Тайна Янтарной комнаты - Копыленко Татьяна. Страница 12

Когда же он бывал дома, то иногда подолгу запирался в кабинете и не позволял себя тревожить. Иногда только полоска света, пробивавшаяся из-под двери, говорила о том, что князь бодрствует.

Но когда отец не был занят, он полностью принадлежал Ольге, всегда находил способ развеселить ее, они катались на лошадях, он рассказывал о своих путешествиях, обычаях других стран, или они просто вместе коротали вечера у камина перед портретом княгини Натальи.

В малолетнем возрасте кабинет отца не вызывал у Ольги большого интереса – но теперь у нее была совершенно определенная цель. Она открыла дверь и вошла.

Тишина, полумрак, стройные ряды книжных полок… Массивный стол из пород редкого дерева, канделябр на три свечи, миниатюрный портрет княгини Натальи, письменный прибор, листы дорогой бумаги для писем с фамильным вензелем…

«Как же мне найти то, что я ищу? – думала Ольга. – Я ведь даже не знаю точно, что именно я ищу. Все документы, касающиеся нашего рода, финансовых дел и наших поместий, грамоты и награды – всё это было собрано после смерти отца графом Паниным и передано на хранение поверенному. Что же я ищу?»

Она прошла и села в отцовское кресло. Воспоминания нахлынули и затопили горячей волной ее сердце. Ей стало нестерпимо больно оттого, что и ее матушка княгиня Наталья покинула ее в раннем детстве, и отец князь Андрей покинул ее в отрочестве, и она не успела узнать их, узнать no-настоящему чем они жили, что их волновало в жизни, что тревожило, что увлекало. Ольга вздохнула и тихо улыбнулась. Теперь она знала, что ищет. Она ищет своих родителей.

Ольга стала один за другим выдвигать ящики стола, но ничего особенного в них не нашла. Тогда она стала рассматривать книжные полки. Книг было не очень много – томов сто пятьдесят. Ольга обратила внимание на то, что корешки книг образуют узор, напоминающий дверь. Узор был неявным, чтобы его заметить, нужно было долго присматриваться. Ольга встала и подошла к книгам.

Одну за другой она вытаскивала те, что образовывали узор, рассматривала их, листала, но ничего не находила. Тогда она поставила их на место и отошла. Ольга еще раз рассмотрела книжные полки и узор, который напоминал дверь.

«Хорошо, – подумала Ольга. – Если это все-таки дверь, то где-то у нее должна быть ручка». Она еще раз подошла к книжным полкам и протянула к ним руку так, как если бы открывала дверь. На месте воображаемой дверной ручки на полке стояла «Калевала», сказочный карельский эпос. Ольга взяла в руки книгу и стала ее листать. Сказка была известна ей с детства, отец ей часто читал. Но то было детское сказочное издание, которое до сих пор хранилось в библиотеке. А эта книга была ей незнакома. Ольга с интересом листала «Калевалу», читала стихотворные строфы, повествовавшие об удивительной истории, рассматривала рисунки. Она продолжала листать страницы и вдруг среди них увидела листок бумаги, на котором был нарисован странный знак в форме звезды и рукой отца было написано только одно слово: «Орден».

Орден… Орден… Ольга пыталась вспомнить, слышала ли когда-нибудь это слово от отца. Нет, она ничего не могла вспомнить. Ольга взяла этот листок, задумчиво повертела в руках, положила его обратно в книгу и вышла из кабинета.

Петербург готовился к Масленице. Дома, заведения и улицы украшались, на площадях строились снежные горки для катания, актерские труппы готовили веселые представления, ресторации и кондитерские запасались продуктами, гостиницы и постоялые дворы принимали постояльцев – в столицу съезжались гости со всех концов света.

На Кузнецком мосту у гостиницы «Золотой лев» вечером встретились два человека, мужчина и женщина. Они говорили недолго и очень тихо, затем обменялись рукопожатием и разошлись в разные стороны.

На эту сцену во всеобщей суете никто не обратил внимания, к тому же на них были темные длинные плащи, а в сгущающихся сумерках эти люди практически слились с наступающей темнотой.

XI

За завтраком Ольга еще раз обдумала свой план. Она решила так: то, что находится за пределами ее понимания (разгадка загадочного знака и слова «Орден»), она будет распутывать постепенно, а вот то, что она может сделать не откладывая, то, что находится в ее руках, она будет делать сразу. Поэтому сегодняшний день она решила также начать с визита.

Уделив своему утреннему туалету больше времени, чем обычно, Ольга в сопровождении камеристки Машеньки отправилась к замечательному русскому художнику Федору Степановичу Рокотову – она хотела поговорить с ним о портрете своей матушки.

Рокотов был удивительным портретистом. Женщины, а он писал первых красавиц своего времени, становились еще прекраснее, таинственнее и изысканнее. Особенность стиля рокотовских портретов заключалась в глазах – только он умел так их выписать, что оторвать взгляда от глаз женщин на его портретах было просто невозможно. В них было что-то одновременно русалочье и невинное, притягивающее к себе, как омут, и прозрачное, как озеро в солнечный день. Иметь портрет кисти Рокотова среди знатных дам не только считалось престижным, но и было признанием необыкновенной красоты обладательницы.

Ольга знала, что Рокотов очень занят и попасть к нему непросто, поэтому постаралась одеться изысканно – чтобы сделать ему приятное. Ее платье, простого элегантного кроя, из тафты и шифона, ниспадающее к ногам мягкими складками, небесно-голубого цвета, с нежной вышивкой на лифе, с овальным вырезом, делало Ольгу удивительно юной и очаровательной. Ощущение юности и свежести также придавали просто уложенные волосы, собранные на затылке в тяжелый узел, а несколько выпущенных прядей подчеркивали длину и стройность ее шеи. Из украшений Ольга намеренно надела только янтарный медальон.

Рокотов встретил Ольгу приветливо. Его нельзя было назвать близким другом их семьи, но к нему относились с большим уважением как к одному из ярчайших живописцев своей эпохи – Рокотов никогда не поступался своими взглядами на искусство, несмотря на то что его манера отличалась от общепринятого стиля. В свою очередь Рокотов тепло относился к семье князя Заозерского.

– Ольга, вы становитесь всё краше! Рад, очень рад видеть вас! – Федор Степанович с улыбкой приветствовал Ольгу. – Прошу вас, проходите ко мне в кабинет. Иван! Чаю и пирожных, – распорядился Рокотов, когда его старый слуга появился на пороге кабинета.

– Как давно я не видел вас, дорогая Ольга. Как вы поживаете? Что привело вас ко мне? – пока разливали чай, Рокотов завалил Ольгу вопросами.

– Ах, дорогой Федор Степанович, я тоже очень рада вас видеть. Слава богу, у меня всё хорошо. А привела меня к вам причина простая – я хочу заказать парадный портрет. К кому же я могу еще обратиться, как не к вам, выдающемуся портретисту современности и другу нашей семьи. Вы ведь писали портрет моей матушки, княгини Натальи.

– Да, писал. Знаете, Ольга, вы очень похожи на свою мать. Очень похожи, но только внешне. Вы взяли от нее прекрасные черты, нежность и хрупкость. Но внутренне, а я как художник чувствую это очень тонко, вы намного сильнее своей матушки, вероятно, характер вы унаследовали от отца. Это очень необычное сочетание в женщине. Портрет должен получиться неординарным.

– Так вы не откажете мне, возьметесь? Вы так заняты…

– Конечно, я буду писать ваш портрет, дорогая Ольга, и сделаю это с большим удовольствием. Не только оттого, что вы прекрасная женщина, но и из уважения к вашей семье. Если вам удобно, мы можем начать на следующей неделе.

– Может быть, вы выскажете свои рекомендации по поводу моего костюма?

– О, пожалуйста, Ольга, наденьте то, что вам захочется.

На медальон Рокотов не обратил внимания. Они поболтали еще немного о петербургских новостях, и Ольга попрощалась с художником. Погода продолжала радовать, и они с Машенькой отправились гулять по модным лавкам: духи и шляпки – это очень важно.

Ольга сладко спала этой ночью. День удался: она смогла договориться с Рокотовым о портрете и была очень этим довольна. На сеансы позирования Ольга возлагала большие надежды, ей казалось, что она сможет узнать от художника что-то важное о своей матери, что-то, что сможет ей помочь разгадать тайну янтарного медальона.