Темная сторона Швеции (сборник) - Фриманссон Ингер. Страница 40

– Но зачем мне убивать сеньора Банегаса? Это же абсурд.

– По словам вдовы, у вас был серьезный мотив. Вы с ним обсуждали тендер на строительство автомобильной дороги. Так вот, Банегас уже отдал заказ американскому консорциуму. Он собирался рассказать вам об этом в конце визита.

Вот негодяй!

– Но никто не убивает из-за…

Однако это женщину-полицейского не интересовало.

Они позволили ему пойти домой поспать, но на следующее утро снова вызвали в полицию. Атмосфера стала менее напряженной. Добрый полицейский сказал, что они верят, что он пошел домой после оперы. Адам ответил, что рад это слышать. Все были довольны. Кроме женщины-полицейского. Она молчала, но вдруг без всякого предупреждения спросила:

– Так почему вы не возвращались домой до двух утра? И почему на вас были резиновые сапоги?

И внезапно допрос принял новое, ужасное для Адама направление.

Адвокат оторвался от записей:

– И тогда вы решили сознаться в убийстве Банегаса?

Адам кивнул:

– Мне была невыносима мысль, что меня могут осудить за убийство тестя.

Подумав о жене и детях, он зажмурился.

– Я решил, что Банегас станет моим алиби.

– Но теперь вы утверждаете, что непричастны к его смерти?

– Это я и пытаюсь вам сказать. Но с другой стороны…

Адвокат поднял руку в предупредительном жесте:

– Всему свое время. Давайте пока сосредоточимся на преступлении, в котором вас обвиняют.

Он высказал свое мнение и, бросив взгляд на часы, добавил:

– Дело очень сложное. Мне нужно выработать стратегию защиты. Проконсультироваться с коллегами.

Обратно в камеру Адама провожал полицейский. Они шли по длинному коридору мимо открытой двери, ведущей в комнату. Там, положив голову на плечо женщине-полицейскому, рыдала полная невысокая женщина в черном. Даже не разглядев лица, Адам сразу узнал в ней сеньору Банегас. Она подняла голову и с триумфом посмотрела на него. У нее были узкие злобные глазки, кривая улыбка, а на лице застыло выражение превосходства. Эта женщина действительно была безумна.

Магнус Монтелиус родился в 1965 году. Он много жил за границей, работая консультантом по вопросам окружающей среды в Африке, Южной Америке и Восточной Европе. В 2009 году он выиграл конкурс на лучший рассказ и повторил этот успех в 2011-м. В том же 2011 году вышла его первая книга «Албанец» – политический триллер, действие которого происходит в 60–70-е годы. Права на его издание были куплены в восьми странах. Кроме того, готовятся съемки фильма по этому произведению. В данный момент писатель работает над своим вторым романом.

Даг Эрлунд

Что-то в его взгляде

Шведские читатели Дага Эрлунда удивятся, прочитав его рассказ для этого сборника. Даг Эрлунд начал писать в пятнадцать лет. Он работал журналистом, репортером и фотографом в течение многих лет, прежде чем обратиться к писательству. В 2007 году вышла его первая книга в соавторстве с Даном Бутлером. Их перу принадлежит семь детективных романов. Один из них Даг Эрлунд написал самостоятельно. Эти произведения нетипичны для Швеции – крутые триллеры, перенасыщенные событиями. В большинстве триллеров фигурирует один и тот же злодей – серийный убийца-психопат Кристофер Сильфербелке, который, по собственному выражению Дага Эрлунда, делает вещи, о которых другие люди не смеют даже помыслить.

Эти триллеры стали очень популярны в Швеции – возможно, потому, что полная аморальность злодея импонирует читателям, уставшим от социальной тематики в шведской детективной литературе и самих норм и устоев шведского общества. В Швеции Эрлунда и Бутлера знают как писателей, чьи книги полны экшена, насилия, жестокости. И, наверное, ни один злодей не сравнится по жестокости и хладнокровию с маньяком Сильфербелке. «Что-то в его взгляде» демонстрирует читателю новую сторону таланта Дага Эрлунда.

Крик сорвался с губ Лени в тот момент, когда руки ее выпустили балконные перила. Поразительно, сколько мыслей успевает прийти в голову за несколько секунд, пока ты летишь вниз, а ледяной ветер обжигает щеки. Вся жизнь проносится перед глазами, как в ускоренной съемке.

Вот она в детстве дерется с Азадом… Они часто дрались, но при этом Леня обожала старшего брата. Он был для нее всем, воплощая в себе бога и любовь. Но она поняла это только намного позже. Сможет ли он когда-нибудь простить папу?..

Через секунду она ударилась головой об асфальт, и мысли остановились. Леня Барзани умерла немедленно. Если ангелы и зарыдали, их плач был заглушен криком отца с балкона.

Инспектор полиции Йенни Линд вцепилась в руль, борясь с тошнотой. Она стояла в пробке на Эссингледен по пути в центр. Машины ползли, как улитки, из-за сильного снегопада. Дворники работали изо всех сил, борясь со снегом, налипавшим на окна. Йенни ненавидела такие дни.

Несколько минут назад ей позвонили. В полицию Тенсты сообщили информацию о безжизненном теле девочки на земле. Полицейских машин не хватало. Виной всему был снегопад. Так вызов достался Линд.

«Как будто у меня без этого мало работы», – думала она.

Жизнь летела ко всем чертям. Она все про…ала, как выразились бы подростки из пригородов.

Все началось в ту ночь.

Йенни почувствовала себя плохо и отпросилась с работы, сославшись на желудочный грипп. Она не хотела, чтобы коллеги узнали о ее беременности. По крайней мере, пока.

Она потянулась за салфетками. Перед глазами снова вспыхнули картинки. Выругавшись, Йенни открыла окно и выбросила салфетку в окно. Ветер тут же занес снег в салон.

Даниэль со шлюхой. Да, она выглядела как шлюха. Пухлая блондинка в кружевном лифчике и черных чулках. Она сидела верхом на Даниэле в постели.

Их с Йенни постели.

Тошноту как рукой сняло. Стоя в дверях спальни, она чувствовала, как недомогание сменяется яростью. И она закричала. Шлюха тут же соскочила с ее мужа и попыталась прикрыться. Даниэль тоже сел на кровати и выставил вперед руку:

– Йенни, это не то, что ты думаешь…

Самое идиотское, что ей доводилось слышать в жизни. Она вытащила служебный пистолет. Было даже смешно смотреть, как полуголые Даниэль со шлюхой под дулом пистолета убегают из дома. Как они топчутся по снегу, натягивая на ходу одежду…

Пробка тем временем начала рассасываться. Йенни достала сигарету, зажгла ее и попыталась вспомнить, остались ли в сумке таблетки от головной боли. Она пила виски до поздней ночи, и голова теперь раскалывалась. Конечно, в ее состоянии не стоило пить. Как и курить, тем более что она давно бросила. Но кому какое дело? Она все равно сделает аборт. С браком покончено. Как и с семейной жизнью в коттедже. И с мечтами о счастье тоже. Она снова поставила не на ту лошадку.

Клара была ее единственной опорой. Она всегда приходила на помощь. Только Клара могла ее утешить и приободрить. К тому же ее взгляды на мужчин и отношения сильно отличались от взглядов Йенни. «Я не верю ни в какую долбаную вечную любовь. Я просто беру, кого хочу, развлекаюсь с ним и иду дальше».

Клара была уникумом.

Йенни стукнула кулаком по рулю, свернула в крайний ряд и прибавила газа. Одной рукой она достала мигалку, кое-как закрепила на крыше и включила синий свет.

Дайте дорогу, черт бы вас побрал!

Шестнадцатью минутами позже она уже стояла у полицейских заграждений и осматривала сцену преступления. Первая мысль, которая ее посетила, – сколько же людей живет в этом доме.

Сорок лет назад политики в их маленькой стране внезапно решили, что им не хватает жилья.

А именно – миллиона квартир.

В течение десяти лет они строили жилье, и теперь результат был у нее перед глазами. Выглядело это ужасно.

Полицейский патруль, первым прибывший на место, огородил территорию в двадцать пять квадратных метров лентой. Тут же стоял серо-синий микроавтобус криминалистов, а у самого дома была натянута палатка – очевидно, над трупом, чтобы помешать прессе делать фотографии. Мужчина в комбинезоне и сапогах прошел к Йенни через снег. Она узнала Бьёркстедта. Настоящая рабочая лошадка, работает криминалистом уже целую вечность; на него можно положиться.