Глоток лета со вкусом смерти (СИ) - Анашкина Екатерина Юрьевна. Страница 27

Писать было трудно, пальцы не слушались и дрожали, но с каждым словом боль словно уходила в белую тонкую бумагу.

Наконец, подняв глаза, сквозь пелену слез, Элла увидела белую вспышку, резко и безжалостно разрезавшую лиловое брюхо тучи. Остервеневший ветер с силой гнул деревья к земле. Нужно было уходить. Она хотела встать, но правая нога за что-то зацепилась. Элла нагнулась и заглянула под мостик. Из воды на нее смотрели безжизненные, словно разбухшие, глаза ее мужа — Антона Владимировича Крутицкого.

Глава тринадцатая

В полутемном помещении бара чуть слышно жужжал кондиционер, было сухо и приятно пахло молотым кофе. Время на часах медленно подбиралось к десяти.

Опросить пока удалось только Эллу Эдуардовну. Тело ее мужа запуталось в тине пруда под деревянными мостками, где она его и обнаружила. По ее словам — совершенно случайно. А вот случайно ли? Это уже вопрос хороший. Проскурин невольно передернулся, вспоминая стеклянные глаза утопленника — зрелище не для слабонервных! Из шеи торчала рукоятка обыкновенного столового ножа. По словам работников «Соснового», именно такие приборы были предложены гостям на вчерашнем банкете. Значит, кто-то заранее спланировал убийство и прихватил один из ножей с собой. Кто же из них?

Капитан мрачным тяжелым взглядом обвел собравшихся. Все четырнадцать человек сидели молча, изредка переглядываясь друг с другом.

От Крутицкой было мало толку. Кроме того, до приезда полиции она уже успела изрядно накачаться спиртным — в сумочке Проскурин обнаружил пустую фляжку из-под коньяка. А после того, как капитан предъявил ей фотографию задушенной в лесу девушки, она вообще впала в жуткую истерику. Пришлось отпустить ее, отложив допрос на утро. Черт возьми! Если бы не Касаткин — олигарх, мать его так! — сидеть бы Элле Эдуардовне в обезьяннике. Но тут приходилось действовать осторожно. Не дай Бог разозлить сильных мира сего! А ведь вполне возможно, что это именно она зарезала своего муженька. Ладно, до утра подождем, а там посмотрим.

Подумать только, два убийства за сутки! И за что, спрашивается, ему это наказание?! Сначала — задушенная девчонка. Ну, тут еще можно было бы предположить, что к этой компании она не имеет никакого отношения, тем более, что и персонал отеля в один голос заявляет, что погибшая не проживала в «Сосновом».

Но вот второй труп — это уже не шуточки. А если к этому еще добавить ту информацию, которой с ним успела поделиться Мельникова — погром в коттедже и украденная золотая брошка — то вообще, туши свет. Хотя все, что она рассказала, еще надо проверить. Вполне возможно, она сама устроила все это представление, чтобы оправдать отсутствие значка. Хотя, зачем бы ей это? Чего проще — просто смолчать о том, что она его потеряла в лесу. И надо же было так облажаться! Не заметить такую улику! И при чем тут Крутицкий? Как он может быть связан с Мельниковой?

Господи, где ж он так нагрешил-то?!..

Капитан еще раз посмотрел в свои записи. Так, так. Убитый, Антон Владимирович Крутицкий. Глава благотворительной организации «Твори Добро».

Буквально недели три назад по телевизору шла передача, посвященная дню защиты детей. В ней лощеный красавчик, надо понимать тот самый Крутицкий, рассказывал о работе своего фонда. Жену Ленку тогда, помнится, даже слеза прошибла — во, как трогательно вещал! Кокнули, значит, красавчика. Хотя выуженное из тины разбухшее тяжелое тело меньше всего подходило под категорию «красавчик». Всадили, значит, столовый ножик в самое горло и в воду столкнули. Самое, что ни на есть, мокрое дело получается! Проскурин невесело улыбнулся своим мыслям. Здесь точно никаких отпечатков пальцев не найдется, мать твою налево!

Целый час пришлось под проливным дождем работать. Хлябь, грязь, мрак — и второй жмурик, да еще какой! Теперь-то майор точно из штанов выпрыгнет, если он ему в самое ближайшее время убийцу не предоставит. О-хо-хо…

— Для начала позвольте представиться, — хрипло откашлявшись, он продолжал: — Капитан Озерского отделения полиции, Проскурин Григорий Степанович. Итак, начнем, пожалуй. Все собрались?

— Все, кроме Эллы Эдуардовны, — сдавленным от волнения голосом произнесла Анна Витальевна Кравчук.

— У Эллы Эдуардовны пока своя программа.

— Она в порядке? — осведомился Шатров. — Может, ей нужна помощь? В такой ситуации человеку лучше не оставаться одному.

Послышался гул голосов.

— Успокойтесь. Элла Эдуардовна сейчас не нуждается в чьем-либо участии. Единственное, что ей необходимо — крепкий здоровый сон. Думаю, что та ударная доза алкоголя, которую она приняла, — Проскурин мрачно усмехнулся, — успокоит ее до самого утра. А мы пока кое-что обсудим. Повторю еще раз. Сегодня, около шести часов вечера, был обнаружен труп Антона Владимировича Крутицкого. Некто заколол его столовым ножом в шею и бросил тело в пруд…

— Господи помилуй, неужели вы и правда думаете, что кто-то из нас… — перебила его Кравчук и осеклась под неприязненным взглядом капитана.

— Я пока никаких выводов делать не могу. Но за последние сутки на территории «Соснового» было совершено два, я подчеркиваю — два! — убийства.

— Как — два?! — послышались недоуменные возгласы.

— А вот так, — злорадно припечатал капитан. — Сегодня в районе обеда в лесу был обнаружен труп неизвестной молодой девушки, задушенной шейным платком.

Раздались испуганные вскрики. Не обратив на них внимания, капитан продолжал:

— Некоторые из вас уже в курсе произошедшего, — он бросил многозначительный взгляд на Шатрова и Мельникову. — С остальными я еще не успел пообщаться. Но уверяю вас, что работа идет, и если никто из вас не будет препятствовать нашим действиям, — он подчеркнул последнюю фразу, — то уже очень скоро мы все выясним. А потому, прошу вас всех отвечать четко и по существу. Когда и кто из вас видел убитого в последний раз?

Все растерянно переглянулись и пожали плечами.

— Вчера на торжестве, посвященном юбилею нашей фирмы, Антон Владимирович точно был. И его видел не только я, но и все присутствующие, — сказал Егор Николаевич Касаткин. — Мы с ним разговаривали по поводу фонда. Уходил Антон Владимирович вместе с супругой одним из последних. Где-то около часа ночи.

Проскурин из-под бровей посмотрел на говорящего. Да, непростой дядька этот Касаткин. Ему, поди, лет пятьдесят уже, а держится бодрячком! Вон, даже волосы какие густые! Проскурин машинально пригладил жидкую одинокую прядь, лежащую поперек лысины.

— А какое, простите, отношение имеет «КЕН-Строй» к фонду «Твори Добро»?

— Самое непосредственное. Не так давно я начал спонсировать деятельность этого фонда. В этот раз мы должны были обсудить условия и суммы новых вложений.

— И как? Обсудили?

— Не совсем. Мы договорились встретиться на следующей неделе уже в московском офисе. Моя юридическая служба должна была подготовить необходимый пакет документов.

Капитан пристально наблюдал за говорившим. Тот, на удивление, был спокоен и уравновешен. И это после того, что случилось! Когда Проскурин впервые узнал, кто на самом деле устроился на отдых в «Сосновом», то чуть не лишился чувств. Ну, все, пиши пропало. Теперь точно понаедут столичные. Но Касаткин пока ни разу даже не заикнулся о своем желании подключить к расследованию Москву. Железный мужик. Может, пронесет?..

— Вам, случайно, не показалось, что Крутицкий нервничает или, может быть, боится чего-нибудь?

— Знаете, а, пожалуй, вы правы. Мне действительно показалось, что он излишне возбужден, — задумчиво произнес Касаткин. — Но вчера я списал это на изрядную порцию алкоголя.

— Он много выпил?

— Прилично, — сдержанно отозвался Егор Николаевич. — Вообще-то, у нас вчера был официальный повод — юбилей фирмы.

— Понятно, понятно. Кто-нибудь еще может что-нибудь добавить?

— Мы договорились с Антоном Владимировичем пойти сегодня в бильярд, — откашлявшись, хриплым голосом заговорил Эрнест Фридрихович.