Ложное обвинение - Чейз Джеймс Хедли. Страница 6

— Кто звонил: мужчина или женщина?

— Мужчина. Наверняка мужчина, голос грубый и разговаривал на жаргоне.

— Как вы с ним свяжетесь, если поймаете Холидея?

— Он будет звонить каждые семь дней, в семь вечера.

— Значит, следующий звонок через три дня, — констатировал я.

Теперь нужно было уносить отсюда ноги, пока не начались новые расспросы. Я встал.

— Ну, что ж, рад, что наши цели совпадают. Прошу вас только об одном: если вы поймаете Холидея раньше меня, предоставьте его на часок мне... а? В свою очередь, заверяю вас, что я передам Холидея вам, если мне повезет раньше...

Жюльен, казалось, был удовлетворен.

— Если понадобится моя помощь, — сказал он, — обращайтесь не стесняясь.

— Непременно, — ответил я.

Красавчик встал и подошел к двери. Отворив ее, он впустил Кида и Тедди.

— Это мой друг, — проговорил он, указывая на меня. — Запомнили?

Оба кивнули.

— Отдайте мой пистолет, — напомнил я.

Жюльен кивнул и коротышка протянул мне мой пистолет. Я спрятал его в карман и сделав рукой салют, который очень походил на жест, который употребляют, когда грозят кому-нибудь кулаком, удалился.

Когда я в последний раз обернулся, то поймал на себе настороженный взгляд четырех пар глаз.

Было что-то около десяти и я вспомнил, что у меня свидание с девушкой из гардероба. У ближайшего зеркала я поправил прическу и привел в порядок весь внешний вид. После этого я спустился вниз.

Моя знакомая как раз сдавала смену, и когда она вышла из-за конторки, я подошел к ней сзади и сказал:

— Вы еще не забыли меня, моя прелесть?

Она обернулась и я заметил промелькнувшую в ее глазах тревогу, но затем она сразу же исчезла и девушка улыбнулась.

— То же самое я подумала о вас.

Здесь надо заметить, что после всех треволнений весь хмель от выпитого за день из моей головы улетучился и моя душа настойчиво требовала опрокинуть в пересохшее горло стаканчик-другой шотландского виски, о чем я чистосердечно признался моей новой знакомой.

— Здесь наверху есть бар, — сказал я.

Она скривила очаровательную гримаску и я поспешил исправиться:

— Но с такой девушкой, как вы, было бы просто бестактно идти туда. Как вы смотрите на то, чтобы поужинать в каком-нибудь ресторанчике.

— Я сейчас переоденусь, — вместо ответа сказала она и исчезла в служебной комнате.

Я прислонился к стене и закурил сигарету. Теперь, связав воедино все, что я узнал за вечер, я начал кое-что просматривать, за что можно было уцепиться в этом бесконечном мраке. Во-первых, я твердо уяснил, что Холидей завяз в деле об убийстве по уши. Очевидно также и то, что гангстерам Жюльена все было известно на следующий же день после убийства Роберта Д'Эссена. Была им, видимо, известна и история с трупом в найденной машине Холидея. Я сожалел, что ничего не спросил о Коуле, но это могло насторожить Жюльена и его компанию. Далее сам собой напрашивался вывод, что если кто-то хотел избавиться от Холидея и делает это на следующий день после убийства, то это значит, что Холидей, несомненно, знает что-то по этому делу. И это «что-то» — ключ ко всей загадке.

Я бросил окурок на пол и растоптал его каблуком. Об этих гангстерах стоит поговорить с О'Брайеном. Он наверняка знает, каким бизнесом занимаются эти обаятельные ребята. Доказательств у него, конечно, никаких нет, но зато ими располагает неизвестный, звонивший им по телефону. И доказательства эти, по словам Жюльена, настолько серьезны, что на основании их можно упрятать за решетку все это милое общество.

Все это время я посматривал на дверь служебного помещения и вдруг увидел как оттуда вышла красивая дама. К моему величайшему удивлению, она прямиком направилась в мою сторону и только когда она подошла ко мне вплотную, я неожиданно узнал в ней ту самую гардеробщицу. О боги! Как же она переменилась. Из серой мышки она превратилась в прекрасную леди. Ее белокурые волосы, которые прежде были гладко зачесаны назад, теперь падали вниз, рассыпавшись по плечам. Даже в ее походке появилось что-то величественное, а пальто, которое было на ней, могла позавидовать любая дама из высшего общества.

Пока я стоял, широко раскрыв рот и уставившись на нее почти квадратными глазами, она величественно подошла ко мне и взяла меня под руку.

— Ну, — сказала она. — Ведите меня к вашему «кадиллаку».

— Вы ошибаетесь, моя радость, — ответил я ей. — У меня «роллс-ройс» последней модели, но я вчера отдал его одной старой бабушке, которая до этого пешком ходила за молоком, а новый автомобиль я не успел купить. Так что поедем на такси.

— Какая проза, — вздохнула она. — Но сегодня я вас великодушно прощаю, дурачок. В нужное место нас доставит мой «жучок».

— Я просто преклоняюсь перед вами! — воскликнул я, впрочем без особого энтузиазма.

И мы покинули казино «Зорро».

Ее «фольксваген» темного цвета приютился в дальнем углу стоянки. Пробравшись среди множества других машин, мы вскоре уже сидели внутри этого маленького «жучка». Она села за руль, а когда я попытался было протестовать, сказала:

— Мой «жучок» с норовом и управлять им могу только я сама.

Я вздохнул и тут только понял, что не знаю как ее зовут.

— Кстати, меня зовут Эл, — сказал я смущенно.

Она засмеялась прекрасным серебристым смехом.

— Ну, что ж, давайте познакомимся. Меня зовут Френси.

Она снова засмеялась и сразу же завела мотор. Мы выехали на ночной бульвар. Она вела машину легко и уверенно. Навстречу нам проносились машины и освещали фарами ее лицо. Внимательно следя за дорогой и не поворачивая ко мне лица, она сказала:

— Дайте мне сигарету, Эл.

Я исполнил ее просьбу и она глубоко затянулась.

— Спасибо, — проговорила она и в ее голосе я вдруг почувствовал напряжение. Так не ведут себя, когда едут обедать в дорогой ресторан, подумал я, но тут же забыл об этом.

Нельзя слишком много требовать от человека, который только что вернулся в цивилизованный мир из изгнания, когда рядом с ним сидит красивая женщина, и духи, которыми она надушилась, кружат вам голову.

Я откинулся на спинку сиденья и расслабился. Я слишком долго был вдали от Америки, от американских женщин и сейчас мне ничего так не хотелось, как обнять ее. Из головы даже вылетели события сегодняшнего дня и встреча с гангстерами.

— Знаешь что, — сказала она вдруг. — Я не хочу есть.

Это прозвучало довольно неожиданно. Она, вероятно, почувствовала мое состояние. Во всяком случае, она легко угадала мое настроение.

Я положил руку ей на бедро, а она затормозила машину. Машина остановилась возле какой-то темной аллеи. Не заглушая мотора, она повернулась ко мне и я мгновенно заключил ее в объятия. Ее волосы шелковистым водопадом заструились у меня по рукам. Ее рот был верхом блаженства и я долго не мог оторваться от него. Когда же это наконец произошло, она совершенно естественно поправила волосы и сказала чуть охрипшим голосом:

— Мне кажется, что ты целую вечность не держал в объятиях женщину.

Я улыбнулся в темноте.

— Ты почти угадала. Я был солдатом во Вьетнаме, и на это там не оставалось времени.

Она положила руку мне на плечо и погладила мою щеку.

— Где же ты живешь, солдат?

Мне не хотелось вести ее в отель, где портье, наверняка, будет смотреть на нас масляными глазками, но я все же сказал:

— В отеле «Стар».

Тогда, тоном не допускающим возражений, она сказала:

— Я не люблю отели, солдат. Мы поедем ко мне.

Ее руки снова обвили мою шею и мы слились в долгом поцелуе. Наконец она оттолкнула меня и тронула машину с места. Моя рука так и осталась лежать на ее бедре.

Она жила в небольшом домике на берегу моря. Выйдя из машины, которую она почему-то не стала загонять в гараж, мы, ступая по мокрому песку, держась за руки, направились к дому. Луна светила нам в спины и впереди нас плыли по песку наши удлиненные тени. Песок в этом призрачном свете казался серебряным, а роскошные волосы Френси были похожи на золото.