Избавьте меня от нее - Чейз Джеймс Хедли. Страница 13

– Это ваше официальное заявление, мистер Лепски? Может, мне в таком разе обратиться за письменным разрешением к мэру? К вам поступили на меня какие-нибудь жалобы? Нет? Так в чем же ваши претензии?

Он сел в машину, включил зажигание и отъехал.

Лепски, потеряв дар речи, смотрел ему вслед и только кулаки стискивал.

Без десяти шесть Лепски вернулся домой и извлек из машины флакон духов в подарочной упаковке, большую коробку конфет и букет из двенадцати роз на длинных стеблях. Он все еще находился под впечатлением, произведенным на него той суммой, которую за все это пришлось выложить.

Цветы он поставил в вазу, а духи и конфеты выложил на стол на видном месте, чтобы жена сразу же их заметила, когда спустится вниз.

– Том, это ты, дорогой? – Голос Кэрол донесся из спальни наверху.

Лепски подошел к лестнице. На верхней площадке стояла Кэрол в просвечивающейся ночной сорочке.

– Том, бедняжка, ты, наверное, утомился. Поднимайся скорее в спальню. У нас куча времени. Потом перекусишь. Поднимайся же!

Лепски смотрел на Кэрол, думая, что она действительно самая шикарная женщина, какую он когда-либо видел. В смущении поднялся он наверх и тут же оказался в горячих объятиях Кэрол.

– Прости меня, дорогой, – кокетливо сказала она. – Меня вчера немного занесло. Мне так жаль.

Лепски совсем растерялся. Жена решительно повлекла его в спальню.

– Прими душ, милый, да побыстрее. – Она скользнула в постель.

Лепски судорожно стягивал с себя одежду.

– Кэрол, я должен извиниться, я…

Она разразилась смехом:

– Ну да, я погорячилась. Я поехала в клуб и рассказала все девчонкам. Они за бока хватались. «Горелые блюда». Они сказали, это самая остроумная вещь, какую они в жизни слышали, и это правда. Ты очень умный, Том.

Совершенно обалдевший, Том, пошатываясь, направился в ванную и включил душ. «Стоило ли так тратиться, – думал он, стоя под теплыми струями, – и без подарков помирились».

Впрочем, вернувшись в спальню и оказавшись в постели в горячих объятиях Кэрол, он позабыл обо всем.

Эрни Клинг удобно растянулся на кушетке в своем номере в мотеле «Звездный». Неподалеку в глубоком кресле восседал Лаки Лукан, а поодаль, на стуле с жесткой спинкой, устроился Нго Ви. Вьетнамец сидел с непроницаемым лицом, но на всякий случай глаз не спускал с Лукана.

Клинг и Лукан уже поболтали о поездке из Вашингтона, и теперь Клинг делился впечатлениями о Парадиз-Сити. В общем, его все устраивало, включая предстоящую работу.

– Итак, – сказал Лукан, – дело тебе подходит, и ты за него берешься. Тогда прими задаток.

Он достал «дипломат», полученный от Джемисона.

– Тут четыре тысячи долларов на текущие расходы.

Еще тысячу Лукан, конечно же, присвоил.

– Если это только на первые дни, то не возражаю.

– Именно так. – Лукан вручил Клингу портфель.

– Малыш, – Клинг протянул «дипломат» Нго, – пристрой куда-нибудь в безопасное место.

– Да, сэр. – Нго взял «дипломат» и вышел из комнаты.

– Что за китаеза? – спросил Лукан, понизив голос.

– Держись от него подальше, Лаки. Он вьетнамец, и он мой партнер.

Лукан нахмурился:

– Раньше ты работал в одиночку.

– А теперь у меня есть партнер, и вот что я тебе скажу. Он в пятьдесят раз лучше, чем ты есть или когда-нибудь сможешь стать. Запомни это. И лучше его не трогай – он опасен.

Лукан беспокойно заерзал:

– Твое дело.

– Ладно, расскажи немного о предстоящей работе.

– Некий богатый человек желает избавиться от жены. Она же – твердолобая католичка и развода ему на дает. К тому же она бездетна, а заказчику позарез нужен наследник. У него есть женщина, на которой он хочет жениться. А раз так, то нынешняя супружница должна сгинуть. Вот и вся история.

Клинг возлежал на кушетке, чем-то смахивая на разомлевшего удава. Он помолчал, затем кивнул:

– Подходит. Так, значит, этот тип платит триста штук?

– Совершенно верно. Но он ставит условия.

Клинг недобро улыбнулся:

– Без этого нельзя. И в чем же они заключаются?

– Работа должна быть безукоризненной. Никаких следов. Никакой полиции. Несчастный случай, и все.

– Я по-другому когда-нибудь работал? Что-то не помню, чтобы после меня следы оставались. Ладно, скажешь этому малому, что я готов с ним переговорить. Объясню, как все буду делать, но прежде мне надо побольше узнать о его жене.

Лукан платком вытер пот со лба.

– Нет, Эрни, не выйдет. Все переговоры с тобой он будет вести через меня. Я-то сам меньше всего этого хочу, но иначе ничего не выйдет.

– И с чего бы это? – настороженно спросил Клинг.

– Пока у тебя не будет тщательно разработанного плана, который бы ему понравился, он хочет остаться в тени.

– Я не люблю эти игры в кошки-мышки. Кто этот мужик, Лаки?

– Ну, в общем, он мне своего имени не назвал. Но у меня есть свои связи, пришлось кое-кому отвалить приличную сумму, и я все-таки выяснил, кто он такой…

– Да не тяни ты резину, Лаки! Как его зовут?

– Шерман Джемисон.

Клинг сел на кушетке, свесив на пол длинные ноги.

– Тот самый Шерман Джемисон?

– Есть, что ли, другой?

Клинг снова улегся, закурил, пуская дым и глядя в потолок. Несколько минут он обдумывал положение дел, затем ухмыльнулся:

– Так, стало быть, мистер Джемисон желает отделаться от своей жены? Недурно придумано!

Лукан молчал.

Клинг еще немного подумал и спросил:

– А ты знаешь, что этот парень стоит миллиарды?

Лукан облизнул пересохшие губы.

– Ну да.

– Это хорошо. Вот что – мне надо с ним встретиться. И это, Лаки, тебя не касается. Выясни, где мы можем увидеться, узнай, где он бывает. Скажи, что тебе нужны кое-какие сведения о его жене, назначь встречу, а вместо тебя приду я. Только и всего.

– Не выйдет, Эрни. Джемисон очень хитер. Он сам приезжает за мной, сажает в машину, взятую напрокат замечу, и везет на побережье, не говоря по дороге ни слова. Штучка, одним словом, и опасная.

– А я как раз и люблю таких ребят – опасных. Сколько он тебе платит, Лаки?

– По сравнению с твоим гонораром – крохи. Прижимист клиент.

Клинг снова ухмыльнулся:

– Ладно, я тебе тоже буду платить. Сколько ты хочешь?

– Ну, думаю, что десять процентов было бы по справедливости.

Клинг расхохотался:

– Ну, ты убил наповал! Мне даже жаль тебя – так низко ты себя ценишь. Ладно, идет. Ты скажи ему, что у меня есть отличный план, только нужны дополнительные сведения о его жене. Потом назначь с ним встречу. И тут я возьму все в свои руки.

Он поднялся с кушетки, прошел к письменному столу и принялся что-то быстро писать на листке бумаги. Лаки, с бьющимся сердцем, наблюдал за ним.

– Вот вопросы, на которые я хотел бы получить ответ. Через пару дней после того, как я получу ответы, я представлю ему детальный план действий.

– Я бы не хотел влезать в это, Эрни, – сказал Лаки, принимая бумагу. Он даже не взглянул на то, что написал Клинг, а сложил листок и сунул его в карман. – Может, ты заплатишь мне и будешь сам иметь дело с Джемисоном?

Клинг похлопал его по плечу:

– Не дрейфь! Мы теперь в одной упряжке. Если хочешь получить тридцать штук, то изволь шевелить задом. Топай и устрой все в лучшем виде. Тогда будет полный порядок.

И он подтолкнул Лаки к двери.

Когда Лукан ушел, из кухни появился Нго.

– Я бы на вашем месте, сэр, не доверял этому человеку, – спокойно заметил он.

– Правильно говоришь. Это такой негодяй – за деньги мать родную продаст. Однако пойдем искупаемся.

Надев плавки, они спустились к океану.

– Если Лукан начнет финтить, мы ведь всегда сможем малость поприжать его, не так ли, малыш?

Вьетнамец посмотрел на Клинга глазами полными обожания.

– Да, сэр, – ответил он.

Убийца и его партнер нырнули в голубую воду залива.

Джемисон на прокатном «мерседесе» подъехал к «Звездному» ровно в одиннадцать. Он не обратил внимания на высокого, жилистого седеющего мужчину в черных очках, который лежал в шезлонге в нескольких метрах от домика Лукана. Между тем человек за стеклами очков внимательно разглядывал его, Джемисона.