Божий поселок - Сиддики Шаукат. Страница 55

Султана с перепугу не могла произнести ни слова.

—      Ты не боишься?—спросил Нияз и, не дожидаясь ответа, взял ее за руку.— Пойдем, переночуй сегодня в моей комнате.

—      Нет,— коротко ответила она дрожащим голосом.

—      Не валяй дурака, пойдем,— сказал Нияз и взял ее на руки.

Не сопротивляясь, она испуганно прижалась к его груди. Он вышел с ней в коридор. Шаги его заглушались шумом дождя и завыванием ветра, который теперь, казалось, дико хохотал.

Салмэн провалялся на больничной койке несколько месяцев. На теле у него обнаружили тринадцать ран. Три дня он лежал без сознания, на грани между жизнью и смертью, а потом был настолько слаб, что едва открывал глаза и не мог произнести ни слова. Особенно опасна была рана в боку, под третьим ребром.

В первое время его часто навещали Али Ахмад и другие «жаворонки», но потом перестали. Салман не понимал, в чем дело, сердился, обижался.

Когда его выписали из больницы, он шел к штаб-квартире с тяжелым чувством, думая о том, как пристыдит своих товарищей за невнимание.

Но, увидев здание штаб-квартиры, он забыл обо всем. Стены были закопченные, в обгоревших проемах окон вставлены новые рамы, но следы пожара еще заметны во всем.

В наступающих сумерках здание казалось заброшенным. Салман вошел в дом. Царившая кругом тишина поразила его, сразу чувствовалось, что прежней шумной и кипучей жизни здесь уже нет. Салман заглянул в одну из комнат. В полутьме он увидел человека, склонившегося над столом. Салман вгляделся и не поверил своим глазам — неужели это доктор Зеди? Как он изменился, постарел! Лицо покрылось сетью морщин, волосы на висках поседели...

Салман стоял в дверях, молча наблюдая за доктором, все еще не вполне уверенный, он ли это. Доктор поднял голову и даже вскрикнул от удивления:

—      Салман?!

Молодой человек порывисто обнял его.

—      Что с вами случилось, доктор?

Тот только улыбнулся, но и улыбка получилась какая-то вымученная. Казалось, вопрос Салмана причинил ему боль. Салман не стал его больше ни о чем расспрашивать, они сели. Доктор зажег керосиновую лампу.

—      А где все остальные? — спросил Салман.

—      Ушли на свои участки. Скоро вернутся.

Доктор Зеди рассказал ему, что в ту памятную ночь Сафдар Башир был убит, на теле его было обнаружено сорок две раны, другие «жаворонки» тоже получили ранения. Только Али Ахмаду и еще двоим удалось скрыться. Но профессор неловко спрыгнул с высокого забора и ушиб ногу — до сих пор прихрамывает. Полиция явилась, когда бандитов и след простыл, хотя Али Ахмад сразу же позвонил в полицейский участок.

Началось следствие, и через несколько дней были арестованы почти все члены организации. В обгоревшем здании штаб-квартиры произвели обыск и опечатали его. «Жаворонков» обвинили в убийстве Сафдар Башира. Согласно рапорту полицейского инспектора, Сафдар Башир вышел из состава организации и собирался уехать в Лондон. Вечером, в день его смерти, он пришел в штаб-квартиру, чтобы забрать свои деньги из фонда организации. Али Ахмад и другие якобы отказались вернуть их. Завязался спор. Среди «жаворонков» были и сторонники Сафдар Башира. Вскоре началась потасовка. Кто-то из сторонников Али Ахмада, решив обвинить Сафдар Башира в нападении на штаб-квартиру, поджег здание. Этот рапорт полиции был подписан Фахим Алла и Мухаммад Алимом. Нашлись «свидетели» и из числа окрестных жителей. Тех же, кто пытался выступить в защиту «жаворонков», полиция запугала так, что они и думать об этом боялись.

До выборов в муниципалитет ни один из членов организации не был выпущен даже под залог, поэтому никто из них не участвовал в голосовании. За доктора Зеди, который тоже в то время сидел в тюрьме, не было подано ни одного голоса, и членом муниципалитета от района Гомти был избран Хан Бахадур Фарзанд Али. Он пышно отметил это событие: по улицам ходила процессия нарядно одетых людей в сопровождении музыкантов, прохожим раздавали сладости, особняки Хан Бахадура и его ближайших помощников были иллюминированы.

Через несколько дней после выборов была удовлетворена просьба об освобождении «жаворонков» под залог. Следствие еще продолжалось. Некоторые из членов организации были сломлены трудностями и по выходе из тюрьмы порвали с ней. Теперь осталось лишь семь человек, деятельность организации почти прекратилась. Мастерская была разграблена и разрушена, помещения школ заняли под жилье. В одной из библиотек-читален устроили стойло для лошадей, другие стали местом встреч картежников. Фонд организации конфисковала полиция.

Слушая доктора Зеди, Салман чуть зубами не скрипел от злости.

—      Это все проделки Хан Бахадура!

—      Стремление к власти ослепляет людей,— философски заметил доктор.

—      Фахим Алла и Мухаммад Алима вы встречали после случившегося?

—      Нет. Говорят, Хан Бахадур устроил их на работу в муниципалитете — получают приличную зарплату, живут в свое удовольствие.

Вернулся Али Ахмад с двумя соратниками. Он радостно обнял Салмана.

—      А я-то думал, что ты тоже сбежал от нас.

—      Я только что выписался из больницы. Вы даже не поинтересовались, выжил я или умер.

—      Извини нас, брат,— виновато ответил профессор,— нам тут столько горя пришлось хлебнуть без тебя... Просто времени не хватало навестить. Но твой упрек справедлив.

Они долго вспоминали события последних месяцев. Часам к восьми все были в сборе, после совместного ужина устроили заседание, на котором обсуждались планы на будущее. Перед организацией стояла важная и трудная проблема — изыскать новые источники для создания денежного фонда. Али Ахмад продал свой особняк за двадцать тысяч рупий, и этого хватило на первое время. Больших расходов требовал судебный процесс, возбужденный против организации. Некоторые предложили открыть сборы пожертвований, Салман посоветовал установить невысокую плату за обучение в школах, а доктор Зеди рекомендовал взимать хотя бы немного за лекарства. Однако Али Ахмад отверг все эти предложения, и решение вопроса было отложено до следующего заседания.

Доктор Зеди настойчиво советовал Салману отдохнуть еще несколько дней, так как он еще был очень слаб. Но Салман назавтра же отправился к своим ученикам и вместе с ними осмотрел помещение школы, в котором какой-то предприимчивый мясник открыл лавку. Никакие уговоры и угрозы не помогли — он не хотел покидать уже обжитое место. Между ним и учениками Салмана чуть не завязалась драка. Было решено, если в ближайшие дни не найдется другого помещения, проводить занятия под открытым небом (нужно было только обзавестись газовым фонарем, доской и циновками). Так и было сделано. Вскоре первая школа начала свою работу. Число учеников росло день ото дня, пришлось даже прекратить прием. Салман, наладив работу школы, передал ее товарищу, а сам принялся за восстановление других. В течение месяца ему удалось возобновить работу всех пяти школ.

Постепенно привели в порядок мастерскую, библиотеки-читальни и медпункт. Самая трудная проблема, однако, оставалась еще не решенной — средства для фонда организации так и не были найдены. «Жаворонки» в целях экономии всячески урезали расходы: ели два раза в сутки, вместо обычных сигарет курили бири .

Салман был очень слаб, когда вышел из больницы, а теперь из-за большого напряжения и лишений, на которые обрекали себя он и его товарищи, совсем исхудал, глаза у него ввалились, скулы были обтянуты кожей, волосы на голове торчали. Но он не замечал этого и день и ночь был занят делом.

Однажды вечером он шел через базар и неожиданно столкнулся с Ниязом. Рядом с ним была Султана. В модном шелковом платье, слегка припудренная и подкрашенная, Султана казалась сказочной принцессой, сошедшей с картины. Салман хотел было проскользнуть мимо, но Нияз окликнул его:

—      Хелло, господин Салман!