Нас воспитала война (Леший) - Тамоников Александр Александрович. Страница 8

— Вижу, тебя ни в чем не убедишь. Упертый.

— Какой есть.

— Что ж, Володя, не смею задерживать. Езжай, отдыхай, за будущее не беспокойся. Все будет хорошо. Еще на мое место определишься со временем. А что? Не Инессе же передавать акции, коли что.

— Она жена, наследница.

— Не будем об этом. Давай, Володя! Жди вызова. И обязательно звони.

Дядя с племянником пожали друг другу руки. Вскоре Лешин вел свою «пятерку» в сторону райцентра Лепки, от которого до его родного кордона было тридцать километров.

В райцентр Владимир въехал к обеду. Достал сотовый телефон. В «телефонной книге» трубки значилось всего три номера: мобильный, служебный и домашний Олега Юрьевича. Владимир набрал мобильный.

Кораблев ответил сразу, словно ожидал звонка:

— Добрался?

— Да, все в порядке.

— Хорошо! Ты звони, Володь.

— Обязательно, Олег Юрьевич. Пока.

Не дождавшись ответной фразы, Лешин отключил связь. А затем и сам телефон. Осмотрелся. Там, где раньше располагался отдел милиции, теперь раскинулся разноцветными палатками вещевой рынок. Куда же перевели милицию? Не иначе в новое здание. Но куда? Лешин обязательно должен встретиться с Колей Бабичевым, или Бобом, как звали того еще со школы. Боб был одноклассником Володи. Раньше, когда Владимир приезжал погостить к отцу, Бабичев служил в милиции. Это было без малого десять лет назад. Служит ли он сейчас? Надо узнать. В детстве они дружили, и Коля всегда искренне радовался приезду Лешего. Решив проехать по поселку, Владимир уже садился в автомобиль, когда его окликнул со спины женский голос:

— Лешин? Володя?

Владимир обернулся и узнал в постаревшей, но такой же опрятной и аккуратной, как и много лет назад, женщине свою учительницу.

— Нина Ивановна?

— Узнал, Володька?

— Узнал, Нина Ивановна, как же иначе?

— Ты в отпуск или родные могилы проведать?

— Скорее второе, Нина Ивановна. Отслужил я свое. Вот и приехал… Думаю обосноваться в Рязани, а сюда пока на месяц.

— Да? Для нынешнего времени это обычно. Люди, особенно молодые, стараются отсюда уехать, ну а, покинув родные пенаты, как правило, обратно не возвращаются. К сожалению.

— Что же поделаешь? Человек всегда ищет, где лучше.

— Ты прав. До больших ли чинов дослужился, Володя?

— Да нет. Майор.

— Это не так мало. И не в звании дело, главное — живым вернулся, кругом ведь война. Подумать только! Дожили.

— Я тоже думаю, что не в звании дело. Но что мы все обо мне? Как вы-то, Нина Ивановна? Как Сергей Матвеевич?

— Долго ты не был здесь, Володенька, долго. Сергей Матвеевич, муж мой, пятый год как умер.

— Извините, Нина Ивановна, я действительно отсутствовал долго, последний раз приезжал на похороны папы. Десять лет назад. Извините и примите мои искренние соболезнования. Уважали мы, пацаны, Сергея Матвеевича. И не только как физрука, как человека уважали.

— А ты никак один? Семья-то не с тобой?

— Нет. Я один. И семьи у меня нет.

— Бывает, — произнесла с каким-то сожалением Нина Ивановна.

— Давайте, Нина Ивановна, я поднесу ваши сумки. Тяжело, поди?

— Да, тяжело. Но приходится за продуктами в центр ходить. Наш сельмаг под автосервис и монтаж какой-то приспособили. Но ничего, Володь, привыкли уже.

Лешин взял довольно увесистые сумки бывшей учительницы, и они не спеша пошли по улице.

— Не балуют вас общественным транспортом, — вскользь заметил Лешин. — Могли бы и позаботиться о стариках власти местные.

— Ох, Володя. Кому до нас дело? Властям мы нужны перед выборами. Тогда да. Продукты чуть ли не домой завозят и почти бесплатно… Ну вот мы и пришли. Не забыл еще, где старая учительница живет?

— Не забыл. Только тогда здесь была тихая, уютная улочка. А сейчас, смотрю, особняков понаставили. Чьи хоромы?

— В большинстве своем — москвичи строятся. Дома у нас продавались по бросовым ценам, вот и скупили кто мог. Есть и рязанские. Но я считаю, это неплохо. Асфальт проложили, газ подвели. Люди как люди, ведут себя нормально, да и живут в основном летом. Так что, ради бога, лично я не в претензии. Пожили в коммуналках. Есть возможность, пусть в свое удовольствие поживут.

— Да пусть живут, — не стал вступать в полемику Лешин.

— Ты-то где остановился, Володя?

— Я сегодня же на кордон отправлюсь.

— Но, если что, ко мне приходи. Комната есть. Да и мне веселее будет.

— Хорошо. Один вопрос, Нина Ивановна: Колька Бабичев все служит?

— Бабичев? Как же, служит. Подполковник. Начальник всей милиции в районе. Важным стал, а был-то… Ладно, не будем. Вы с ним давали «прикурить» в свое время. Помнишь проказы-то ваши?

— Помню. Дети были. Ну ладно, Нина Ивановна, поеду я.

— Спасибо за помощь, Володя!

— Ну что вы? Не за что. Кстати, а где сейчас милиция обосновалась?

— Иди к администрации районной, там РОВД, в новом здании.

— Понял. До свидания, Нина Ивановна!

— Очень рада была тебя повидать, Володя Лешин! Всего хорошего!

К райотделу милиции Лешин подошел одновременно с подъехавшей черной «Волгой», из которой вышел тучный мужчина в форме, в погонах подполковника. На Лешина он внимания не обратил, занятый, видимо, своими мыслями, и стал подниматься по лестнице в здание РОВД.

— Боб? — окликнул Владимир.

Рядом никого не было, поэтому Лешин и позволил себе такую вольность.

Бабичев обернулся. В глазах промелькнула тень раздумья. И тут же…

— Леший? Ты?..

Подполковник пошел вниз, навстречу Лешину.

— Я, подполковник. Узнал?

— Вовка? Чертила! Сколько лет, сколько зим!

— Почти десять, Коль.

— Ну-ка дай обнять старого друга.

Лешин с Бабичевым обнялись.

— Ты в отпуск? — спросил Николай, так же, как совсем недавно бывшая классная руководительница.

— Совсем, Боб. Это ничего, что я тебя Бобом называю?

— Перестань, Володь! Я для тебя — Боб, ты для меня — Леший. Как в детстве. Или, думаешь, раз я начальник, подполковник, то и друзей не признаю? Нос задрал, да?.. Сам-то кем уволился?

— Майором.

— Ну вот, старший офицер. Да ладно! Что мы тут на входе торчим? Пойдем в кабинет, дела кое-какие решу и ко мне домой… Молчи. Никуда я тебя сегодня не отпущу. Столько лет не виделись! И Татьяна будет рада. Помнишь, как чуть не увел ее у меня?

— У тебя, пожалуй, уведешь. Ты с детства хваткий. Может, поэтому и в главные менты пробился.

— Ты еще меня «мусором» назови.

— Обиделся?

— Да ну тебя, пошли.

Они зашли в здание, поднялись на второй этаж. Бабичев гостеприимно распахнул двери кабинета с современной мебелью, компьютером, кондиционером.

— Неплохо, — оценил офис начальника милиции Лешин.

— Стараемся. Привыкли, понимаешь, что милиция — это чуть ли не сарай с обшарпанными стенами и пудовыми решетками на окнах. Времена меняются, Володь. Надо, чтобы люди, глядя на здание милиции, чувствовали, что внутри — Власть. Серьезная, бескомпромиссная, их реальная защита. Правоохранительное государственное учреждение, а не хрен поймешь что.

— С этим я согласен. Но на все это требуются бабки, и немалые. Неужели бюджет раскошелился на ваш департамент?

— И бюджет, не без этого, и другие возможности изыскиваем.

— Например?

— Да какая разница? Знаю, что хочешь сказать. Но ты не прав. Преступников в спонсоры не записываем.

— Мне это, Боб, без разницы.

— Ну и лады. Ты, Володь, присядь пока в гостевое кресло, полистай журнал. Я отдам сейчас необходимые распоряжения и поедем ко мне. Да, черт! Надо же Татьяну предупредить.

Бабичев позвонил домой.

Улыбаясь, сообщил жене радостную весть и тут же, отстранив трубку, спросил у Володи:

— Татьяна интересуется, на сколько человек стол накрывать.

— Я один, Коль.

— Он один, — продублировал Боб сообщение друга, — ты давай готовься, мы через час будем.

Затем подполковник Бабичев вызвал сотрудника. В кабинет вошел молодой подтянутый майор.