Суд Проклятых - Романов Марк Александрович. Страница 97

Чехарда вспышек постепенно гаснущих экранов, усталость и жестокая правда ударили с новой волной. Романов на секунду прикрыл глаза, стиснул зубы и потянулся руками к голове, чтобы сжать её до хруста костяшек пальцев. В этот момент между его ног проскользнуло что-то мохнатое, с шипением бросившееся на Матти.

— Кетчуп, стой! — раздался позади Марка крик Шута. Он оттолкнул Романова как раз в тот момент, когда Маттершанц, отшвырнув кота в сторону, ударил вперёд сжатым кулаком. Яркая вспышка взрезала полутёмное пространство, и Шут, скривившись, повалился на пол. Романов мигом вскочил, принимая боевую стойку, но толком не понимая, с кем предстоит сражаться. Перед ним стоял уже не Маттершанц, а высокая стройная женщина, чем-то напоминавшая ему Ханну. Её короткие тёмные волосы обрамляли худое белое лицо, потрёпанный костюм представителя древней расы теперь превратился в угольно-чёрный комбинезон, а на ногах, отражая искры разорванного кишечника энерговодов, матово посверкивали металлические крепления на ботинках.

— Ханна, зачем? — хрипло обронил Марк, глядя на распростёршегося у его ног Шута. Кетчуп вынырнул из угла, где скрывался в темноте, и улёгся рядом с Шутом, тыкаясь мокрым носом в его ладонь.

— Ханна? — ледяным голосом осведомилась незнакомка. — Меня зовут Химерой. И я, как никто другой, знаю, что в действительности творится на кораблях-пирамидах. Разве я не сказала тебе правду, человек?

Она обворожительно улыбнулась, грациозно присаживаясь рядом с телом Шута и макая один палец в свежую, ещё тёплую, кровь, растекавшуюся из рваной раны в боку.

— Брось, ты же солдат, — промурлыкала она, облизывая палец, — разве ты не любишь убивать? Да и кого ты жалеешь? Он и так был мёртв, ещё до наложения на него психоматрицы.

Романов замотал головой с такой силой, что она едва не оторвалась от шеи.

— Что происходит, кто ты такая, зачем ты убила Шута?

Полковник изо всех сил изображал смятение и шок, исподволь оценивая возможные пути обороны или отхода.

— Фу, какой ты скучный, — сморщилась Химера, — никого я не убивала. Технически, разумеется, немного убивала, но он и так был мёртвым. Потому его даже выпить не хочется. Подделка, — капризно оттопырила она нижнюю губу, обиженно выставив вперёд тот палец, на котором была кровь Шута. — Хочешь попробовать? — предложила она. — Ты точно должен знать вкус настоящей крови, Марк…

Боковым зрением Романов видел, как из своего укрытия выползает Посланник. Но его, как оказалось, вовсе не интересуют разногласия собравшихся здесь людей. Венецианец собрал оставшиеся силы и ползком, стараясь выбирать самые тёмные уголки и следовать череде вспышек, продвигался к выходу, замирая всякий раз, когда очередной экран освещал его фигуру. Химера не обращала на крадущегося в полумраке свидетеля совершенно никакого внимания.

«Потом догонит и сожрёт», — констатировал для себя Марк.

— Твой обожаемый Матти, — с присвистом прошипела Химера, по-кошачьи надвигаясь на Романова мелкими шажками, — изобрёл программу, при запуске которой можно наложить снятую с одного человека матрицу личности на условно мёртвое тело. Тело должно быть законсервировано до момента слияния и пробуждения, на нём не должно быть видимых повреждений, да и герметичность приветствуется. Накладываем кальку с живого объекта, оживляем носителя и — вуаля! Твой Шут был мёртв, а стал очень даже прыток и жив. Именно это и скрывается под проектом «Астарта», для участия в котором привлекались силы этой планеты. Потом, правда, пришлось убедить одного секретаря Марса, кажется, Авеля Гаррисона, что Эклектика является угрозой для безопасности его обожаемой планеты. Он с радостью разворотил здесь всё, оправдывая свои действия мнимой опасностью от Посланников. Ну а нужные файлы… Знаешь, главное уметь подать информацию так, как это выгодно.

— И что, все мы мертвы? И капитан Реверс, и команда учёных, и…

Марк хотел сказать про Ханну, но не смог. Не смог осознать, что такая тёплая и любимая Ханна может оказаться размороженным трупом с какой-то там личностью.

— Почему же все? — приподняла тонкие брови Химера. — Только команда капитана Реверса и экипаж учёных с «Искандера». Некий Либерти, как ты успел заметить, весьма себе живой и тёплый. Вкусный, живой и тёплый, — добавила она, улыбаясь. Марк почувствовал небывалое облегчение.

«Только команды кораблей, только они, — думал он, — Ханна была судьёй с Эклектики, она жива».

— Ах, да, — выпрямилась во весь свой рост Химера, глядя в глаза Романову с поддельным сочувствием, — Ханна Шойц тоже мертва. Совсем забыла тебе сказать об этом, прости, милый.

Марк отступил на шаг, словно его ударили из тяжёлого орудия прямо в грудную клетку, спрятанную под тяжёлой бронёй. Ещё пара таких ударов и броня не выдержит, разлетится на сегменты, обнажая хрупкую человеческую плоть.

— Она была первой, экспериментом, — продолжала давить Химера, постепенно приближаясь к отступающему Романову, — она, и Реверс, и его команда, и твои остальные хрупенькие друзья и товарищи, которых ты так трогательно спасал на Марсе. Да, я следила за тобой, за всеми вами, — ответила она на немой вопрос Романова, — воспользовалась почти той же технологией, что применили мои нынешние управители. Тайм-привод, с помощью которого выдернули Олеша Граута. Только он у меня свой, так сказать, природный, разве что немного усовершенствованный пирамидальными друзьями. О, ты и этого не знал? — притворно расстроилась Химера, прижимая Романова спиной к стене, — думал, они пойдут менять реальность? Исправлять то, что вы там натворили? Ты и правда верил их сказкам про волшебную палочку, способную откатить время и пространство назад, до встречи со Строителем? Да ты ещё и наивный романтик, Марк. В твои-то годы и с твоим-то опытом… проще убрать причину из одного человека, используя при этом ваше же изобретение, чтобы не оставлять следа вмешательства своих технологий, чем альтруистически возвращать мир на круги своя после полного армагеддеца, сотворённого вашими же руками. Да-да, вот так они и обманывают всех, как однажды обманули и меня.

— Ты искала меня, Химера?

Голос настоящего Маттершанца раздался так неожиданно, что даже Химера едва уловимо исказилась, оскалив острые клыки. Зрачки её на мгновение стали вертикальными, как у кошки, по лицу прошла судорога раздражения и ненависти. Она мгновенно развернулась на голос и встретилась взглядом с доктором Маттершанцем.

— Хотела меня видеть? — повторил он, спокойно стоя посреди помещения в лёгкой броне. — Марк, уходи, — сказал он, не сводя взгляда с Химеры, изготовившейся к прыжку.

— А ты? — бросил Романов через плечо, хватая Кетчупа за шиворот и забрасывая себе на загривок.

— А у меня запоздалое рандеву с милой леди, которая по мне соскучилась.

Химера издала непередаваемый звук, похожий не то на шипение, не то на тихое рычание. Первый удар Матти успел отвести, от второго ушёл в сторону, но потом зрение Романова уже неспособно было фиксировать происходящее. Он взвалил на плечо мёртвого Шута и быстро рванулся к выходу из подземелий. Марк совершенно точно знал, что ничем не сможет помочь Матти, а сложить голову на потеху этой самой Химере он не собирался. У него ещё оставалось одно дело к Светлым, и пара вопросов, которые Марк собирался задать лично.

«Кто там у вас? Директор, кажется? — зло думал он по дороге обратно на поверхность. — Да пошёл ты в жопу, Директор. Я лично запихну тебе туда всю твою летающую пирамиду».

Глава 24. Внутри Пирамиды

Я не помню паденья, я помню только

Глухой удар о холодные камни.

Неужели я мог залететь так высоко

И сорваться жестоко, как падший ангел.

Прямо вниз.

Туда, откуда мы вышли в надежде на новую жизнь.

Наутилус Помпилиус — Падший Ангел