Неудачная реинкарнация - Журавлев Владимир Борисович. Страница 15
– Ит-Тырк! – начала сердиться старшая жена.
– Некогда мне! – огрызнулся он. – На совет старейшин иду, не видишь?
– Бездельники! – отозвалась старшая жена непочтительно. – Так, слушай внимательно, старый шакал: чтоб мне решили, куда отары гнать! На большом круге травы всё меньше! Овцы травы не найдут, я им ваши бороденки скормлю! И коров чтоб украли настоящих!
– У нас тоже настоящие! – обиделся за род Ит-Тырк. – Смотри, какие резвые!
– Они молочными должны быть, а не резвыми! Как в империи, как йетт-ан-шура! Резвые у него коровы! Позор! За ними волки угнаться не могут! Потому что ни молока, ни мяса, одни жилы да рога – потому и резвые! Овцы молока и то больше дают!..
Ит-Тырк только плюнул и пошел дальше. Коровы ей не нравятся! Этих же, имперских… их же кормить надо будет! А свои коровы – они же!.. Э, баба, что бы понимала!
Баба… Ну, наверно, баба. Ит-Тырк, если честно, точно этого не знал. Как выкинула она его из свадебной юрты, так больше и не осмелился подкатиться, даже по пьянке. Хотя детей она ему рожала исправно, тут не придерешься… Получается, не перевелись еще храбрецы в роду? Или, может, слово какое знают? Надо бы у стариков спросить. Ему ведь тоже хотелось к своей жене! Не зря же ее до сих пор считают первой красавицей рода! Ишь, лицо сеточкой прикрыла, кожу от солнца бережет! А кожа у нее нежная…
Ит-Тырк плюнул от огорчения еще раз и вошел в юрту, где собирались старейшины. Хе, да они и не расходились!
А зачем уходить? Чай и мясо девки исправно подают, солнце затылок не печет, молодежь там работает под присмотром. Что ж не посидеть?
На его законном месте нагло устроилась какая-то собака. И ладно бы здоровая, а то глядеть не на что! Так что он согнал ее одним пинком и важно уселся на кошму.
– Эй, вот так бы свою жену гонял! – тут же осклабился радостно джабек Бурш.
Остальные джабеки поддержали его злорадными смешками. Молчали бы, голодранцы! Дюжина тощих овец в отаре – а туда же, уже джабеки! Вот у него в отаре пять сотен голов! И еще скоро украдет настоящих йетт-ан-шура!
Ели неторопливо, чтобы больше влезло. Потом долго, отдуваясь, пили чай. Вот как надо дела решать! Э, ничего не понимают эти бабы! А если еще вечерком ракчи достать… Ит-Тырк воровато оглянулся, нет ли рядом старшей жены. Она ведь и по спине может прочитать, что у него на уме!
– Эта… – сказал наконец джабек Бурш. – Говорят, травы меньше становится. Э, джабеки, кто что заметил? Э?
Джабеки важно запереговаривались. Да, слышали, болтают бабы что-то такое… Э, врут, наверно, все… Трава – вот она, из юрты выйди, и сразу увидишь, как же пропала?
Хитрые старикашки, с завистью подумал Ит-Тырк. Ничего толком не говорят, никто решения на себя брать не хочет. Только сидят на совете старейшин да мясо едят. А ему придется что-то конкретное говорить, он здесь недавно, с него обязательно спросят…
– Э, а вот же у нас джабек Ит-Тырк! – радостно вспомнил джабек Бурш. – Храбрый, решительный джабек, э? Он даже дома строит, э? Наверно, умный, э? Что-то он сейчас скажет, э? Или совсем ничего, или жену побежит спрашивать, э?
Ит-Тырк с ненавистью поглядел на беззубого старика. Зубов нет, а как больно кусается! Ничего, ему недолго осталось, так пьет! Кто ракчу пьет, тот мало живет. Э, зато весело!
– Я, эта… – степенно сказал Ит-Тырк. – Кочевать отсюда надо, вот! Туда, где трава хорошая!
Старики, противные интриганы, выжидательно молчали. Пришлось продолжать.
– Э, в долине Ирчи травы – во! – сказал он уверенно.
Джабеки призадумались. Да, они тоже знали, что лучшая трава – в долине Ирчи. И род Туолам – там же.
– Побьют, – выразил общую мысль один из мелких джабеков.
– Нельзя бояться! – вдруг раскричался старый Бурш. – Мы – род бедный, но гордый!
Ит-Тырк посмотрел на него с презрением. Какой род?! Всей степи известно, что Ит-Тырки – сброд неудачников и пьяниц, которых выгнали из других родов! Вот разве что бедные. Что правда, то правда. А про гордость вспоминали, кто совсем из ума выжил. Вот как старик Бурш.
– Прошлый раз побили, – вспомнили неприятное джабеки. – Два дня плетками в степь гнали.
Джабеки призадумались снова. Надо же было усохнуть этой траве! Ведь жили, ракчу пили и забот не ведали!
– Горные долины, э? – осторожно сказал Ит-Тырк. – Там травы – во! Наверно…
– Имперские деревни? – напомнил тот же трусоватый джабек.
– Они там не живут! – уверенно сказал Ит-Тырк. – И овец не пасут! И коров у них мало. Потому что их корова пять наших заменяет, вот и мало у них коров…
– А пропустят?
– А зачем спрашивать?
Джабеки надолго замолчали. Горные долины – это, конечно, хорошо…
– А имперские латники?
– А догонят? Мы как помчимся, если что! У нас вон даже коровы быстрее волков бегают, не то что наши кони!
Они еще долго осторожно переговаривались и рассуждали так и этак. Получалось – надо идти в горные долины, на яйлу. Потому что если идти к Ирче – плетками прогонят. Наверняка.
– Мы пойдем! – решился наконец джабек Бурш. – Но – потихоньку. Вроде как случайно. А молодежь… наша храбрая молодежь… она съездит вперед и посмотрит, нет ли имперских латников.
– А если латники есть, мы как помчимся оттуда! – воодушевленно поддержали джабеки.
– А если латников нет, можно в имперской деревне молодых жен нахватать! – пакостно осклабился беззубым ртом джабек Бурш. – Вон у Ит-Тырка сын взрослый уже, ему жена нужна! Пусть украдет! Его же отец украл?!
И джабеки довольно загоготали. Ит-Тырк только плюнул и вышел из юрты. Пусть подавятся своим мясом, а он так уже наелся до отвала!
– Эй, жена! – повелительно сказал он. – Идем на яйлу! Собирайте скот – и чего там еще надо? Всё собирайте! В степи травы нет – будем в горах пасти! А молодежь в деревнях жен себе наворует!
Легиньхи тут же бросили месить саман и возбужденно загалдели.
– Ракчи упились? – недоуменно спросила старшая жена. – Выдумали тоже, на яйлу! Про яйлу кто что знает?! Только в песнях поют…
Ит-Тырк струхнул. Кажется, они на совете немножко выпали из жизни. Яйла, оказывается, только в песнях есть, а на деле – непонятно!
Но старшая жена почему-то остановилась в задумчивости, вовсе не побежала гонять джабеков, как ожидалось.
– Или все же на яйлу? – задумчиво пробормотала она. – Получается, что так, больше ведь действительно некуда… По закону Берен-йот-гали смещение океанических ветров будет продолжаться… но почему так быстро? Двести лет не прошло… Ну а куда нам еще деваться? Не в степи же помирать… Надо же, приходят иногда и в пьяные головы стоящие мысли, кто бы мог подумать…
Она отвернулась от озадаченного Ит-Тырка и пошла готовить род к кочевью в горы, на яйлу, которой нет.
И очень скоро пылящая орда двинулась по степи, а перед ней понеслись поджарые голодные парни на таких же поджарых голодных конях… Хотелось кому этого или нет, но степняки пошли на яйлу! То есть – в империю. В самое ее сердце.
Все-таки могут, когда хотят!
Новенький эпсар удовлетворенно наблюдал, как девушек берут в кольцо. Те даже и не заметили ничего, пока не уперлись в арбалеты. А когда заметили, чуть не умерли от страха. И что, вот эти мокрые курицы вчера убили полицейского – перед тем покалечив старого эпсара?
Он вышел из засады и четко вскинул к шлему ладонь:
– Эпсар Хист, при исполнении!
– Я… – дрожащим голосом начала госпожа.
Он с невольной жалостью глянул на девушку. Не будет спокойной жизни для прекрасной йохи. Опала – страшное слово! Попала в жернова интриг, не открутится. Вот уже два – нет, три! – три убийства на ней. Десятник загнулся только что. Кто ее спасет? Сумасшедшие эльфы? Ха! Пришли и ушли. Кто видел эльфов? А кто не видел имперскую полицию? Вот то-то же.
Он резко отдал распоряжения. По коням – и маршем вдоль Ирчи, на плановый обход нейтральной зоны! Чтоб жиром не заплывали – на всякий случай… А прекрасной йохе подвел своего коня. И даже подсадил на попону. В седле при такой юбке делать нечего. А увесиста оказалась йоха, сроду не подумал бы! Талия тоненькая, плечики хрупкие – зато бедра тяжелы! Как же это она через стену, а потом еще и по скалам?