На линии огня - Тамоников Александр Александрович. Страница 43

Александр вошел в лес, где на опушке его ждали бойцы подчиненной группы, и подозвал к себе командиров отделений:

— Внимание на карту! Выдвигаемся к рубежу № 1, что в трех километрах отсюда на северо-восток. Марш проводим по трем направлениям. Первое отделение майора Волина следует со мной прямо по маршруту. Второе отделение капитана Кутепова идет слева, выдерживая интервал в сто-сто пятьдесят метров, третье отделение капитана Черевича перемещается справа, выдерживая тот же интервал. Каждый командир высылает вперед передовой дозор на расстояние, обеспечивающее взаимную видимость и возможность развертывания подразделения при обнаружении противника. Порядок и режим движения: бойцы следуют колонной, соблюдая дистанцию в восемь-десять метров, скорость передвижения, учитывая особенности местности — три километра в час без остановки. Оружие в боевое положение, патроны в патронники. В случае внезапной встречи с противником группа разворачивается в цепь для отражения нападения с последующими действиями по обстановке, по моей команде. Тыловое замыкание осуществляет один из бойцов первого отделения. При выходе на рубеж — сбор командиров отделений, бойцам размещение на дневной отдых. Вопросы?

Вопросов у командиров отделений не было.

Черников приказал:

— Сейчас 5 часов 12 минут. Для выхода на исходные позиции для совершения марша три минуты, в 5.15 группа должна начать движение. Все, вперед!

Капитаны Кутепов и Черевич отошли к подчиненному личному составу. Волин построил первое отделение. В передовой дозор назначил заместителя, капитана Овчина, в тыловое замыкание — снайпера, прапорщика Романова.

В 5.15 группа «Шторм» начала марш. Майор Волин шел рядом с Черниковым, и это являлось единственным исключением из порядка построения колонны, разрешенным командиром группы. Объяснялось это просто: именно Волин должен был сменить на должности командира разведывательно-штурмовой группы подполковника Черникова.

— Командир, ты окончательно решил уйти в запас? — спросил Александра Волин.

— Да, Андрей, окончательно и бесповоротно.

— Но тебе всего 42 года, мог бы и дальше служить. Я лично не поверил в то, что ты подал рапорт, пока это не подтвердил Катаев.

— Возможно, Андрей, я и остался бы. И дело не в том, что устал, надоела вся это бесконечная война или я хочу попробовать себя в бизнесе. Нет. Причина в другом. Ты не распространяйся среди ребят, но дело в том, что я люблю одну женщину. Давно. Нас разлучили насильно. Думал, со временем чувства ослабнут, встречу другую, создам семью, но… ничего подобного. И я очень хочу ее увидеть, нестерпимо хочу. Можешь смеяться, но это так.

— А что мешает тебе встретиться с этой женщиной, продолжая служить?

— Границы, Андрей!

— Не понял?

— Государственные границы.

— Так она, что, иностранка?

— Чешка.

— Ничего себе! Где ж ты с ней познакомился?

— В Чехословакии, куда в 1984 году был направлен после Афгана.

— Дела… И ты ни разу за всю совместную службу даже словом не обмолвился об этом.

— А зачем, Андрей? Кому нужны мои проблемы?

— Ну ты даешь! Как кому? Разве мы чужие?

Александр улыбнулся:

— Свои, Андрюха.

— Тогда давай рассказывай все о своей любви к неизвестной чешке! Все одно идти до рубежа нам не меньше часа.

— Если «духи» не скорректируют планы.

— Не должны, лес тихий. А этих уродов я на расстоянии чую.

— Ладно. Мне и самому выговориться надо. Слушай, Андрей Петрович, историю любви своего командира и чешской женщины, так счастливо и неожиданно вспыхнувшей и так грубо раздавленной той системой, что правила во времена известного тебе лидера…

И Черников рассказал боевому товарищу все, что было связано в его жизни со Златой. Все, что он до мельчайших деталей сохранил в памяти.

Выслушав командира, Волин задумчиво произнес:

— Да. Такое редко бывает. И что, ты все время оставался верен ей?

— Глупо, да?

— Да нет… Но я бы так не смог.

— Смог бы, Андрюша, если бы любил.

— Так ты полетишь в Чехию? Искать свою Злату?

— Как только оформлю все необходимые документы.

— Хорошо. Допустим, ты найдешь свою любовь, а Злата окажется замужем — говорил же, что за ней ухаживал какой-то там хлыст? А если она забыла тебя? Ведь могла же написать, хотя… нет, не знала адреса.

Черников ответил:

— Найти ее я найду. И скорей всего, у нее семья. Но я не могу не увидеть ее, Андрюха. Не могу. Понятно, что разрушать семью не буду. Увижусь, поговорю и уеду. Единственно, что меня беспокоит, как она отреагирует на мое появление. А если любовь вспыхнет с новой силой? Не обернется ли это несчастьем? Но я на месте сориентируюсь, как обставить эту встречу.

— Понятно! Жаль, не узнаю, чем все это закончится…

— Да тебе не до этого будет. Возглавишь группу, получишь подполковника, придется больше работать. И ответственности прибавится. Война, Андрей, еще не скоро закончится.

— Да это ясно. И все равно хотелось бы узнать.

— А может, и узнаешь, если найдешь время позвонить.

— Позвоню. Но если ничего со Златой не получится, возвращайся на службу. Тебя возьмут.

— Посмотрим!

К рубежу ожидания группа «Шторм» вышла через час, в 6.15. Черников приказал выставить боевое охранение и объявил подразделению длительный привал. Бойцы устроились, где смогли — кто в тени кустов, кто в ямах, кто прямо на небольшой лужайке, применив средства маскировки. Для себя Александр выбрал место на окраине массива, в небольшой ложбине. Рядом устроились связист, прапорщик Легостаев и санинструктор, прапорщик Зеленый. Командир группы обратился к связисту:

— Гена! Подготовь спутниковую станцию.

— Есть, товарищ подполковник.

Вскоре он передал Черникову трубку и доложил:

— Связь с Центром установлена.

Александр вызвал командира отряда:

— Первый, я — Шторм-01!

— Слушаю тебя, Саша! — ответил полковник Катаев.

— Докладываю! Местное время 6.22. Подчиненная мне группа благополучно высадилась в заданном районе, совершила короткий марш и вышла на рубеж № 1. Сосредоточена в квадрате… по «улитке» два. Боевое охранение выставлено, личному составу объявлен отдых. Ко второму этапу операции приступим по плану в 22.30.

— Доклад принял. Какова обстановка в лесном массиве?

— Спокойная. Во время марша ничего подозрительного замечено не было.

— Хорошо. Что касается агента, с ним вопрос решен. Его не будет в лагере боевиков на момент штурма.

— Когда с ним связывались?

— Полчаса назад.

— Что в лагере Гасана?

— Тоже все спокойно. Главарь и его помощники на месте.

— Все понял. Следующий сеанс связи в 22.30.

Отключив трубку, Александр передал ее связисту. Осмотрелся:

— Прилягу я, пожалуй, под кустом… — Взглянул на связиста и санинструктора: — Вы тоже отдыхайте, до 15.00. Тебе, Гена, станцию следует держать рядом, чтобы не пропустить вызов Центра.

— Все будет нормально, командир, у меня дистанционный сигнализатор на руке. Вызов не пропущу.

— Тогда спокойного всем нам сна!

Черников сбросил с плеч ранец, приспособил под голову вместо подушки. Снял бронированную защитную куртку, «кольчугу», обработал аэрозолем тело и место отдыха, чтобы не доставали мошкара и комары, прилег и тут же уснул. И приснилась ему Злата. За столиком в пустом кафе. Они сидели, держась за руки, и как дети радовались встрече. А стоявшая у стойки пани Мария смотрела на них. Вот только лица ее Александр не мог рассмотреть, мешал какой-то туман.

Подъем группе был объявлен в 15.30. Впрочем, в этом не было необходимости: большинство бойцов, выспавшись, проснулось раньше. Спали только те, кто вернулся с позиций боевого охранения места временной дислокации группы спецназа. Умывшись из фляги и облачившись в боевую форму, Александр переместился на самую окраину южного лесного массива. С центральным его разделяло открытое пространство метров в пятьдесят. Слева была балка, которая уходила дальше в лес, справа, на удалении метров в триста — восточная «зеленка». Слева, если обойти центральный массив, дорога от Хубачи на Тугедис. Аул Хубачи — примерно в 4-х километрах северо-западнее рубежа ожидания. А где-то недалеко и ближе — лагерь головореза Гасана. Долго за ним охотились спецслужбы, но бандиту всегда везло, — всякий раз после проведения террористического акта, ему удавалось уйти от возмездия. Иногда каким-то чудом. Впрочем, чудо можно было объяснить: Гасан наверняка получал в нужный момент нужную информацию из штабов частей, подразделения которых выходили на уничтожение банды. К сожалению, предательства на этой паскудной войне хватало с избытком. Но на этот раз ему не уйти, даже если сейчас Гасана предупредят об опасности, он улизнуть уже не успеет. Ну разве что подняться на перевал Хасбат, но оттуда его легко собьют «вертушки» огневой поддержки. А «зеленку» и аул группа сумеет заблокировать. Всякому везению, особенно основанному на предательстве, когда-нибудь приходит конец. Придет он и Гасану.