Сомалийский пленник - Зверев Сергей Иванович. Страница 18

Слушая своего собеседника, Андрей мысленно сделал вывод, что Зидлана, рассказывая им с Валери о неком типе с рассеченной бровью, возможно, соврал. «Ну, ладно, голубок ты наш раскормленный! — мелькнула в голове сердитая мысль. — Надо будет найти твоего любовника, выбить из него соответствующую информацию, а потом тебя еще раз как следует попрессовать. Посмотрим, как ты в другой раз запоешь!..»

…Когда он вошел в гостиничное кафе, де Кассе уже сидел там. Как явствовало из его таинственно-многозначительного вида, результатами своих сегодняшних послеобеденных изысканий он остался чрезвычайно доволен.

— Что сияешь как новенький центик? — сев за стол, Лавров окинул его внимательным, чуть насмешливым взглядом.

— Две новости, Андрэ! — Валери расплылся в неудержимой улыбке. — И обе хорошие.

— Так не бывает… — Лавров устало вздохнул. — А если и случается, то жизнь потом в качестве компенсации такую гадость может отмочить, что только держись. Ладно, выкладывай свои новости.

— Первая. Сегодня в здешнем Национальном культурном центре состоится благотворительный вечер, где будут выступать местные знаменитости, в том числе и Таи. У спекулянтов достал два пригласительных билета. Нет, нет! Денег с тебя не возьму — я тебе и так обязан за твою идею, — возразил де Кассе, увидев, как Лавров сунул руку в карман.

— Действительно, новость очень хорошая, — охотно согласился тот. — Какая же вторая?

— Ну… Знаешь… Я все-таки не утерпел и заглянул в радиостудию. Ну… Вдруг удалось бы встретиться с Таи? Ее, правда, не оказалось, зато от сотрудников редакции узнал, что, по сообщениям аддис-абебского радио, сегодня в госпиталь Красного Креста был доставлен непонятно как вывезенный с территории Сомали раненый журналист Александер Вольфдорф, находящийся в состоянии средней тяжести. Но, по прогнозам врачей, его жизни ничто не угрожает.

— А вот эта новость — просто супер! — Андрей жизнерадостно улыбнулся. — Значит, не зря мы вчера малость позлодействовали, отправив двоих киллеров на корм крокодилам.

— Всевышний нас простит… — закатив к потолку глаза и воздев руки, со святошески-постным видом заключил Валери. — Ну что, через час нам надо быть на улице Освобождения, в культурном центре.

Поужинав, они отправились по своим номерам собираться на благотворительный вечер. Правда, Андрей не был уверен в том, что эта «тусовка» для него может оказаться полезной, но что-то ему все же подсказывало — резоны есть. Еще раз тщательно побрившись и наутюжив легкую белую рубашку и столь же белые брюки, к моменту выхода из гостиницы он был, что называется, при полном параде.

Валери, как оказалось, нарядился точно так же. Удивленно посмотрев на де Кассе, Лавров не смог удержаться от ироничного замечания:

— Ну-у, ешкин кот, мы с тобой прямо как инкубаторские. Такси, наверное, брать не будем — тут их вряд ли пылесосят. А то, боюсь, наши белые наряды могут оказаться в лучшем случае пятнисто-серыми…

Через полчаса, в уже сгущающейся темноте, они подошли к старинному зданию с колоннами, подле которого выстроился длинный ряд авто, пусть и не первой новизны, но, тем не менее, презентабельных. Пройдя через редуты секьюрити, столь же молчаливых, сколь и преисполненных собственной значимости, приятели оказались в просторном зале, где собралось около сотни человек. Большинство составляли сомалийцы, но среди них были заметны и индусы, и европейцы. Судя по дамским нарядам, пошитым с учетом исламских традиций — никаких декольте, никаких обнаженных спин, — было понятно, что и сам вечер пройдет в духе аскетичной сдержанности.

Взяв у девушки в национальном платье, представляющем собой многометровый кусок легкой, воздушной ткани, подобно римской тоге, навернутой на тело, чашку кофе за десять долларов, приятели удостоились ее благодарности и заверений в том, что эти деньги пойдут на помощь сиротам, потерявшим родителей. Как заметил Андрей, некоторые из присутствующих выкладывали на подносы девушек с кофе целые штабеля сомалийских шиллингов, которые в общем-то по курсу мировых валют стоили сущий мизер. Еще у одной из девушек Лавров купил поделку местного мастера — искусно вырезанную из камня фигурку носорога.

Ведущий вечера, выразив благодарность собравшимся, объявил, что благотворителей своей песней приветствует «несравненная Таи Дель-Изо». Небольшой оркестр заиграл что-то народно-африканское, и на небольшую эстраду, держа в руках микрофон, вышла в белом платье-тоге Таи. Смотрелась она в нем настоящей африканской принцессой. «Ишь ты, прямо-таки, Андромеда современной эпохи, — глядя на нее, мысленно отметил Лавров. — Да и голос — хоть в Ла-Скалу определяй…»

— …Слышь, Валери, а о чем она поет? — тронув де Кассе за плечо, шепотом поинтересовался он.

— Это песня о Сомали, о том, что некая птица войны терзает ее живое тело… — не отрывая взгляда от девушки, также шепотом начал переводить де Кассе.

Но в этот момент к французу подошел какой-то человек в форме охранника и сообщил на ухо, что его очень хочет видеть какой-то важный господин. Вполголоса недовольно издав междометие, Валери отправился следом за охранником, а Андрей вдруг ощутил какую-то внутреннюю тревогу. Он проследил взглядом, как де Кассе прошел следом за своим провожатым в одну из боковых дверей. Что-то тут было не так…

Лавров внимательным взглядом окинул всех присутствующих и неожиданно с другой стороны зала заметил стоящего у стены какого-то небедно одетого типа, который недвижимым взглядом взирал на Таи Дель-Изо. При этом в его взгляде было что-то крайне неприятное, язвительно-злобное. Это был взгляд стервятника, наметившего себе жертву.

С того момента, как ушел Валери, прошло уже три минуты, но он почему-то не возвращался. «Интересно бы знать, кто и за каким хреном его позвал? — с некоторым раздражением подумалось Лаврову. — Стоп! А не ловушка ли это? Может, пойти, разобраться? Черт! А вдруг в это время нападут на Таи? Блин, что же делать?…»

В это время Таи Дель-Изо под громкие аплодисменты закончила свое выступление и, поклонившись, скрылась за занавесом. Посмотрев в сторону, как Андрей назвал про себя, «злыдня», на том месте он никого не увидел. Неизвестный, судя по всему, скрылся за дверью, рядом с которой только что стоял.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Лавров подошел к этой же двери и, улучив момент, быстро шагнул через нее в какой-то коридор, в который с другой его стороны выходило сразу несколько дверей с табличками и без. Оглядевшись, Андрей почти бесшумно двинулся по коридору, внимательно вслушиваясь в каждый звук. В конце коридора, у последней двери, куда по его прикидкам мог вести выход из-за занавеса, он вдруг услышал какой-то непонятный, маловразумительный шум, напоминающий чей-то приглушенный вскрик и стук падения тела.

Не раздумывая, Лавров резко ударил по двери ногой и увидел перед собой, судя по всему, гримерную, на полу которой, уже обессиленно отбиваясь от «злыдня», лежала Таи Дель-Изо. Нападающий, зажав девушке рот, другой рукой безжалостно бил ее по лицу и голове, стараясь сломить всякое ее сопротивление. Неожиданное появление постороннего «злыдня» явно очень удивило. Но, тем не менее, бросив девушку, он выхватил из-за пазухи нож и ринулся на чужака, намереваясь всадить тому лезвие в шею.

Без воинственных воплей и каратистских стоек Андрей мгновенно блокировал рукой кисть с ножом, затем, используя силу замаха руки «злыдня», заставил его скрутиться в штопор и согнуться буквой «г». А потом настал черед короткого, сокрушительного удара локтем в позвоночник, которым можно было бы вполне уверенно переломить штабель из нескольких кирпичей. Андрей знал, куда бил и что за этим последует. Когда его локоть, беспощадно впечатавшись в дужку грудного позвонка, переломил ее пополам и сместил сам позвонок из его естественного положения в глубь грудной клетки, бандит мгновенно обвис, словно из него выпустили воздух.

Впрочем, с учетом того, что его спинной мозг оказался смещен и зажат осколками позвоночной дужки, иного ждать и не следовало. Ниже того места, куда был нанесен удар, тело «злыдня» обратилось в бесчувственный придаток, не способный ни двигаться, ни даже ощущать боль.