Зачарованные - Изерлес Инбали. Страница 1

Инбали Изерлес

Зачарованные

Inbali Iserles

FOXCRAFT. BOOK ONE. THE TAKEN

Published by Scholastic Press, an imprint of Scholastic Inc.

The moral right of the author has been asserted.

Cover Illustration © Johannes Wiebel | punchdesign, Munich

Map © by Scholastic Inc.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

* * *

Амитаи Фрейзер Изерлес, нашей маленькой лисичке

Мои лапы скользнули по сухой земле. Взметнув облако пыли, я помчалась к изгороди. Чтобы не налететь на нее, я свернула чуть в сторону и поднырнула под потрескавшееся высохшее дерево. Мой преследователь почти догонял меня, когда я добралась до густых зарослей по другую сторону изгороди. Меня окутали ароматы орешника и кедра, безмолвие и покой того мира, что лежал за паутиной травы.

Пронзительный крик преследователя разорвал тишину.

Охваченная паникой, я протиснулась под изгородью. Комья земли впивались мне в живот, мешая ползти. Сердце гулко стучало в ушах. На мгновение мертвое дерево заключило меня в плен, прижало к земле. Трава насмехалась надо мной, щекоча мои усы.

Отчаянным рывком я освободилась и окунулась в зеленые заросли.

Поникшие подснежники покачивались на стеблях, как вспышки белого света.

Я задержала дыхание.

Острый нос высунулся из-под изгороди, принюхиваясь. Янтарные глаза лиса заметили меня, черные зрачки сузились. У меня на загривке зашевелился страх. Я велела себе успокоиться. Мне ничто не грозило: преследователь был слишком крупным и не мог пролезть под изгородью. Он с рычанием нажал на нее, просунул в щель тонкую черную лапу, царапнул когтями землю рядом с моей лапой.

Я отпрянула назад, не сводя глаз с изгороди. Он не мог продвинуться дальше. Он и сам это знал; он попятился, его лапа исчезла за изгородью. Я услышала его шаги. Вспышки его пятнистой рыжей шкуры были видны всякий раз, как он проходил мимо щелей. А потом он исчез из виду, и стало тихо. Я тоже затаилась, втягивая воздух.

Я ощущала этого лиса. Очертания его тела. Золотистые и серебристые пятна на хвосте.

Я мысленно нарисовала эти краски и почувствовала шерсть его хвоста так, словно прикасалась к нему. На мгновение я увидела другую сторону изгороди и уловила вкус разочарования у него на языке.

Я знала этого лиса, как собственную тень.

Мои уши завращались. Какая-то птица каркнула в ветвях ближайшего дерева. Птица была большой, с блестящими черными перьями на спине, и она замерла, увидев меня. Опустив голову, птица нервно переступила с лапы на лапу. Потом она расправила мерцающие крылья, словно призывая грозовые тучи. И с гневным криком взлетела в небо.

Затрещало сухое дерево, и я резко повернулась, чувствуя, как бешено забилось сердце. Лис протиснулся сквозь щель! Он прорвался на мою сторону, рассыпая вокруг себя щепки. У меня сжался желудок, и я прыгнула в траву. Но оглянулась через плечо и заметила, что преследователь присел на задние лапы.

В тот же миг лис исчез с моих глаз.

На том месте, где он только что был, воздух слегка искрился, как тот свет, что пробивается сквозь крылышки пчелы. Трава и земля как будто размылись.

Зная этот фокус, я энергично заморгала, чтобы уловить отблеск его шкуры. Мне пришлось обогнуть пень, заросший травой. Снова оглянувшись, я отчетливо увидела лиса, его шкура полыхнула красным, когда он перепрыгнул через пень. Его дыхание коснулось кончика моего хвоста.

Но у меня были в запасе и собственные штучки.

Я открыла пасть и каркнула, как та птица с блестящими перьями. Я послала свой голос к изогнутым стеблям травы, к изгороди, и к земле, и к облакам на краю неба, подражая тому существу настолько хорошо, насколько могла.

Я зигзагом помчалась сквозь траву, что цеплялась за мои лапы, тянула и заманивала, замедляя движение. Моя затея не удалась: такое карканье никого бы не одурачило.

Я бросила еще один взгляд через плечо. Лис находился в опасной близости, кончик его носа почти касался моих пяток.

– Пайри! – взвизгнула я, когда он бросился на меня и его когти скользнули по моему меху.

Могла бы и знать, что птичий крик его не остановит. Я повернулась к нему, оскалив зубы, и прошипела:

– Довольно!

Его глаза блеснули отраженным светом.

– Нет, пока не попросишь пощады!

Я снова бросилась бежать, но он одним прыжком настиг меня, ударил лапой по спине и повалил на землю. Я попыталась вырваться, однако он был сильнее меня.

– Проси пощады! – выдохнул он. – Ну же!

– Никогда! – огрызнулась я.

Он прижался носом к моему уху:

– Проси! Проси, или…

– Или что?

– Или вот что!

Он упал на меня и принялся облизывать своим длинным языком мои уши, нос, усы.

Я рычала и тоже облизывала своего брата, щекоча ему живот, а он скулил и извивался и наконец скатился на землю, когда я с силой ударила его лапой по шее:

– Вот видишь, нет никакого «или»! Может, ты и крупнее меня, зато я умнее! И я всегда побеждаю!

Пайри позволил мне слегка покусать его.

– Я просто разрешаю тебе победить, – пропыхтел он. – Я же знаю, какая ты неудачница.

– Только в твоих снах! – Я встала на лапы и отряхнулась.

Пайри посмотрел на меня снизу вверх, склонив голову набок.

– Как скажешь, маленькая лисичка. – Он насмешливо загекал, то есть издал ряд прерывистых щелчков языком. – Безумная лиса, дурная лиса, просто еще одна дохлая лиса!

Эту поговорку мы с ним часто повторяли в один голос, хотя бабушка жаловалась, что у нее от этого шерсть встает дыбом.

– Я не настолько уж меньше тебя! – сердито бросила я.

Пайри подпрыгнул и развернулся на месте с веселым «вау-вау-вау».

– Маленькая лиса, маленькая лиса, ты всегда будешь маленькой лисой!

Я прыгнула на него, но он отскочил в сторону.

– А ты всегда будешь моим глупым братом, – фыркнула я.

Он прыгнул обратно ко мне и прижался носом к моей шее. Игра закончилась. Я больше не сопротивлялась. Я закрыла глаза и позволила теплу его тела просочиться в меня. Подбородком я ощущала биение его пульса. Мой собственный, похоже, вошел в тот же ритм. Наши сердца издавали один и тот же звук – ка-тамп, ка-тамп, и ритм постепенно замедлялся: каа-тамп, каа-тамп.

Из высокой травы вышел папа.

– Надеюсь, вы дружно поиграли вместе, дети.

Рядом с ним появилась мама.

– Дружно? – Ее глаза сверкнули.

Мы поспешили к ним, и они начали облизывать наши уши, пощелкивая языками и мурлыча.

– Мы всегда дружно играем, – тявкнул Пайри, метнув в меня предостерегающий взгляд.

Мама, кажется, хотела спросить что-то еще, но промолчала, потому что к нам подошла бабушка. Ее мех, как и мех Пайри, был пятнистым, переливался серебром, рыжиной и золотом и сиял на свету. У бабушки был настороженный взгляд, и ее, похоже, что-то тревожило.

– Бесшерстные? – Папа пристально посмотрел на бабушку.

Мы подняли головы над высокой травой и огляделись. Травянистая полоса была неширокой, просто что-то вроде зеленой тропы между серыми территориями, где росло несколько молодых деревьев.

Двуногие бесшерстные редко появлялись здесь, но они всегда были недалеко, преследуя нас, гоняясь за нами в ритме своей шумной жизни. Их миром была Большая Путаница, запретная для молодых лисиц суровая земля высоченных зданий и манглеров с немигающими глазами. Когда вставало солнце, оттуда выходили похитители – бесшерстные с палками – и окружали лисиц, которых потом никто больше не видел.