Рельсовая война - Тамоников Александр Александрович. Страница 21

Локтев отложил ручку, размял руки:

— Вот это как раз и странно, Иван Петрович!

Розин искренне удивился:

— Не понял?! Что странно?

— То, что вы весь день были на виду.

— И что в этом странного, Алексей Дмитриевич?

— А то, Иван Петрович, что, по словам соседей, вы до вчерашнего дня вели довольно скрытный образ жизни. С соседями — ну, кроме, пожалуй, Воронова — особо не общались. А вчера вас словно подменили. В один магазин вы заходили трижды. А купили сигарет, хлеба, молока — то, что можно за один раз взять. И на улице находились почти весь день, будто демонстрируя: вот он я, здесь, в городе. Чем, хотелось бы узнать, вызвано подобное изменение в поведении?

— Господи! Я даже и не думал об этом. Просто надоело сидеть дома, вот и вышел.

— Рыбку-то пожарили или ушицу сварили?

— А вот это, товарищ капитан, извините, вас не касается.

— Меня все касается, что имеет отношение к убийству. Вы проживаете вдвоем с дочерью? Алисой Ивановной?

— Да. К сожалению, моя жена, ее мать, рано и трагично погибла.

— Да, я в курсе. Несчастный случай. Хотя первоначально выдвигалась версия убийства. И в нем подозревали вас, Иван Петрович, не так ли?

— На что вы намекаете? Следствие разобралось с гибелью жены, и дело закрыли.

— Не много ли странностей происходит с вами, гражданин Розин? — повысил голос Локтев. — Странная смерть жены, еще более странное следствие, в ходе которого вас признали невиновным, странное неожиданное увлечение рыбалкой, странное поведение в день убийства Воронова…

— Вы намерены предъявить мне обвинения, товарищ капитан?

— Нет. У меня нет для этого оснований. Пока нет. Я хотел бы переговорить с вашей дочерью.

— К сожалению, это невозможно.

— Почему?

— Она ушла из дома до вашего приезда.

— С молодым человеком, что приезжал вчера вечером к вам на такси?

— Это не ваше дело. Дочь — взрослый человек, у нее своя жизнь. Она вправе делать все, что не воспрещено законом.

— Вот тут вы абсолютно правы — что не запрещено законом. У меня же имеется информация, что Алиса употребляет наркотики. Это правда?

— Я этого не замечал.

— Еще одна странность. Родной папаша не в курсе, употребляет ли дочь наркотики или нет.

— Я же сказал, она живет своей жизнью!

— Странная семейка…

— Да что вы заладили — странно, странно… Кому странно, кому нет. У вас еще будут ко мне вопросы?

Локтев захлопнул папку:

— На сегодня нет, Иван Петрович. А дочери передайте, пожалуйста, чтобы завтра в 11–00 явилась в Южный РОВД, в кабинет № 32… Пропуск ей будет выписан.

— Но завтра воскресенье.

— Я работаю без выходных.

— А если она сегодня не вернется домой?

— У вас с ней нет связи?

— Связь имеется. Сейчас у всех есть мобильные телефоны.

— Так в чем же дело? Позвоните ей, передайте мои слова.

— Проблема в том, что Алиса может не ответить мне. Она вышла из того возраста, чтобы беспрекословно подчиняться отцу. Или может отключить телефон, а сама уехать за город. Так уже бывало. Уйдет до вечера, объявится через неделю. И никаких объяснений.

Локтев встал.

— Не знаю, как вы сообщите дочери, что она должна явиться в милицию, но если Алиса Ивановна завтра в 11–00 не придет в РОВД, я добьюсь, чтобы ее объявили в розыск. И ее, уверяю вас, найдут. Плохо, если вместе с наркотиками. Так что в ее интересах не бегать от следствия.

— До свидания, Алексей Дмитриевич, всегда к вашим услугам.

Капитан вышел. Из окна Розин проводил его взглядом до ворот. Как только захлопнулась калитка, он достал из кармана сотовый телефон, начал набирать номер. Но остановился, нажав три клавиши. Выключив телефон, пробормотал:

— Рано. Надо подождать. Мент может и вернуться. Хитрый козел… Алису ему подавай. Прочухал слабое место. Но откуда он узнал про наркоту? Может, Алиса где засветилась? Или ее недоносок Стас? Черт, погано получается. Алиске придется идти в милицию, шум не нужен. Вопрос, как она поведет себя там?

Розин закурил и стал анализировать разговор с капитаном милиции. Выкурив две сигареты, Иван Петрович вышел во двор и через щель в воротах посмотрел на улицу. Милицейской «Газели» не было, виден только участковый, беседующий с соседями, что живут напротив. Выйдя в сад, Розин достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответил знакомый голос с едва заметным кавказским акцентом:

— Доброе утро, Иван Петрович!

— Какое оно, к черту, доброе?

— Что случилось?

— У меня по поводу убийства Воронова следователь из РОВД был. Все вынюхивал, выспрашивал.

— Ну и что?

— Как это что? Он подозревает меня, Вели.

Кубаев, а это ему звонил Розин, спросил:

— Так, спокойно. Что за следователь приходил к тебе?

— Капитан Локтев Алексей Дмитриевич, чтоб ему пусто было.

— И он предъявил тебе обвинение?

— Ну не официально, а так, намеками.

— Вот что, Иван Петрович, успокойся и не суетись. У ментов на тебя ничего нет и быть не может, а этого Локтева я знаю, начинал службу при мне. Понтов много, дела мало.

— Да? Он на завтра вызвал Алису и сказал, что ему известно об увлечении дочери наркотиками. Она же всю ночь кайфовала, не знаю, кто только ей столько дури и «бабок» дал! Если Алису закроют, то на ломах она все ментам расскажет.

— Локтев оставил повестку?

— Нет. Устно передал требование завтра в 11–00 явиться к нему в РОВД. И что делать? И идти опасно, и спрятать ее не получится. Локтев обещал в розыск подать.

— Блефует Локтев. Нет у него никаких оснований ни закрывать Алису, ни в розыск подавать.

— Что предлагаешь?

— Пусть сходит. А я кое с кем свяжусь, пыл Локтева остудят. И совершенно законно. Вечерком, а может и раньше, пробью ситуацию и позвоню тебе, а ты снасти готовь.

— Какие снасти?

Кубаев повысил голос:

— Тебе что, беседа с капитаном мозги высушила? Вампир что приказал?

— А-а… Ты о реке? Так я готов. Но не рискованно ли сейчас выходить к мосту?

— Я скажу, когда пойдешь на реку; жди звонка и веди себя, как вчера. Не отсиживайся дома, побудь средь людей, к вдове зайди, вырази соболезнования. Будь попроще, поучастливей. Понял?

— Понял. Алиске позвонить, чтобы приезжала?

— А что, она разве не дома?

— Нет, выпроводил, как ментов увидел. Не хватало, чтобы они застали ее в комнате, где полно наркоты!

— Напрасно. В городе она гораздо уязвимей. Срочно вызывай ее домой. И пусть на такси подъедет прямо к воротам — вот ей перед соседями светиться не следует.

— Все понял, жду твоего звонка!

Розин отключил телефон и тут же набрал номер дочери.

— Ты где сейчас?

— В парке, у каруселей, на скамейке сижу. Гляжу, как дети веселятся.

— Выходи на улицу, лови такси и домой. Подъезжай прямо к воротам.

— Менты у тебя были?

— Были. И тебе сюрприз приготовили.

Голос дочери напрягся:

— Что за сюрприз? По-человечески можешь объяснить?

— Дома, все дома расскажу. Где твой малолетка?

— В общагу ушел.

— Если его в оборот возьмут, не расколется, что ночевал у тебя?

— Нет! Он Вампира боится гораздо больше ментов.

— И правильно делает.

— Ладно! Еду!

Розин встретил дочь у калитки, та приехала на такси. Войдя в дом, спросил:

— Наркоту с собой таскала?

— Что я, дура? В саду спрятала.

— Еще лучше! Оставь себе немного, остальное в схрон.

— Хорошо!

— И немедленно!

— Чего ты дергаешься? Успею. Скажи лучше, что за сюрприз мне менты оставили?

— Капитан, что приходил ко мне, тобой интересовался. Хотел побеседовать. Намекнул, что знает о твоем пристрастии к героину.

— Откуда?

— У него и спросишь. Завтра в 11–00 он будет ждать тебя в Южном РОВД. Кабинет № 32. Зовут мента Локтев Алексей Дмитриевич.

— Никуда я не пойду! Ему надо, пусть сам приходит. Тем более в воскресенье.

— Хочешь, чтобы за тобой приехали и увезли в милицию в наручниках?