Крестовый перевал - Зверев Сергей Иванович. Страница 48

— Я подумаю, — отвечаю в темноту.

Она тотчас проваливается в сон…

Ночь проходит неспокойно. Я часто просыпаюсь от малейшего звука, от дуновения ветра или от возни Ирэн. Она мерзнет и жмется ко мне.

А иногда что-то шепчет. Тревожное и неразборчивое…

Едва на востоке светлеет небо, я сбрасываю остатки сна.

Воздух свеж и спокоен — ветви на деревьях не шелохнутся. Моя приблуда наконец-то успокоилась — спит крепко и непробудно. Поправляю на девушке плед, укрываю сверху курткой; беру в руки бинокль и осматриваю «объект» — восточный склон хребта Юкуруломдук…

Горизонт чист — на склоне ни души. Значит, не проспали.

Прихватив фляжку с водой и полотенце, отхожу шагов на двадцать для окончательного приведения организма в чувство.

Умывшись, завтракаю: запиваю остывшим кофе кусок батона…

Ирэн просыпается часам к десяти, когда температура становится обычной для солнечного летнего денька.

— Привет, — откидывает она плед.

Опускаю бинокль.

— Выспалась?

— Ага. Представляешь, и голова не болит после коньяка.

Она щурится от яркого света, пробивающего густые кроны деревьев, а я дивлюсь старой истине: все девки по утрам выглядят страшнее своих фотографий в паспорте, какими бы красавицами они ни казались нам днем и вечером. Все, без исключений.

Ложусь на мягкую травку; тянусь, распрямляя позвоночник.

— Здесь вообще редко болит голова. Все дело в чистоте здешнего воздуха.

— А что у нас на завтрак?

— Что сделаешь, то и съешь…

Хмыкнув, девица натягивает нижнее бельишко, берет фляжку с полотенцем и топает умываться… А я, беззвучно смеясь, решаю на десять минут перерваться — дать отдохнуть глазам.

Дежурим битых шесть часов — изучили каждую складку противоположного склона. Никого.

Ирэн в очередной раз уходит в лесок справить нужду. Возвращается тихо и поспешно, на лице озабоченность. Присев возле меня, берет бинокль, долго смотрит куда-то вправо…

Там никого не может быть, ибо я пялился на «объект» пятью минутами ранее.

— Ты чего бледная, как спирохета? Кого испугалась?

— Полюбуйся, — подает она оптику и, простирая руку, направляет мой взгляд.

В сотый раз осматриваю склон и натыкаюсь на две мужские фигуры, медленно спускающиеся по диагонали. Расстояние до них около полутора километров — это многовато даже для хорошей оптики, чтобы узнать личность Юрки.

— Глазастая ты у нас девушка! — впервые хвалю спутницу.

Гордо улыбаясь, та надевает свежий топик.

— Дождались. А что же дальше в вашем плане, товарищ подполковник?

— Дальше? Ну, во-первых, мы должны убедиться в том, что один из них Юрка. Согласна?

Ирэн кивает:

— Конечно. Вдруг это местные пастухи?

— Вот-вот. А во-вторых, необходимо удостовериться в дурных намерениях гражданина, назвавшегося Волковым.

— Как же ты намерен это сделать?

— Полагаю, мы должны еще немного подождать.

— ?

— Понимаешь… Если мнимый Волков затевает какую-то гадость, то работает не один. Это означает появление в скором времени его кунаков, идущих точно по следам первой пары.

— Какой же ты умный! — игриво обнимает меня девица.

— Иди — завтракай. А я послежу за склоном и подготовлюсь к работе.

Ирэн плюхается на плед и шелестит пакетами с провизией. Я же, пока фигуры медленно пересекают тропу, придвигаю к себе ранец и отработанными движениями раскладываю на травке «джентльменский набор». Вскоре возле снайперской винтовки аккуратным рядком лежат необходимые на войне вещицы: старенький разгрузочный жилет, шесть запасных магазинов, десантный нож, парочка индивидуальных перевязочных пакетов.

Надев жилет, распихиваю имущество по карманам. Сызнова берусь за бинокль…

Предполагаемые Юрка и «Волков» ушли метров на семьсот левее. Медленно перевожу взгляд вправо и натыкаюсь вдалеке на три фигуры. Троица в точности повторяет маршрут впереди идущей пары на удалении около километра.

— Оп-па! — предчувствую скорую удачу. — Как мы все верно просчитали. А?…

— Ты чего там бормочешь? — жует за спиной Ирка.

— Молюсь за твоего Юрку.

— Молишься? Почему?

— Да вот смерть его углядел. Идет за ним, ровнехонько соблюдая дистанцию. Но обещает скоро нагнать.

— Зачем ты так говоришь? — ползет она ко мне с испуганным лицом.

Вручаю бинокль, указываю направление.

Через минуту девушка взволнованно шепчет:

— Они правда хотят убить Юрца?

— Думаю, да. После того, как наш общий знакомый кое-что для них сделает.

— Что же он должен сделать?

— Не знаю. Пока не знаю…

Глава четвертая

Незаметно спустившись по складкам на дно ущелья, я продолжаю следить за тремя вооруженными мужчинами. Они увлечены преследованием и не очень-то глядят по сторонам. По этой серьезной ошибке определяю не самых опытных боевиков. Пропустив их, начинаю диагональное движение с плавным подъемом по склону…

Стоящая передо мной задача проста: необходимо обезвредить их быстро и без шума. Ибо после первого же выстрела или крика бандит с псевдонимом «Волков» возьмет Юрку в заложники и начнет диктовать условия. А это равносильно поражению.

Поднимаясь, периодически оглядываюсь на островок леса, разбавляющего сочной зеленью серое однообразие скал. Где-то посреди лесочка на ровной площадке осталась ждать Ирэн.

Уходя, я строго предупредил:

— Не вздумай выходить на открытое пространство. Просто сиди и жди. Исход боя зависит и от твоей выдержки.

Она прониклась ответственностью момента и клятвенно пообещала сидеть как мышь в норе.

Преследование длится минут двадцать. Пытаюсь определить, как далеко ушла первая пара, но за морщинами глубоких складок гор ни черта не видно. С сожалением вспоминаю предлагаемые Лешей Топорковым две портативные радиостанции. Сейчас бы они сгодились — после краткого ликбеза Ирэн вполне бы справилась с обязанностями корректировщицы.

Сокращая дистанцию до троицы вооруженных кавказцев, я стараюсь занять более выгодное положение — постепенно поднимаюсь выше их. Атаковать сверху всегда удобнее. Наконец, парни останавливаются в неглубокой ложбине. Это означает, что Юрка со своим новым дружком дошел до искомой цели. Торможу и я. Поднимаю бинокль, вытягиваю шею — пытаюсь высмотреть младшего Ткача…

Не выходит — обзор закрывает дальний «бруствер» ложбины, скрывающий преследователей от случайного Юркиного взгляда. Дальше, судя по всему, они идти не намерены.

Что ж, значит, пора действовать.

Все буднично и привычно. Выбираю позицию, откуда хорошо виден каждый из троицы. Пристраиваю на левой полусогнутой руке свою лапочку по кличке «Винторез», вхожу взглядом в прицел и отыскиваю на сером фоне нужного подонка. Мне всегда было удобно переносить линию огня влево, поэтому для первого выстрела выбираю крайнего справа.

«Погладив» спину с шеей, перекрестье успокаивается на затылке.

Глубокий вдох. Плавный выдох. Мягкое движение указательным пальцем. Негромкий хлопок, и первый «дух» послушно бодает лбом твердый камень.

Мое эго весело закусывает героические удила. Под звон прыгающей по камням гильзы перемещаю перекрестье левее. Нет времени целить в головы — стреляю как в тире по грудным мишеням.

Второй хлопок, третий, четвертый. И пятый — чтобы не возникло сомнений. Да их и быть не могло. Дистанция для стрельбы на поражение плевая: каких-то сто-сто двадцать метров. Мне и без оптики видно, как на одежде бандитов расползаются темные пятна.

Второй тоже умирает молча и сразу. Третий, взвыв диким койтом, вскакивает в полный рост, точно желая возмутиться и… сломавшись, кувыркается вниз по дну неглубокой ложбины.

Готово. Как говорят в спецназе ВДВ: «Хуже, чем круто, но лучше, чем ничего». По-настоящему круто было бы завалить этих горных козлов в бою на встречных курсах. Ну да ладно. Будем считать избиение младенцев частью экстренного спасения нашего инфантильного отрока Юрки.