Один момент, одно утро - Райнер Сара. Страница 3

– Черт побери! – вмешивается четвертый голос – это девушка-готка, стиснутая толпой за спиной у Анны. – На это уйдет несколько часов. Я сдаюсь. Еду домой.

«А я не могу», – думает Анна. Если бы могла! Но ее клиенты специально приехали на презентацию; кроме того, если она не доберется до офиса, ей просто не заплатят, а она главный добытчик в доме.

Независимо от того, кто будет ждать автобусов, а кто поедет обратно в Брайтон, всем придется прилично потолкаться. Выход и противоположная платформа находятся за пределами навеса, в дальнем конце станции, где видны обшарпанные стены и ободранные рекламные плакаты. Нужно спуститься на несколько ступеней по лестнице.

Толкотня плеч и локтей – некоторые упорно говорят по телефону или набирают сообщения, что только замедляет движение, и потому кажется, что проходит целый век, прежде чем они спускаются по лестнице мимо билетной кассы и выходят на улицу.

Здесь Анна задерживается, чтобы осмотреться и оценить ситуацию. Зрелище нелепое – несколько сотен человек на таком небольшом пространстве. Местечко крохотное – здесь даже нет настоящего здания станции, а лишь небольшая билетная касса на лестнице. Хотя, наверное, по всей стране сотни таких станций, они вряд ли проектировались для массового исхода всех пассажиров поезда из десяти битком набитых выгонов. Здесь даже нет настоящей автомобильной стоянки. И Анна не видит никакой автобусной остановки, не говоря о самих автобусах.

Вляпалась.

Но в этот самый момент, разбрызгивая колесами лужи, к ней подъезжает белый «форд мондео». Такси. На короткое мгновение Анна тушуется и думает: «Поди ж ты, кто-то вызвал машину, как здорово всё организовали», но вскоре понимает, что, скорее всего, никто ничего не организовывал, а просто это железнодорожная станция, хотя и маленькая, так что здесь вполне могло оказаться такси. На крыше машины горит табличка – такси свободно. Толпа бросается вперед, все хотят занять место в автомобиле. Но задняя дверь прямо рядом с ней. Анна открывает ее, заглядывает и спрашивает водителя:

– Вы свободны?

Одновременно открывается противоположная дверь, и Анна видит отороченный мехом капюшон и встревоженное лицо.

– В Хейворд-Хит? – спрашивает другая женщина.

– Рада поделиться, – предлагает Анна.

– Как угодно, – согласно хмыкает водитель. Ему все равно. Тариф есть тариф.

Не дав ему времени передумать, обе женщины садятся в машину.

08 ч. 30 мин.

Анна шумно выдыхает:

– Уф!

По крыше машины барабанит дождь, словно говоря: как же вам повезло!

– Настоящая удача, – говорит женщина в парке, откидывая капюшон и ловким движением стряхивая с плеч рюкзачок.

Она небольшого роста и гибкая и, похоже, опытна в подобном упражнении.

– Бедный дядька, – говорит она, откидываясь на спинку.

– Что с ним? – спрашивает Анна.

– Сердечный приступ, – отвечает женщина в парке.

– Он умер, как вы думаете?

– Боюсь, что да.

– О, боже!

– Знаю, ужасно. Он с женой ехал.

– Откуда вы знаете?

– Я сидела рядом с ними. С другой стороны прохода.

– Черт возьми! Наверное, ужасно это видеть.

– Да, – кивает женщина в парке.

«А я там жаловалась на задержку», – упрекает себя Анна. Готка была явно права. Разве так важно, что я немного опоздаю на работу? Она озвучивает свои мысли:

– Вы бы предпочли умереть не совсем так, верно? Лучше умереть, запуская змея со своими внуками, или на каком-нибудь торжестве, или что-нибудь такое. Не в утреннем поезде.

– Эй, леди, – перебивает ее водитель, не давая продолжить. Он слушает потрескивающий искаженный голос по радио. – Ехать в Хейвардс-Хит нет смысла. Очевидно, все поезда стоят. Всё встало.

– Но ведь этого не может быть? – озабоченно спрашивает Анна.

– О, вполне может, поверьте мне, – говорит водитель. – Вы представьте себе, что творится на Брайтонской линии – единственная колея в оба направления от Хейвардс-Хита до побережья. Достаточно одного поезда, чтобы движение полностью парализовалось.

Женщины переглядываются.

Водитель явно ловчит.

– Так куда вас довезти?

– Домой? – предлагает женщина в парке.

– Это где? – спрашивает другая.

– В Брайтоне, – говорит та, что в парке, и уточняет: – В Кемптауне.

У Анны в голове жужжат мысли. Парка, мальчишечье лицо, коротко подстриженные, намазанные гелем волосы, никакой косметики, джинсы, рюкзак, адрес в Кемптауне: это лесбиянка. Кемптаун недалеко от Аниного дома – это так заманчиво, но…

– Я не могу, – объясняет она. – Мне нужно в Лондон.

– Пожалуй, я тоже туда поеду, – соглашается женщина в парке. – Просто было бы неплохо в кои-то веки найти повод туда не ехать.

– У меня встреча, – говорит Анна.

– Во сколько?

– В десять.

Анна смотрит на часы. Сейчас тридцать пять минут девятого.

– Как назло, не правда ли? Обычно поезд, который отходит в семь сорок четыре, прекрасно довозит меня до работы.

– Но ведь на работе поймут? – говорит женщина в парке. – Просто в поезде кто-то умер. – Она смеется, но это не кажется бездушным – просто комментарий к нелепой ситуации. Потом замолкает и, подумав, спрашивает: – Разве нельзя просто позвонить и объяснить, что опоздаете?

Анна представляет себе бульдожью стойку начальника у входа, и это не придает ей уверенности.

– Леди, – снова вмешивается водитель. Они подъезжают к светофору на перекрестке. – Решайте. Куда едем?

Анна ловит в зеркале его взгляд. Она уверена, что он ухмыляется, ему нравится сложившаяся ситуация.

– Мне действительно нужно в Лондон, – повторяет она.

Ей не хочется подставлять коллег. Не хочется, чтобы кому-то пришлось проводить презентацию вместо нее. К тому же в уведомлении об увольнении нет ничего смешного. Она наклоняется вперед, к уху водителя:

– Сколько стоит туда доехать?

– Смотря куда именно.

Она задумывается: куда будет удобно и ей, и, хорошо бы, другой женщине, и чтобы при этом они не застряли в пробке в час пик?

– На Клэпхэм-Джанкшн?

– А где у вас встреча? – спрашивает женщина в парке.

– На Чейн-Уок, у Кингс-роуд – туда идет много автобусов.

– Меня вполне устроит, – соглашается женщина в парке. – От Клэпхэма я доеду на поезде до Виктории.

– Семьдесят фунтов, – говорит водитель.

Они останавливаются у светофора.

Анна быстро подсчитывает. Цена несусветная для расстояния миль в шестьдесят. Но по ее дневному заработку, оно стоит того – она потеряет куда больше, если не появится на презентации. Анна смотрит на женщину в парке. Та, похоже, колеблется – Анна понимает, что не все зарабатывают такие деньги, как она.

– Я могу заплатить пятьдесят, – предлагает она. – Мне действительно очень нужно попасть на работу.

– О, но это несправедливо.

– Мне заплатят за этот день, – объясняет она. – Так что меня устроит, честно.

– Вы уверены?

– Да.

– М-м-м…

– В самом деле, устроит. Иначе, если вы не поедете, я оплачу поездку полностью.

– Тогда ладно. Спасибо, – признательно улыбается женщина в парке.

– Прекрасно. – Анна снова наклоняется к водителю. – Поехали.

И он включает сигнал поворота, сворачивает налево и направляется на автостраду.

– Давайте познакомимся. Меня зовут Лу. – Лу поворачивается к попутчице и протягивает руку.

Женщину не назовешь хорошенькой в общепринятом смысле, и тем не менее, она необыкновенна. Ей, наверное, слегка за сорок – а Лу лет на десять моложе, – у нее волевое угловатое лицо и темные, как у Клеопатры, совершенно прямые волосы. В глаза бросается ее макияж: кроваво-красные губы, темные тени на веках, беззастенчиво подчеркивающие карие глаза. Это говорит о самоуверенности и прекрасно сочетается с ее ростом и длинными конечностями. Она стройна и хорошо одета, в изящной темно-синей полушинели, и ее большая сумка из змеиной кожи с виду недешева. Общее впечатление – женщина умная, но немного пугающая.