Некоторые парни… (ЛП) - Блаунт Пэтти. Страница 8

Разумеется. Почему бы и нет? Что такого, если еще один взрослый скажет мне, насколько чудесен Зак и какое ничтожество я?

Спустя пятнадцать минут сижу перед столом мистера Джордана. В его офисе пахнет кофе и Олд Спйасом. Мистер Джордан классный, но миссис Вейр каким-то образом поняла, что я сорвусь, если она оставит меня с ним наедине. Я вижу это осознание у нее в глазах. Оба преподавателя смотрят на меня с идентичным недовольством. К счастью, за прошедшую неделю я вдоволь напрактиковалась получать подобные взгляды.

Теперь у меня выработался к ним иммунитет.

– Мисс Колье, – мистер Джордан снимает очки, сжимает пальцами переносицу. – Я считаю, что вам нужно взять перерыв в работе над газетой и вернуть камеру.

Ни за что.

– Мистер Джордан, мне нужна камера для медиа-проекта по социологии. – У меня нет никакого медиа-проекта по социологии. Но они об этом не знают.

– Мне жаль, Грэйс. Ты не оставила мне другого выбора. Ты угрожала однокласснице.

Сжимаю сумку в руках. Мне нужна камера. Это моя последняя надежда.

– Я защищалась от физического нападения со стороны той же одноклассницы, мистер Джордан. Миссис Вейр в курсе, что Линдси ненавидит меня. Она ничего не предприняла, когда я подверглась оскорблениям в ее кабинете, а потом оставила нас одних.  

Мистер Джордан посылает миссис Вейр вопросительный взгляд, на что та нервно ежится. 

– Как бы то ни было, ты все равно ответственна за порчу школьного имущества.

– Может, я могу понести любое другое наказание? Остаться после уроков. Написать доклад. Мне правда очень нужна камера.  

 Мистер Джордан смотрит на миссис Вейр и пожимает плечами.

– Ну, я только что предложил другому ученику заняться уборкой личных шкафчиков на каникулах. Вы можете поработать вместе.

Чтобы сохранить камеру, я выдраю целое здание зубной щеткой.

– Хорошо, я согласна.

– Начинаешь завтра. Приходи к восьми утра и отметься у коменданта. 

– Но, мистер Джордан, завтра…

Он поднимает руку, перебивая меня.  

– Суббота. Да, Грэйс, я знаю. Шкафчиков очень много. Мы договорились?

Вздохнув, киваю, чувствуя отвращение ко всем. Правила, уставы, права… А как насчет моих прав? Заку МакМэхону место за решеткой. Мне плевать, насколько он умен, какие высокие у него оценки, как хорошо он играет в лакросс. Подхожу к двери, открываю ее.

– Мисс Колье? – оклик директора останавливает меня. Я оборачиваюсь, стараясь не испепелить его взглядом. – Я очень сожалею о случившемся. Я бы очень хотел все исправить, но не могу. Вы должны знать, что мне поступила жалоба на вас от Зака МакМэхона. Вам нужно перестать…

Мне без разницы, даже если бы Зак был наследником престола. Он все равно мерзавец. С трудом заставляю себя не хлопнуть дверью, прежде чем он успевает закончить это до ужаса унизительное предложение. По пути к машине у меня внутри все пылает от ярости. Если еще хоть один человек скажет, что мне нужно аккуратнее высказываться в адрес Зака, я не выдержу.  

Все еще кипятясь, направляюсь к ученической стоянке. Несколько школьников, встретившихся мне, опускают головы, отказываясь смотреть мне в глаза. Благодаря Заку и видео, выложенному им на Фэйсбуке, я стала школьной шлюхой, и они не хотят заразиться от меня чем-нибудь. Не важно, что я не спала ни с одним из них. Не важно, что я даже не встречалась ни с одним из них. Важно только то, что Зак сказал: Грэйс – шлюха. Следовательно, это неоспоримый факт. Я не до конца понимаю биологию микробов шлюх, но, очевидно, их можно подцепить, поговорив со мной, так что все этого избегают. Слышу свисток тренера, возгласы и радостные выкрики парней с поля и стараюсь не поморщиться. На стоянке практически пусто. Моя машина… поправка: машина моей матери… стоит в гордом одиночестве. Похоже, даже от нее можно получить потаскушечьи вши.

Я замедляюсь, присматриваясь к машине.

О, Боже.          

Солнечные лучи как-то странно отражаются от дверей. Поверхность кажется матовой. Наклоняю голову, подхожу ближе и вижу. Кто-то содрал бежевую краску ключом, написав двадцатисантиметровыми буквами два слова: ЛЖИВАЯ ШЛЮХА.  

Это дело рук Линдси? Господи. Адреналин, гулявший в крови из-за ярости на миссис Вейр и мистера Джордана, улетучивается, мои плечи поникают. Я открываю дверцу, бросаю вещи в салон, завожу мотор.

Ничего не происходит.

– Нет. Нет, нет, нет, – повторяю, словно мантру, снова поворачивая ключ. Ничего. Ни звука. Достаю сотовый, звоню маме.

– Привет, мам. У меня проблема.

– Паническая атака? – Ее голос звучит утомленно.  

– Машина не заводится.

Слышится громкий вздох.

– Ты пытаешься завести, но она глохнет?

– Нет, вообще никакой реакции.

– Похоже, аккумулятор сел. Я позвоню твоему отцу, чтобы он тебя забрал.

– Отлично. Эмм. Спасибо.

Она не отвечает. Просто кладет трубку.

Смотрю на телефон около минуты, после чего роняю голову на руль.

Проходит десять минут. Двадцать. Я слышу смех, громкий и безудержный. Глядя в боковое зеркало, наблюдаю, как Зак МакМэхон идет к своему черному Мустангу с Джереми Линцом. Две девушки из танцевального коллектива уже ждут возле машины. Опускаюсь ниже, запираю дверцы. Двигатель Мустанга оживает, и Зак покидает стоянку, скрипнув покрышками. Я провожаю их взглядом, пока они не скрываются из виду.

Я не боюсь. Я не боюсь. Он трус, бесхребетный трус, который врет, не прекращая улыбаться. Я знаю, что он из себя представляет. Я знаю правду, и я не боюсь. Закрыв глаза, снова и снова повторяю эту фразу.

Не помогает.

Сколько ни говори, все равно не могу унять дрожь в теле при виде Зака. Когда слышу его голос. Или чую запах его геля для душа.   

Через сорок минут на стоянку въезжает минивэн. Я вздыхаю с облегчением. Это мой папа. Но, когда он выходит из машины, от выражения его лица мои внутренности опять завязываются в узел. Он стучит в окно, жестом просит опустить стекло.

– Ты в порядке? Что случилось?

– Не заводится.

– Я думал… – Папа прижимает руку к груди. – Ладно, дай мне взглянуть. – Он в спортивных штанах и футболке-поло, украшенной логотипом команды. Точно. Забыла, что он теперь тренер. Выхожу из машины, чтобы мы могли поменяться местами. Отец осматривает меня с ног до головы с напряженной гримасой. – Твоя мать позволила тебе так одеться в школу?

Я смотрю на свой наряд. Леггинсы, сапоги, юбка, браслеты с шипами.

– А что не так?

Он качает головой, однако я замечаю, что его взгляд прикован к надписи на машине.

– Боже, Грэйс, ты выглядишь как фанатка какой-то рок-группы.

Занятно. Все прикрыто, но я по-прежнему шлюха.

– Ты это видишь? – Папа указывает на угробленную краску. – Неужели ты не понимаешь, что сама превращаешь себя в цель?    

Я одеваюсь в таком стиле с девятого класса. Скрестив руки на груди, сердито смотрю на него, никак не комментируя этот бред. Я стала целью нападок по одной единственной причине – Зак сделал меня таковой.  

Отец качает головой, садится за руль и поворачивает ключ в замке зажигания. У него тоже ничего не получается. Он пробует переключиться на нейтральную передачу – опять ничего. В итоге папа открывает капот. Пока он возится там, женский голос жалуется:

– Кирк! Мы опоздаем.

Перевожу взгляд на минивэн. Отлично, он привез всю семью. Четыре К. Раздраженная Кристи сидит на пассажирском сиденье. Кит и Коди сидят сзади. Мальчики машут мне, я машу в ответ. Услышав нецензурный возглас отца, резко оборачиваюсь, чтобы узнать, в чем дело.  

– Твой аккумулятор не сел. Его нет. Кто-то вытащил его из машины. Господи, Грэйс. – Снова маты. – Садись. Я подвезу тебя домой.

Ого.

– Ты уверен? Не хотела бы вас обременять, а то еще на бейсбол опоздаете.

– Футбол, Грэйс. Мы успеем, если выедем сейчас.

Ладно. Открываю раздвижную дверь минивэна, сажусь рядом с Китом и Коди, игнорируя громкий вздох Кристи. Она откидывает волосы назад, и я улавливаю запах клубники. Мне хочется зажать нос пальцами, но это будет откровенной грубостью.