Сама уверенность. Как преодолеть внутренние барьеры и реализовать себя - Кей Кети. Страница 11

Есть что-то естественное в подобном выражении уверенности. На основе полученной информации крыса (совершенно автоматически) делает предсказание. Однако и человеческий мозг порой способен на автоматические реакции. Ежедневно мы почти бессознательно принимаем сотни решений. Это требует от нас базовой уверенности – насколько сильно нажать кнопку трезвонящего будильника, как низко наклониться, загружая посудомоечную машину… Кепеч выявил конкретную часть мозга, которую крыса использует для принятия подобных решений, – это орбитофронтальная кора. Он полагает, что рано или поздно ученые докажут: и у человека чувство уверенности локализуется в том же самом участке мозга.

Увиденное в лаборатории доктора Кепеча в Колд-Спринг-Харбор помогло нам прояснить для себя вопрос о том, что же такое уверенность. С одной стороны, если верить тому, что демонстрируют крысы, речь не идет о тех или иных формах агрессивного поведения, равно как и о нескончаемом ощущении довольства собой. В целом уверенность у крыс можно описать как веру в свою способность добиться желаемого результата (порции воды), совершая некое действие (ожидание). В этом мы усмотрели проявление веры в собственные силы. Ведь, насколько мы смогли оценить, цепочка событий начиналась с базовой, почти бессознательной оценки уверенности в своих действиях, которая и определяла все происходившее в последствии.

Кепеч помог нам глубже рассмотреть уверенность – как у крыс, так и у людей. По его мнению, это чувство двойственно, двулико. С одной стороны, оно объективно, проявляется в том самом процессе оценки, который демонстрировали нам крысы. С другой стороны, как думает Кепеч, оно субъективно. Здесь речь идет об уверенности как об одной из осознаваемых нами эмоций. С этим ее проявлением мы знакомы гораздо лучше и наблюдаем за ней куда пристальнее – по крайней мере сознательно. Эта часть наших эмоций чарует и манит, но при ближайшем рассмотрении ее обещания оказываются иллюзорными, – что не мешает нам раз за разом попадать в ловушку. Кепеч убежден: крысы тоже в какой-то мере чувствуют уверенность в себе.

В ходе захватывающего и познавательного путешествия в мир науки мы подумали: женщинам было бы полезно познакомиться с концепцией Кепеча, равно как и с другими теориями, посвященными уверенности – менее известными и модными, но при этом более практичными. Быть может, пора прекратить смотреть на уверенность как на нечто таинственное и притягательное, но способное, увы, лишь поманить за собой. Насколько приятнее было бы считать ее (по крайней мере отчасти) лишь простым и полезным инструментом – чем-то вроде компаса, который нам, черт возьми, нужно заставить работать.

Естественно, мы тут же задумались над критериями оценки. Мы не уступаем в уверенности крысам. Мы спросили бесконечно терпеливого доктора Кепеча, сможет ли он измерить нашу уверенность – разумеется, без вживления в голову электродов и вдыхания сомнительных запахов. Оказалось, что Кепеч проводил подобные эксперименты с участием студентов, используя для этого компьютерные игры. Звучало отлично! Однако после выполнения разнообразных, совершенно новых для нас задач, появлявшихся на экране компьютера, мы все сильнее волновались о том, справимся ли. Как вскоре выяснилось, мы показали отличный результат – как с точки зрения статистической уверенности (измеряемой на основе оценки, которую мы ставили себе сами – насколько мы убеждены в правильности своих ответов), так и с точки зрения точности попаданий. Но прежде мы успели сравнить свои ответы, признаться друг другу в том, что ужасно нервничаем, и предсказать себе полное фиаско. Ох!

Это была наша личная версия хорошо знакомого парадокса. Было непросто поверить в то, что мы тоже участвуем в этом спектакле. Ведь мы знакомы с множеством научных исследований, посвященных склонности женщин сомневаться в себе и недооценивать результаты своего труда! И тем не менее сами не избежали подобного. Мы показали отличные результаты, не только правильно ответив на вопросы, но и с достаточной уверенностью оценив качество своих ответов, – и все-таки не смогли избавиться от сомнений. Мы жаловались самим себе и друг другу на то, что, должно быть, не справились с задачей. Почему же? Возможно, как мы предположили, у женщин субъективная и объективная вера в себя каким-то образом разорваны на уровне нервных связей. Интересно, свойственна ли подобная деструктивная манера поведения исключительно самкам вида homo sapiens?

Однако стоило нам углубиться в лабиринт психологических, философских и прочих странных вопросов, связанных со спецификой нашего вида, как Кепеч тут же напомнил нам, что сравнивать крыс и людей можно весьма ограниченно. У высокоорганизованных существ, способных к абстрактному мышлению, уверенность в себе – это куда более сложный процесс. Крысы не способны на долгие раздумья, не анализируют свои действия задним числом, не лежат часами без сна, не в силах принять решение. И уж, конечно, они не страдают от недостатка уверенности, вызванного гендерными различиями. Кепеч и его, без сомнения, важные эксперименты прояснили не так много. Пора было изучать уверенность за пределами лаборатории.

На волю, в пампасы

В день, когда большинство студентов Джорджтаунского университета наслаждались не по сезону теплой погодой, мы нашли десяток девушек в аудитории. Все они обучались проведению политических кампаний. Они получили эту возможность благодаря некоммерческой организации Running Start, созданной, чтобы помочь молодым женщинам начать карьеру в политике. Все ученицы были элегантно одеты. Их нельзя было назвать робкими – они, скорее, выглядели тихими и серьезными. К нашему приходу их разбили на группы по три-четыре человека. Девушки обсуждали, что именно мотивировало каждую из них претендовать на общественную должность в университете.

Одну девушку не устраивало, что в студенческом городке не продают презервативы, другая сетовала на отсутствие возможности в случае изнасилования тут же провести анализы, необходимые для следствия. Третья девушка считала, что университет неправильно использует поступающие благотворительные пожертвования, четвертая говорила о распределении грантов. Сотрудница Running Start Кэти Шори, куратор курса, аккуратно направляла выступавших: «Если бы ты претендовала на общественную должность, о чем говорила бы с людьми? Что хотела бы изменить? Насколько тебя саму волнует этот вопрос?»

Все эти девушки мечтали изменить мир и поэтому встали на путь политики. Они были самыми лучшими, самыми талантливыми – иначе не попали бы в Джорджтаун. Мы пришли на занятия в надежде, что встретим здесь самых уверенных девушек и они помогут нам понять, что же это такое – уверенность.

Мы сразу же поразились, насколько вежливо и тактично вели себя студентки. Они не вставляли свои ремарки, когда вздумается, – нет, они поднимали руки и говорили: «Могу я добавить пару слов?» или «Если вы не против, я хотела бы кое-что предложить». Мы тут же представили себе, что творилось бы в аудитории, если бы группа состояла сплошь из парней. Стали бы они спрашивать разрешения заговорить? Наверняка большинство юношей вели бы себя в такой ситуации куда громче и агрессивнее. Они бы изо всех сил старались, чтобы их мнение услышали. Мужчинам часто недостает хороших манер, а их стремление перебивать раздражает (по крайней мере женщин), – но, подозревали мы, их высказывания были бы не такими взвешенными. Не в первый раз мы задумались о том, как соотносятся в человеке агрессия и непорядочность. Проще говоря, нужно ли быть подонком, чтобы обрести уверенность в себе?

Когда группа вновь перешла к общей дискуссии, мы задали этой компании прилежных, старательных и успешных девушек один вопрос: кто из них уже сейчас настолько уверен в себе, что готов претендовать на работу в студенческих органах самоуправления? Ни одна рука не поднялась. Мы поинтересовались, почему их настолько пугает подобная перспектива. Девушки принялись отвечать – и мы поняли, что эти студентки рисуют перед нами яркую картину того, что уверенности прямо противоположно.