Суд Проклятых - Романов Марк Александрович. Страница 1
Марк Александрович Романов
Астарта 2. Суд Проклятых
Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»
© Марк Александрович Романов, 2015
Экипаж рейдера «Астарта» снова идёт навстречу приключениям. Смогут ли они разомкнуть время, стягивающееся в петлю, и исправить прошлое, чтобы будущее смогло жить?
ISBN 978-5-4474-0927-2
Оглавление
Астарта 2. Суд Проклятых
Пролог
Глава 1. Ни любви, ни жизни
1.1. Ни любви, ни жизни
1.2. Химера
1.3. Ханна Шойц. Шестой отряд. Фобос
Глава 2. Лондресс. Судья
2.1. «Кисс Тс-с-с»
2.2. Аббатство Петра и Павла
Глава 3. От удачи до пропасти
Глава 4. Лондресс. Судья и монах
4.1. В поисках Джека Душегуба. Размышления Судьи
4.2. В таверне у Джонни
4.3 Запись из личного дневника Матиуса Лонгина
Глава 5. Delirium Кацмана
Глава 6. Марсианские Хроники
6.1. Марсианские Хроники. Макс Телль
6.2. Двадцать Шестой. Побег
Интерлюдия 1
Глава 7. Кровавая баня в марсианском Парламенте. Орбита Свободы
7.1. Что сказал Посланник
7.2. Резня в марсианском Парламенте
7.3. Марс. Либерти Линденхост
Глава 8. Два по цене одного
Глава 9. «Ромашка»
Глава 10. Сон Изи Кинова
Глава 11. Мантикора
11.1. Купи кота
11.2. Шел отряд по городу
11.3. Таверна
Глава 12. Чума на оба ваши дома
12.1. Сомнения
12.2. Чума на оба ваши дома!
12.3. Лонгин. Правда о монахе
Глава 13. Романов и Ханна
13.1. Романов и Ханна. Монодиалог
13.2. Ханна и ее мысли о Марке
13.3. Марк и Ханна. Вместе
Интерлюдия 2. Немного о Матти
Глава 14. Зеркала. Раздвоение
14.1. Зеркала
14.2. Раздвоение
Глава 15. Романов и Судья
15.1. Романов и Судья. Снова сны
15.2. Судья в реаниматоре, судья в реаниматоре…
15.3. Ученый гений. Либерти и наука
15.4. Романов в спортзале. Соревнования на тупость
Глава 16. Решка. Марсианские Хроники
16.1. Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе…
16.2. Обсуждение проблемы Посланника
16.3. Макс Телль. Сон в галактическую ночь
16.4 Решка. Возвращение. Часть первая
Интерлюдия 3
Глава 17. Астарта. Сны и Кардинал
17.1. Бывают и просто сны
17.2. Общий сбор. Женский Взгляд
17.3. Учить не надо
17.4. Логан и капитан
Глава 18. Сбор команды
18.1. Таможня дает добро
18.2. Капитан Морган и «Бешеный Хомяк»
Глава 19. Светлые, но совсем не добрые
19.1. Венецианец и Макс. Ссора на плоту
19.2. Олеш Граут. Изъятие
19.3. Светлые, но не добрые. Переменная Маттершанца
19.4. Да здравствует Директор!
Интерлюдия 4
Глава 20. Путь к Марсу
20.1. Романов и Судья. После драки — не машут
20.2. Машут только перед дракой…
20.3. Конец Канцлера
Глава 21. Марсианские ромашки горчат
21.1. Решение Маттершанца
21.2. Надвигается беда. Прибытие 37-го флота
21.3. Не прямо сейчас…
21.4. Королева, мне жаль…
21.5. Романов. Высадка на Марс
Глава 22. Я никогда не умирал
22.1. Решка после Лабиринта. Часть вторая. Эклектика
22.2. Я никогда не умирал
22.3. Сон Гая Травкина
22.4. Сон Ульриха
Глава 23. Переход
23.1. Красное на черном
23.2. Покажи нам эти звёзды
23.3. Рик и контейнер. Прибытие на Эклектику
23.4. Недобрая правда
Глава 24. Внутри Пирамиды
24.1. Романов и Светлые. И Свет — не Свет, и Тьма — не Тьма
24.2 Прометей прикованный. Воспоминания Маттершанца
24.3. Прометей освобождённый
Глава 25. Суд Проклятых. Дело Бога
Эпилог
Народ меня любил. Они боялись
Запачкаться в крови; сокрыть хотели
Под светлой краской черные дела.
Уильям Шекспир — Буря
Пролог
Сердце, сердце, ты не бесконечно…
Что ты делаешь со мной, почему не остановишься, не перестанешь биться в груди, умолкая, унося с собой эту боль и обречённость? От чего продолжаешь отмерять мои бесконечные дни, минуты и секунды жизни, разливаясь болью и сожалением с каждым ударом?
Сердце, сердце… Ты же осталось таким же. Таким же, как и в тот день, когда я возомнил себя богом, решил, что знаю, как лучше будет для миллиардов, триллионов, десятков и сотен тысяч нерождённых.
Ты билось так же ровно, спокойно, надрывно и яростно, когда я решил стать почти богом. Когда я шагнул за невидимую черту, навсегда отсекая себя от остального человечества, обращая его лишь в необходимые мне, новому богу, инструменты.
Но я не бог. И никогда не был им. Я остался живым человеком, который рухнул с Олимпа всей массой нерастраченных ожиданий и несбывшихся мечтаний. Я падал, недоумевая, почему, от чего, как это могло случиться со мной? Таким всезнающим, таким умным и таким хитрым, таким предусмотрительным и самоуверенным, возомнившим однажды, что могу решать не только за себя, но и за всё человечество на протяжении семи веков.
На самом же деле я не мог решать даже за себя. Тем более — за себя. Мне протянули руку, но я отверг её, хлестнув по ней ребром ладони. Мне подставили плечо, но я гордо вздёрнул голову, отвергая помощь. Мне бросили спасательный круг, но я предпочёл уйти под воды с головой, захлебнуться в ней, умереть и возродиться снова.
Без памяти, без надежд и без себя самого. Я стал чист, словно идеальные кристаллики кварцевого песка, что нестерпимо резали мне глаза своим золотистым светом.
Сердце, сердце… Ты не бесконечно. Ты не можешь вместить в себя всю ненависть и всю любовь, всё моё сожаление и раскаяние, все мои страхи и порывы. Ты молчишь на мои вопросы, устав кричать внутри, захлёбываясь горячей кровью, истекая ею, как талым снегом в горячей ладони. Ты оставило попытки достучаться до меня, предупредить и остановить, ты окончательно разорвалось на кусочки, каждый из которых теперь несёт в себе всё то, что ты не смогло удержать целиком.
И теперь, стоя здесь, в этих беспощадных песках, ощущая твоё тихое биение, я вспоминаю о тех временах, когда ты говорило со мной, но я тебя не слушал.
Бедное ты моё сердце, что взяло на себя роль проданной, утопленной в крови и грязи души. Ты взяло ответственность на себя, желая спрятать, сохранить хотя бы кусочек бессмертной души человека, который не достоин был прожить и одну жизнь, а его наградили бессмертием. И памятью…
Обрекая на ежедневные воспоминания, услужливо предоставляя картины прошлого, мне подарили самое великое из желаний всего человечества — жизнь.
Но так и не рассказали, как жить, когда больше не видишь смысла, не знаешь, за что умирать, не представляешь, куда идти.
И теперь мне не протянут руки, не подставят плеча, не бросят верёвку и не пойдут за мной, ибо я стал никем. Последним, кто может решать, но лишь тогда, когда моё решение уже ничего не изменит.