Золотая пряжа - Функе Корнелия. Страница 13

Над огнями города плыла голубоватая дымка, в которой Уиллу померещилась фигура женщины, окруженной стаей черной моли.

– Это совершенно невероятно, правда? – Незнакомец достал из кармана что-то похожее на кошель. Уилл вспомнил, что видел у Джекоба такой же. – Она сама сделала тебя невосприимчивым к чарам, чтобы защитить свою любовь. Да… Эта напасть не щадит и бессмертных. – Он положил кошель Уиллу на колени. – Все началось с нее, Уилл, ею должно и закончиться.

Кошель казался пустым, однако, сунув в него руку, Уилл нащупал нечто похожее на рукоятку.

Незнакомец поднялся.

– Разыщи ее. Воспользуйся моим подарком и помни: все свершится, как предначертано. – Он наклонился к уху Уилла: – Я открою тебе, кто ты есть, Уилл Бесшабашный, твое истинное «я». Разве не к этому все вы так стремитесь?

Не дожидаясь ответа, собеседник Уилла развернулся и направился к машине, припаркованной у тротуара. Шофер распахнул перед ним заднюю дверцу. Дождавшись, когда автомобиль растворится в уличном потоке, Уилл встал, сжимая в руке подарок незнакомца.

Джекоб по-прежнему не отвечал, а лицо Клары стало еще белее. Уилл не нашел в себе мужества снова поцеловать ее. В ответ на вопрос, можно ли забрать больную домой, ночная сиделка покачала головой.

В квартире было так же тихо, как и в тот раз, когда он вернулся от матери. Уилл выложил на кухонный стол кошель, который дал ему незнакомец, и нерешительно запустил руку внутрь. Металл оправы оказался горячим, а выгравированный на нем узор словно плавился и что-то шептал под его пальцами. Уилл сжал рукоятку и натянул прозрачную тетиву. Ему, и никому другому, суждено послать стрелу в самое сердце тьмы. Если, конечно, оно вообще у нее есть, сердце.

Не туда

Лиса слишком привыкла дожидаться Джекоба месяцами, чтобы бить тревогу на четвертый день его отсутствия. Однако Ханута по-прежнему захлебывался кашлем, а убедить себя в том, что с Джекобом ему полегчает, оказалось так легко. Сама идея пройти через зеркало в одиночку пугала, но для Лиски это не было основанием от нее отказываться, совсем напротив. Потому что страх – юркий зверек, который вырастает до размеров чудовища, если ему поддаться.

Лошадь она взяла у Хануты. Кусачая, как бездомная собака, эта кляча не раз доставляла Джекоба к руинам, а потом возвращалась одна. Ханута утверждал, что даже волчьи стаи ей нипочем, но лошаденка потрусила домой подобру-поздорову, стоило Лиске отпустить ее возле башни. Как и ее сородичи, она не любила задерживаться в руинах. Альма говорила, что виной тому призрак конюха, при жизни служившего в замке и мучившего господских лошадей.

Для призраков утро выдалось слишком туманным, но перед башней на влажной от росы земле Лиска обнаружила следы сапог. Они продолжались за ведущей к конюшням разбитой лестницей. Шванштайнский бургомистр как будто намеревался продать то, что осталось от замка, чтобы окончательно развеять слухи о довлеющем над этим местом проклятии. Быть может, пришло время подыскать другой тайник для зеркала, как бы ни отпугивали покупателей прокопченные стены.

Окутывавшая их сырость словно не пропускала звуков. Сколько часов провела Лиска под этими дверями, дожидаясь Джекоба? И каждый раз боялась, что не дождется.

Зеркало блестело так, словно его только что протерли. Впервые Лиска решилась подойти к нему настолько близко. Она не переступала этой границы в одиночку. У него свой путь, у нее свой – таково было негласное правило. Скорее ее, чем его, потому что Джекоб был рад видеть Лиску в своем мире.

Она протянула ладонь, ощутив холод стекла.

В первый момент ее удивила царившая по ту сторону темнота. В башне глазам было больно от солнечного света, а время суток по обе стороны границы до сих пор совпадало.

Лиска научилась видеть в полумраке, шкура обостряет зрение оборотня, даже когда он в человеческом обличье. Однако, как ни вглядывалась она, пытаясь различить в глубине комнаты очертания письменного стола и окна, из которого открывался вид на город, ничего подобного не просматривалось. Помещение, в котором оказалась Лиска, пахло каменным сараем, где она пряталась в детстве, чтобы не латать сети. Она оглядела замурованные окна, ряды ящиков вдоль стен – в человеческий рост и поменьше, какие сама могла бы без труда унести.

Где оказалось зеркало на этот раз?

Лиса заметила среди ящиков другие зеркала, в большинстве своем меньшие по размеру, чем то, через которое она прошла, но в таких же серебряных рамках. Ей вдруг показалось, что она попала в комнату с множеством зеркальных дверей и теперь должна угадать, какая из них ведет к Джекобу.

Она прижала ухо к закрытым воротам – единственному выходу из помещения. Мужские голоса, автомобильный шум – верные свидетельства того, что она попала в мир Джекоба.

Значит, все в порядке.

Шкура научила Лиску игнорировать страх, но все осложнялось, когда она боялась за Джекоба.

Лиска приоткрыла створку и выглянула наружу.

Такое впечатление, что один мир наложился на другой.

В первом царило запустение: поросший крапивой и дерном широкий двор, окруженные лесом брошенные здания. Но на фоне всего этого прорисовывались очертания другого пейзажа, едва намеченного и словно не предназначенного для посторонних глаз. Лиска уже встречалась с таким колдовством: тайные мосты, замки, пещеры, полные сокровищ, до поры невидимые, но возникающие из ничего по мановению руки или волшебному слову. Не так-то просто провести оборотня. И все же встретиться с этой магией в мире Джекоба она не ожидала.

Шпили и башни строений призрачного мира напомнили Лисе замки ее родины. Но высокие стеклянные фасады с металлическими опорами больше подходили городу Джекоба. За ними, среди деревьев, сверкали огромные котлы и посеребренные трубы. Над двумя полными воды бассейнами, слева от заброшенного двора, висели облака мерцающего пара.

Где она и кто прячется в этом заколдованном месте?

Сейчас не время об этом думать, Лиса. Где Джекоб?

Во двор въехал грузовик. Двое мужчин вышли из кабины и принялись за разгрузку. Их принадлежность к этому миру была столь очевидна, что сверкающие строения с башенками стали еще нереальнее. Один из них привел собаку величиной с теленка, и Лиса обрадовалась, что не успела надеть шкуру. Грузчики не заметили, как она выскользнула за ворота, но собака залаяла.

«Это лиса, лиса!» – распалялась она. Хозяин дал команду молчать и натянул поводок, однако насторожился. Лиска успела спрятаться за бочками. Она почуяла воду, вероятно где-то поблизости протекала река.

Она превратилась, лишь только собака и ее хозяин исчезли в заброшенном здании. В зверином облике Лиса видела заколдованный мир еще отчетливее: растения, бывшие для человеческого глаза лишь серебристыми тенями, рои травяных эльфов над кустарниками, дающими знаменитую эльфовую пыльцу. Всего этого здесь не должно было быть. Лиса закрутилась в подлеске, путая следы. Она чувствовала, что собака величиной с теленка здесь не единственная.

Перепревшие дощатые ящики, ржавые бочки, выгнутая крышка из прозрачного пластика в траве между кирпичными стенами. От витавшего меж призрачными зданиями запаха ее шерсть встала дыбом. Лиска не узнавала его, поэтому старалась держаться подальше как от строений с башенками, так и от бассейнов, над которыми висел мерцающий пар.

С ним все в порядке.

За деревьями показалось еще одно здание. Оно принадлежало к видимому миру и на первый взгляд выглядело таким же заброшенным, как и остальные. Однако в оконных проемах блестели серебряные решетки. Их прутья словно вырастали из кирпичей. Лиса уже не сомневалась, что Джекоб там. Чутье никогда ее не подводило.

С ним все в порядке. Или нет… Здание насквозь пропиталось испарениями страдания и смерти. Этот запах был едва уловим, словно его источник остался в далеком прошлом. Его перекрывал другой – живой, теплый, но тоже слабый, какой исходит от раненого зверя или человека.