым всяким людем велела в наши государства, ко всем пристанищам на Колмогоры к Николе и х Коле приезжати по нашей прежней жаловалной грамоте, какова им дана, безо всякаго сумненья; а велела б еси своим гостем и торговым людем ездити бережно с провожатыми, с воинскими корабли для того, что датцкой король, докончанье и крестное целованье прежних королей датцких и свое с нами поруша, вчинает новое дело, чего николи не бывало, называет наши искони вечные вотчинные земли волость Колу и Печенгу своею и вступаетца в них в Колу и в Печенгу. А нам с прежними датцкими короли николи спору в тех землях не бывало. А то ныне Фредерик, датцкой король, не хочет нашие с тобою, сестрою любною, любви видеть и ссылки, твоих гостей к нашей вотчине, к пристанищам пропущать не велит, чтоб проезд твоим гостем и всяким проезжим людем и иных государств к нашей вотчине не был. И ты б, сестра наша любная, Елисавет-королевна, гостем своим от тех от датцкого короля разбойников на море ходить велела с воинскими корабли, чтоб им проезжать от тех датцкого короля разбойников в нашу отчину во все пристанища морские и на Колмогоры, и на Колу безстрашно, и их бы с моря согнати и дорога очистить; а мы людей воинских в те пристанища посылаем и велим от датцкого короля людей от приходу бережение держать с вашими людьми и с гостми за один, чтоб нашей любви в том порухи не было, и нашим людем и твоим и иных земель гостем в торговле и во всяком прибытке от датцкого короля людей ни в чем убытка не было, и гости б твои поволно в нашу отчину, во все те пристанища по прежней жаловалной грамоте ходили безо всякого опасенья, а от датцкого короля разбойников береженье держали.

Писана в государствия нашего дворе граде Москвы. Лета от созданья миру 7090 июля месяца, индикта десятого, государствия нашего 48-го, а царств наших Росийского 37-го, Казанского 30-го, Астраханского 29-го.

115. ОСАДА ПСКОВА ПОЛЬСКИМ КОРОЛЕМ СТЕФАНОМ БАТОРИЕМ

Мужественная оборона Пскова в, 1581 г. от полчищ польского короля Стефана Батория была переломным моментом в последние годы Ливонской войны. Войска Стефана Батория состояли из лучших наемных солдат, набранных в Германии, Венгрии и других странах, а Стефан Баторий был одним из виднейших полководцев своего времени. Несмотря на это, псковичи под начальством кн. Шуйского отбили все приступы и заставили снять осаду. Имеются дневники участников осады с польской стороны, а кроме того, русская повесть о том же. Текст повести (частично) печатается здесь по изданию — «Чтения в Обществе истории и древностей российских», 1847 г., № 7.

… В преименитом же и богоспасаемом в граде Пскове слышавше бояре и воеводы, яко уже идет король Степан на Псков в град, всячески и неослабно по прежнему осаду укрепляя. В волости же и села и в засады [136] непрестанно посылая, всякия запасы в город возити веляше, дворы же и з досталными кормовыми запасы жещи повелевая, да не како врагом домы и пища будет, живущих же в селех тех всех во Пскове во осаду во многим запрещением бежати, веляше. Тако же провославный царь и государь и великий князь Иван Васильевич всея Русии, то же слышав, яко совершенно литовский безбожный король на его государеву вотчину на Псков град со многою горделивою силою великою устремися. Сие же слышав благоверный государь тако во Псков к боярам своим и воеводам и всем воинским людям и псковичем умилне и благомудрене свои царьские грамоты пишет не ослабно же и мужественно во осаде быти и до последнее смерти невозвратно с Литвою битися веляше…

Того же месяца в восьмой день, в четверток, на первом часу дни, начаше бити из наряду по граду из троих туров из двадцати пищалей, и бише беспрестанно весь день до ночи, тако же и на утрие биша беспрестанно по городу из наряду, и выбиша города городовые стены да Покровскую башню всюду земли до Свиной² башни половину земли збиша, да местами стены городовые збиша… и городовую стену во многих местех испроломаша. И сие к королю своему возвестиша. Он же велми о сем радостен бысть. И повеле своим гетманам и рохмистом³ со своими гайдуки и всем воинским людям у себя на радости быти. Сим же всем к королю сшедшися. Тогда же литовский король Степан, сед на своем горделивом месте королевском, гетманы же своя и великие паны и вся воя первосоветники и всех рохмисты и все воинские люди и градоемцы, и гайдуки на обед к себе всех созвал. По обеде же всем город Псков взяти повеле. Они же радостно и похвально сшедшися к королю совершенно и похвально сказоваша: «Яко тепери, государю, королю милостивый, ласкою обедаеве и пируеве в обозе у тебе. Сего же дни, государю, в замце во Пскове вечеревати у тебе требуеве, с великим и прекрасным градом Псковом». Король же сие слыша, всех гетманов и ротмистов и всех воинских людей и на обеде у себя великим учрежением учреди и друголюбие и молебие о градоемстве конечное безотступно сладко условествоваше, и великими обеты всем воинским людям милость свою и ласку показати обещавшеся, и все богатство псковское и весь плен и корысть беззавистно с ними по чину разделите ска-зоваше. Они же противу ему отвещеваше, яко государю совершение сего дни замок Псков за щитом возмем, или, государь сами твоему имени покорятся; не возмогут противу твоея бесчисленные силы и мудрых градоемцев отстоятися. Такоже и своим паньям из замка Пскова радостно и с корыстью себе стретяти веляше. И толико литовский король Степан гетманов своих и ротмистов, всех градоемцев отпущает Псков взяти… Государевы же бояре и воеводы и все воинские люди и псковичи, увидевши из станов из королевских великие многие полки и с знаменами к городу идяше, и все борозды⁴ утеснене наполняшеся литовских гайдуков, уразумеша же, яко градоимством напроломныя места идущим, в осадный колокол звонити веляше, в среднем городе на стены градовной у великого Василия на горке, весть дающе литовскаго к городу приступа всему псковскому народному множеству. Сами же государевы бояре и воеводы со всеми воинскими людми, коим приказано в том месте быти, все наготове стояще. И изо многа наряду по полком стреляте веляще. Из наряду же по полком безпрестан стреляющимся, многие же полки побивающе. Они же напорне и дерзостне, яко вода многая к городу лияшеся. Страшилищами же своими, яко волнами морскими страшающе. Саблями же своими, яко молниями бесчисленными на город сверкающе. И у живоначалной Троицы в соборной церкви освященной собор⁵ с плачем и слезами и с воплем многие молебны совершающе, о избавлении града бога моляще. Псковские же народы з женами и з детьми простившеся, на проломное место все збежавшеся, и крепко на враг и на бой уготовившися и всем сердцем богу обещавшеся за христову веру и безвыдачно друг з другом умрети за Псков град, и за свою домы, и за жоны, и дети, и сим же тако бывающим. Того же дни яко многа вода возшуме и силный гром возгреме, и все бесчисленное войско воздвижеся на проломное место, на городскую стену и спешне устремишася. Щитами же и оружием своим и ручницами, и бесчисленными копьями, яко кровлею закрывающеся. Государевы же бояре и воеводы со всем войском… на стене с ними крепко сразившеся. Литовская же бесчисленная сила на градную стену, яко вода лиющеся. Християнское же множество войска яко звезды небесные противу крепящеся, восходу на стены не дающе и бе яко гром велик и шум мног и крик несказанен от множества обоего войска и от пушечного стуку и от ручного обеих стреляния и от воинского крика, Псковскому же войску восходу на градную стену литовскому войску не дающе. Оному же беззаконному войску крепко и дерзостно на стены лезущу в пролом же и восходу во град от литовскаго наряду велику про-биту, и удобь восходну, яко и на конех на градную стену возможно ездити. Защищения же и затулы ни коея нет в тех проломных местех от литовскаго наряду… Того ради литовские многие люди стены града воскочиша. И многие рохмисты и гайдуки и з своими знамены в Покровскую и Свиную башню влезша и из защитов своих и из окон в город по христианскому воинству безчисленно стреляюще. Все же те надежные перво вскочивше на стену лютии литовские градоемцы, железы и бронями же окованы и вооружены бяху.