Страх и отвращение предвыборной гонки – 72 - Томпсон Хантер С.. Страница 50
На следующий день я позвонил Фрэнку Манкевичу, чтобы узнать, как это покушение может повлиять на кампанию Макговерна. Многие ставили на то, что его побьют и в Мэриленде, и в Мичигане, но были и другие мнения. Хэм Дэвис, шеф бюро Providence Journal, обладатель самого чувствительного на политические события нутра в Национальном доме прессы, еще до попытки убийства предвидел, без особой на то причины, что Макговерн добьется победы в Мэриленде. Но успех во многом зависел от финального выступления Макговерна на тему «Выходите голосовать», которое после покушения было отменено.
«Я думал, что мы могли бы выиграть в Мичигане, — сказал Манкевич. — Так показали наши опросы в пределах допустимых статистических погрешностей. Это где-то два-три пункта, так что все могло повернуться в любую сторону. Но эта стрельба похоронила результаты второй половины дня. Не думаю, что что-то могло бы повредить Макговерну больше, и, кроме того, Макговерн традиционно является вторым номером у большинства избирателей Уоллеса, и, вероятно, сейчас мы не получим от этого никакого преимущества».
Что касается будущего влияния Уоллеса на ход праймериз, Манкевич сказал: «Сейчас Уоллес находится на высшей точке популярности. После сегодняшнего дня ему в любом случае оставалось бы только отправиться домой. Даже если покушения не было бы, его кампания завершена, ему негде больше взять делегатов. Он не сможет победить ни в Орегоне, ни в Калифорнии, ни в Нью-Йорке.
У Макговерна есть свои 300 или 350 делегатов, и с ними непросто иметь дело. Он просто должен продолжать. Большинство его делегатов не перейдут внезапно на чью-либо сторону — вот почему я говорю, что с ними непросто иметь дело».
Я спросил его, опасается ли он за Макговерна в Калифорнии. «Я не должен давать волю чувствам, — ответил он, — но я очень нервничал на Западном побережье. Это мировая столица насилия. Но невозможно хоть что-то предугадать. Бобби застрелили, когда он впервые не пошел сквозь толпу. Я всегда чувствовал себя в толпе безопасно».
Вчера вечером сенатор Рибикофф на обеде, устроенном в Калифорнии для сбора средств на кампанию Макговерна, заявил, что произошедшее с Уоллесом поможет Макговерну, потому что это заставит людей почувствовать, что им «нужен спокойный человек».
В Мэриленде мероприятие команды Уоллеса в ночь выборов состоялось в душном зале заседаний, расположенном в цокольном этаже «Балтимор Холидей Инн», — длинном, с низкими потолками, больше похожем на бункер. Мероприятия Уоллеса неизбежно проходят в отелях «Холидей Инн», как правило, без такой стандартной атрибутики выборной ночи, как информационные доски и телекамеры, но почти всегда с ансамблем хиллбилли [80].
Однако сегодня вечером никакой группы не было. Зал был забит командами телевизионщиков, телекамерами, информационными досками и телевизорами, по которым шли последние новости об убедительной победе Уоллеса. После каждой новой порции информации с избирательных участков раздавались воинственные возгласы.
«Хочешь услышать призыв борова Алабамы?» — спросил Зик Калхун, друг семьи Уоллесов. Он выглядел как полковник из Кентукки. Призыв борова Алабамы доносился сквозь звукоизолирующие панели.
На Зике Калхуне, как и на большинстве мужчин в зале, был дешевый галстук из красного шелка с именем УОЛЛЕС, написанным сверху вниз белыми буквами. Зик сказал, что он владеет деревенским магазином, который служил штаб-квартирой Уоллеса в Митчелл-Спрингс, Алабама, «прямо через дорогу от Форта Беннинг».
«Каждый раз, когда солдаты отправляются во Вьетнам или возвращаются домой, — сообщил Зик своим прокуренным голосом с вирджинским выговором, — я загружаю их наклейками с Уоллесом, и они рады взять их. Я очень переживал вчера, когда услышал эти новости. Моя жена боялась, что у меня снова случится сердечный приступ. Сегодня я не мог успокоиться, пока не прилетел сюда. Шеф попал в беду, и я должен быть рядом с ним».
В сторонке в углу сидели три старых сотрудника Уоллеса — средних лет верзила с тонкими усиками, который занимался «строительством»; мужчина в очках и в пенополистирольной уоллесовской «соломенной» шляпе, работавший продавцом автомобилей; и дородный работник бензозаправки.
— Парни, мы были вместе с 1 мая 1964 года — с тех пор, как Джордж Уоллес приехал в отель «Лорд Балтимор», — сказал мужчина-строитель. — Сын Мадлен Мюррей залез на забор и попытался отобрать у нас наш флаг, помните?
— А помните, как коммунист из Нью-Йорка завернулся во флаг и устроил черт-те что? — ностальгировал автодилер.
— У нас есть шанс вернуть свою страну! — воскликнул возбужденный строитель. — Я чувствую себя так, будто потерял ее. Все это время я ощущал эту потерю.
— Я тоже чувствовал себя потерянным, — сказал оператор бензоколонки. — Я стремился найти кого-то, за кого стоило бы проголосовать. Это один из счастливейших дней моей жизни!
— Пресса не понимает, почему тут на машинах было мало наклеек с Уоллесом, — поведал мне автодилер. — Все дело в страхе. Они боятся мести чернокожих. Или того, что машину забросают кирпичами.
— Но у тебя же не было никаких проблем в этом «черном» округе, ведь так? — спросил строитель.
— Разве что совсем немного, — ответил автодилер.
— Я думаю, это просто небольшая группка черных революционеров доставляла нам неприятности, — сказал строитель.
Все в комнате был пьяны от победы и совершенно уверены, что Джордж Уоллес будет выдвинут кандидатом в президенты. Они весело смеялись над телевизионным комментатором, который приписывал победу Уоллеса «сочувствующим голосам».
— Сочувствующие голоса? Определенно, нет. Мы никогда не сомневались в том, что в Мэриленде его ждет победа.
— Я не хочу никаких сочувствующих голосов. Я хочу, чтобы люди голосовали за Джорджа из-за негодования.
Чарльз Снайдер, руководитель национальной кампании, делал заявление перед камерами. Снайдер — низенький, аккуратно прилизанный типичный читатель Playboy. В обычной жизни генеральный подрядчик. Это вызывает ухмылки со стороны всех политических репортеров, кто когда-либо был свидетелем этих особых и прекрасных отношений между подрядчиком и политиком, которые могут отлично наладиться, если во все это замешаны автострады и общественные работы. «Наверное, самый крупный “мешочник” [81] во всей Алабаме», — абсолютно бездоказательно заявил один репортер.
Губернатор, по словам Снайдера, уже знал о двух своих победах. «Он улыбнулся и кивнул головой».
Я с сожалением предсказываю, что в Калифорнии вы увидите одну из самых грязных кампаний в истории этого штата — и у вас уже проходило несколько таких.
С этой статьей надеяться не на что. Краус внизу явно сдается. Они имеют его по двум телефонам сразу, и даже отсюда я слышу, что разговор становится все омерзительнее… Так что времени не остается ни на что, кроме краткого обзора перспектив праймериз в Калифорнии и далее.
Джордж Уоллес как таковой не будет движущей силой на предварительных выборах в Калифорнии. Его сотрудники говорят о возможности внесения его имени в избирательный бюллетень в последнюю минуту, но у него нет делегатов, а для голосования в Калифорнии нет списка кандидатов — только делегатов, давших обязательство перед кандидатами.
Уоллес сейчас и близко не имеет сильных позиций для съезда. Даже до того, как его подстрелили, — и прежде чем он выиграл в Мичигане и Мэриленде, — его единственная надежда в Майами была на Хамфри, если тот прибудет на съезд с достаточным (в районе 700–800) количеством собственных делегатов, чтобы торговаться с Уоллесом с позиции силы. Но, судя по тому, что происходит сейчас, у Хамфри и Уоллеса вместе взятых не будет 100 делегатов в первом туре, а в случае Макговерна сегодня можно уверенно делать ставки, что он отправится в Майами почти с 1300 делегатами.
80
Хиллбилли — одно из традиционных названий американской музыки кантри. — Прим. ред.
81
Посредник при передаче взятки в политических кругах. — Прим. пер.