Закодированная месть - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 9

Глава 4

Воровской общак, или «Просто я очень устала»

Вопреки ожиданию день продолжился не столь драматично. По другую сторону металлической входной двери, где-то на плавящемся от солнца городском асфальте, разыгрывались настоящие трагедии: люди огорчались, плакали, страдали; заболевали; испытывали нужду и голод, а он, заперевшись на все засовы, как будто бы пребывал в неком оазисе, свободном ото всех переживаний. Для счастливой жизни нужен покой, а еще большой холодильник с качественным пропитанием (у него было и то и другое). Благо что запасся необходимым впрок, как будто бы предчувствовал надвигающиеся ненастья. Вкусная пища просто пересыщена эндорфинами, способными поднять самое скверное настроение. Так что этим обстоятельством нужно воспользоваться.

Открыв холодильник, Никодим отрезал кусок сочного мяса и с аппетитом зажевал. Проглотив, осознал, что для полного счастья этого оказалось крайне маловато. Что там еще можно слопать? Лучше всего сообразить салатик. Панкратов нарезал в глубокую тарелку помидоры, густо сдобрив их крупной морской солью, после чего обильно залил ломтики густой сметаной, добавил репчатого лука, перчику…

Просто, но зато так аппетитно! Кажется, в голове усиленно заработал гипофиз, выделяя гормоны счастья.

Звонок прозвенел в тот самый момент, когда Никодим зачерпнул ложкой приготовленный салат. Трель звонка болезненно ударила по нервам, заставив расслабившееся было нутро вновь сжаться в один упругий комок.

Кто это может быть?

Никодим включил монитор, и видеоглазок, закрепленный над самой дверью, угодливо продемонстрировал нужную картинку: у порога стоял молодой мужчина лет тридцати пяти и терпеливо дожидался ответа. Широкофокусный объектив видеокамеры охватил площадку, заглянул на лестницу, где могли прятаться нежданные гости. Более никого! Гость выглядел вполне располагающе, одет был в темно-синий костюм, в руках коричневый кожаный портфель. Поправил очки, сползшие на кончик носа, и в терпеливом ожидании посмотрел прямо в камеру, снимавшую его крупным планом. Объектив камеры, обладая высокой разрешимостью, угодливо заснял на его лице каждую пору; удалось рассмотреть даже большое родимое пятнышко светло-коричневого цвета на самой середке правой щеки. Физиономия не злодейская, обыкновенная, видно, какой-нибудь клерк из интернет-компании, предлагающий за дополнительную плату ворох ненужных услуг. В последнее время таких непримечательных типов по подъездам шастает целая армия. В кожаном портфеле наверняка хранятся договора, которые можно будет оформить прямо на месте.

– Вам кого? – спросил Никодим, внимательно разглядывая простоватое лицо гостя.

– Мне бы хотелось поговорить с Никодимом Арсеньевичем Панкратовым. Он здесь проживает? – мягким голосом спросил неожиданный визитер.

Ишь ты, какой пронырливый оказался, даже отчество разузнал.

Никодим не спешил открывать дверь. Лицо гостя оставалось спокойным, голос звучал доброжелательно. Скрытая агрессия тоже не просматривалась. Такого типа трудно представить с монтировкой в руках где-нибудь в темном безлюдном переулке или размахивающим кулаками подле какого-нибудь винного магазина. Серый и незаметный, как ночная мышь, он может потянуть разве что на карманника, работающего в метро в час пик.

– А по какой надобности?

– Видите ли, я пришел по поручению его девушки… Жанны. Дело очень срочное.

– С ней что-нибудь случилось? – Голос невольно сбился на взволнованные интонации.

– Не переживайте, с ней все в порядке, – успокоил незваный гость. – Просто она просила кое-что передать лично вам. Это не займет много времени.

Внешний мир не желал признавать его умиротворенного одиночества и стремился вторгнуться в оазис спокойствия и благополучия. Можно было бы по-прежнему делать вид, что для него не существует проблем, кроме собственных, но что-то подсказывало Никодиму, что в таком случае объяснение с клерком состоится немногим позже, когда он выберется из своего уютного убежища. Лучше сделать это сейчас, окончательно вычеркнув из биографии еще одну нелицеприятную историю.

– Проходите, – произнес Никодим и нажал на кнопку автоматической разблокировки.

Дверь чуток приоткрылась, потеснив гостя, и тот, потянув за медную ручку, широко распахнул дверь.

– Здравствуйте, – произнес нежданный гость, когда прошел в коридор, изобразив на своем сухопаром лице нечто похожее на улыбку.

Вблизи он оказался еще более безобидным, чем через систему линз, выведенных на монитор. Да и росточком смотрелся поменьше. Гость был из тех самых парней, что обходят спортивные залы за версту, обычно их сторонятся ребята, а девушки не обращают на них внимания. Интересно, что может быть общего у этого тщедушного человека с Жанной, которая не смотрит в сторону мужчин ниже метра девяноста.

– Чем обязан? – спросил Никодим, внимательно осмотрев непрошеного гостя. – Извините, внутрь не пропускаю, в квартире не прибрано. Как-то неудобно…

– Ничего, можно поговорить и здесь, – скрывая усмешку, проговорил гость. – Вы ведь были в обменном пункте, когда его ограбили? – пристально посмотрел тщедушный на Никодима. Через линзы очков его глаза казались крупными и круглыми, как у морского окуня. Радужка, практически лишенная окраски, выглядела неестественной. Потребовалось некоторое усилие, чтобы выдержать холодный взгляд неестественных глазищ. Под черепной коробкой у этого парня определенно веселились бесы.

– И что с того?

– Объясняю, из обменного пункта пропала очень крупная сумма. Двести пятьдесят тысяч долларов.

Разговор принимал неприятный оборот. Прямо с порога.

– Давайте все-таки пройдем. Вижу, что наша беседа затягивается.

– Благодарю вас, – отвечал тщедушный, проходя в коридор. – Я знал, что вы окажетесь благоразумным.

– Кто вы такой? С кем я имею дело?

– Видите ли… Я Аркадий Юрьевич Гуревич… Скажем так, директор этого обменного пункта. И работодатель вашей девушки.

– Ах вот оно что, значит, это они о вас говорили. Я вас представлял несколько иначе.

– Не сомневаюсь. Наверное, с громовым голосом, человеком весьма неинтеллигентным и с золотой цепью на шее. Ничего этого у меня нет.

– Мне представляться, думаю, не нужно.

– Совершенно верно, я знаю о вас больше, чем вы думаете. Так что вы на это скажете?

Никодим Панкратов пожал плечами и спокойно ответил:

– Вызовите полицию, она разберется во всем. И вообще, какое отношение к этому ограблению имеет Жанна? А то, что касается меня… так я там вообще первый раз был.

– Деньги пропали во время дежурства Жанны и Клары, а вы, насколько мне известно, парень Жанны. Так что к этой пропаже вы имеете самое непосредственное отношение, – едва ли не ласковым голосом пояснил Аркадий Юрьевич. – Ответственность за их пропажу лежит на вас обоих. А обратиться к полиции мы не можем по той простой причине, что эти деньги не значатся в ведомостях, и у полиции об их происхождении может возникнуть немало вопросов, на которые нам бы не хотелось отвечать. Вы понимаете, о чем я говорю?

Никодим Панкратов все более хмурился. Он не понимал, что мешает ему вышвырнуть этого нахала за порог, может, все дело в его рыбьих зенках?

– Не совсем, – выдавил из себя Никодим.

– Поясняю, – произнес тщедушный с интонацией терпеливого учителя, объясняющего трудный урок нерадивому ученику. – Это воровской общак… Надеюсь, вам не нужно говорить, что это такое? У любого человека, который на него покусится, будут, как бы это вам помягче сказать… крупные неприятности! Вы не смотрите на меня так… Речь идет и о вас, и о Жанне. Мы допускаем вероятность, что именно вы причастны к пропаже денег.

– Бред какой-то!

– Я бы так не сказал. Дело весьма серьезное.

– Предположим… А вы какое отношение имеете к общаку? – выдавил из себя Никодим.

– Самое прямое, я держатель общака. – Теперь гость не выглядел тщедушным, за ним чувствовалась серьезная биография. – Чего вы на меня так смотрите?