Я дрался на Т-34. Третья книга - Драбкин Артем Владимирович. Страница 30

А бригадирами работали мои знакомые ребята, которые вернулись с фронта после ранений. Бабы с ребятишками работали, а они стали командовать. Обижали мою мать… Я с ними потом крепко ругался: «Что же вы делаете?! Вы же знаете, как люди бедствуют…»

– Хотелось бы узнать о вашем отношении к Сталину.

Я считаю, что без Сталина мы бы не победили, потому что в то время стране был нужен именно такой жесткий и справедливый руководитель. Ведь он пришел к власти, когда страна лежала в разрухе, но мы успели все восстановить и построить столько всего. А что бы мы без заводов делали?! Зато при нем ни одной копейки за границу не уходило и все было дешево. Ведь я, когда вернулся из армии, купил себе мотоцикл ИЖ. Заправлял бак – 14 литров и платил за это всего рубль сорок. Десять копеек стоил литр, а сейчас литр сколько стоит?! Где это видано, ведь у нас нефть своя… Да, сейчас говорят, что Сталин был тиран, но я думаю, что это скорее Берия виноват.

– Были у вас какие-то трофеи?

Вначале у всех что-то было. Но, когда из Данцига нас отправили на Одер на переформирование, ждать новых танков пришлось недели две. И в один день всех построили, а особисты стали лазить по нашим вещам. У всех было у кого что, у некоторых даже костюмы, но все, что нашли, набросали в кучу, облили соляркой и все сожгли… А потом обратились ко всем: «Если кто будет что-то брать, будем наказывать вплоть до расстрела!» Поэтому у всех остались только какие-то мелочи. Часы у каждого были, но ими не дорожили – штамповка тогда не особо в Европах ценилась.

А когда на Эльбе стояли, встречались с американцами. Не понимали, конечно, ни черта, но как-то общались. Среди них, кстати, много негров было. И мне один из них за звездочку подарил серебряный портсигар. Но, уже когда вернулся из армии, у меня один приятель все украл: и документы, и награды, и этот портсигар с кортиком. Мне Чеботарев подарил шикарный генеральский кортик с золотым львом. Все украл и сбежал, вроде и не поймали его.

А уже после войны мы на своих «Студебекерах» возили в порт трофеи: велосипеды, мотоциклы – и все это добро отправляли пароходами в Союз.

– Кто-то из ваших братьев воевал?

Только Миша. Он еще до войны уехал работать в Белорецк. Окончил школу электриков, стал хорошим специалистом. Работал главным машинистом турбин на ТЭЦ в Ишимбае. А воевал он радистом. Был ранен. (На сайте www.podvig-naroda.ru есть выдержки из наградных листов, по которым старший сержант Захаров Михаил Васильевич 1910 г. р. был награжден медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».) А Володя не воевал, потому что в Карлах нашли нефть, и он там работал электриком. И тем, кто там работал, дали бронь. Но зато и день и ночь там вкалывали без выходных, и уже только после войны он отслужил на Дальнем Востоке.

– Как сложилась ваша послевоенная жизнь?

После войны я еще пять лет служил. Два года в Германии, а с осени 47-го в Крыму, прямо в Симферополе стояли. Дослужился до старшины роты.

Вернулся домой весной 50-го и решил пойти работать шофером. В военкомате мне выдали направление на Станкостроительный завод имени Ленина. Прихожу к механику, а он мне говорит:

– Видишь, рама стоит? Вот соберешь машину и будешь на ней ездить!

Я возмутился:

– Ты видишь, что я стою в военной форме? У меня же ни копейки нет, и на что я буду жить, пока буду ее собирать?

Развернулся и опять пошел в военкомат, так и так: «Это что за насмешка?» Тогда мне выдали направление в трест «Стерлитамакстрой». Вначале работал шофером, а потом меня направили учиться в Харьковское училище, которое готовило инструкторов строительных работ. Со всего Союза там ребята учились.

А как вернулся, меня направили в управление механизированных работ, и в этом управлении я проработал 36 лет. Был и нормировщиком, и старшим инженером по труду. Всегда честно работал и никогда никого не обижал, поэтому люди меня ценили, а в 1980 году присвоили почетное звание «Заслуженный строитель Башкирии».

А на пенсию вышел в 1985 году с должности старшего инженера по труду.

– Большая у вас семья?

С женой мы прожили 54 года. Воспитали трех дочерей, есть шесть внуков и пять правнуков.

– Войну потом часто вспоминали?

Родные пугались, когда я по ночам кричал. Все мне казалось, что я там… Это же природа человеческая, поэтому каждый боялся на фронте. Ведь сегодня ты живой, а завтра нет… Вот как это рассказать, чтобы люди душой прочувствовали? А как рассказать, что за все время на фронте я ни разу и не погрелся толком. Все или в машине, или на улице. По-моему, за все время только один раз летом нормально помылись. Зато сейчас такие фильмы снимают, что просто плеваться хочется. Такую чушь про Жукова наснимали. Одна клевета кругом…

Климов Николай Васильевич

(Интервью Артема Драбкина)

Климов Николай Васильевич. Полковник в отставке. Родился 29 апреля 1923 года в городе Кузнецке Пензенской области. Ну что? Окончил среднюю школу, десять классов. После окончания этой школы направлен был в Саратов, в танковое техническое училище, которое закончил 1 февраля 43-го года.

– Возвращаясь в 41-й год. Как узнали, что война началась?

Весной к нам как-то в город приезжал один танкист, а у них тогда форма была красивая – кожаные куртки, и вот я решил стать танкистом. 14 июня сдавали последний экзамен в школе. К этому времени у меня уже было направление на учебу в Саратовское танковое училище – ведь заявление пишут раньше получения аттестата. Приехал в училище накануне начала войны. Прошел медицинскую и мандатную комиссии. Мы готовились сдавать экзамены в училище, но, когда объявили о начале войны, нас зачислили без экзаменов. Как нам сообщили о начале войны? Вы знаете… Что-то не припомню, как нам сообщили… Кажется, после завтрака было построение, и вот здесь объявили. С каким настроением восприняли это известие? Мы еще были молоды – легко его восприняли.

– Какую материальную часть изучали?

БТ, Т-26. В 42-м году начали Т-34. Нам, техникам, давали конструкцию агрегатов и танков. А у разных танков механизмы не очень сильно отличаются. Есть двигатель, есть коробка, бортовые фрикционы. Поэтому мы могли трудиться на всех видах танков.

– Как воспринималось отступление? Какие разговоры шли?

Разговоры шли о том, что быстрее надо закончить учебу и скорее на фронт. Разумеется, война чувствовалась и у нас. В 42-м немец бомбил нефтеперегонный завод в Саратове. Мы дежурили на крышах на случай бомбежки, чтобы тушить зажигалки. После этих налетов нас гоняли на восстановительные работы.

– Вам давали вождение?

Да, конечно! Мы не только технику изучали, но и вождение, и стреляли! Даже тактическая подготовка была…

– Голодно было?

Нет! Но, конечно, есть всегда хотелось.

– Парад в Москве 7 ноября как-то вам транслировали? Не помните?

В 41-м году 7 ноября у нас был парад в городе, и мы прошли строем. Это очень вдохновляло – парад в такое тяжелое время.

Из училища я был направлен в распоряжение Горьковского автобронетанкового центра, а там уже попал в 244-й танковый полк, который формировался в Сормово, на должность танкового техника. В середине февраля получили американские танки М3 «Ли». На полигоне в Гороховецких лагерях отрабатывали сколачивание взводов и рот (полк был ротного состава). Ну что об этих танках сказать… Эти танки были примерно равны по скорости и маневренности Т-34. Управление им было несколько проще и физически легче.