Океан Надежд. Весна перемен (СИ) - Бер Игорь М.. Страница 82

   - Извини, что завела вновь этот разговор. - Линин приподняла голову и легко повела головой, отбрасывая прядь своих черных волос с лица. Чтобы слезы вновь не принялись капать, она приподняла подбородок вверх и уставилась ввысь. - Я решила, что в другой, более приятной обстановке, уже сказанные ранее слова возымеют другой эффект или же ты сам передумаешь, но побоишься об этом сказать. Видать, я просто глупая девчонка, которая продолжает верить в то, чего не может быть на самом деле.

   - Линин, если бы не семья, я без сомнения ответил на твои чувства. - Эти слова ему так же показались банальными и неуместными, но Кевин решил уже договорить до конца и попытаться успокоить свою спутницу по дороге к Океану Надежд.

   - Но, пока ты их не вернул назад, позволь мне быть рядом с тобой и любить тебя, касаться тебя. - Она провела кончиками пальцев по его груди. Присутствие служанок ее совсем не беспокоило, чего нельзя было сказать о Кевине. - Пускай один раз, но уснуть рядом с тобой в одной постели.

   - Извини, но этого я не могу тебе дать. А вот любить себя я не могу тебе запретить. И ты должна знать, что и я люблю тебя, - и прежде чем в ее глазах заиграли огоньки, добавил: - Люблю как младшую сестру, которой у меня никогда не было.

   После этих слов, он наклонился и поцеловал ее в лоб.

   Из уголков глаз Линин вновь потекли слезы, но прежде чем они успели сорваться вниз, девушка развернулась и вошла в свою комнату, а служанка поспешила закрыть за ней двери.

   - Идите за мной, касс, - сказала служанка. Теперь, в длинном бесконечном коридоре оставались только они двое. Кевин тяжело вздохнул и зашагал дальше мимо многочисленных безликих дверей.

   Наконец и он дошел до своей комнаты. Служанка - совсем юная девушка с пронзительными светло-серыми глазами, - открыла ключом двери и пропустила Кевина вперед. Нолан вошел в просторное, а скорее даже - огромное помещение, с мягким ковром на полу, с гобеленами на стенах, с красивой хрустальной люстрой на несколько десятков свечей. В комнате были два больших окна, вид из которых открывался на волшебный сад. Правда, в сумерках были видны не все представители флоры, а только те, что светились в темноте - и более прекрасного зрелища было сложно представить. Кевин задержался какое-то время у окна, глядя на фиолетовые, красные и желтые "факелы", пока не расслышал легкое покашливание служанки.

   - Ваша постель, касс, - произнесла она, указывая на широкую постель, завешанную бледно-сиреневым балдахином. Подушек было четыре и, на первый взгляд, они казались неудобными из-за своих гигантских размеров. Сама постель стояла на четырех высоких ножках, а потому, чтобы лечь на нее, нужно было запрыгнуть. Все это вызывало в нем некое чувство, схожее с детским восторгом.

   В тот же миг пришла мысль, что Кэтти эта комната очень бы понравилась. Впрочем, как и Клэр.

   - Что-нибудь желаете перед сном? - спросила девушка мелодичным голосом.

   - Нет, ничего. Благодарю.

   - Если вам чего-то захочется, то вам нужно будет всего лишь потянуть за веревочку у вашей кровати. Колокольчик зазвенит, и я приду.

   - Еще раз, благодарю, но не думаю, что мне что-нибудь понадобиться до самого утра.

   - Тогда, спокойной вам ночи, касс.

   Девушка вышла, закрыв за собой двери, оставив Кевина одного. Снова осмотревшись по сторонам, и вслушиваясь в звуки, издаваемые горящими свечами у себя над головой, Кевин подошел к стенам, украшенным гобеленами, желая лучше разглядеть изображенные на них рисунки, что казались невероятно реалистичными. Вот на одном из гобеленов было изображено Пустынное Плато, точно таким, каким они видели его несколько часов назад - плывущее в ало-золотистом свете, с нечеткими контурами дворца почти у самого горизонта. Другой рисунок на гобелене изображал синее небо, под которым расстилался Зеленый Город, чьи крыши отражали солнечный свет, флаги реяли над высокими башнями и два парусника пришвартовывались в городском порту, а их экипажи были готовы с минуту на минуту сойти с трапа на сушу.

   Насмотревшись на искусно изображенные картины, Кевин направился к своей постели и начал раздеваться. Сложив аккуратно одежду на один из стульев, он запрыгнул на постель, от которой приятно пахло лавандой. Стоило ему укрыться одеялом и опустить голову на подушку (которая, как оказалась, была невероятно удобной и мягкой), Кевин провалился в сон. ***

   Линин пыталась подавить в себе боль, но ее было не удержать - она вырывалась из ее груди вместе с плачем и рыданиями. Ужаснее чем сейчас она еще себя не чувствовала. И ей начало казать, что в эти минуты она буквально всех ненавидит. Она пыталась подавить плачь, но у нее ничего не получалось. В какое-то мгновение, ей даже показалось, что лучшим решением для всех будет - если она вернется в Андор или же останется в замке волшебника навсегда.

   Служанка поинтересовалась, если она не хочет воды, но Линин попросила лишь, чтобы ее оставили в покое. Стоило служанке выйти из спальни, Линин упала на постель и уткнулась лицом в подушку. Из ее груди не прекращали вырываться рыдания. Сколько она пролежала так на животе, рыдая в подушку, Линин не знала точно, но предполагала, что достаточно долго, а потому, когда на ее плечо опустилась ладонь, она непроизвольно вздрогнула. Ей хотелось верить, что это был Кевин, который хотел сказать ей, что сказанные ранее слова были ошибкой, и он хочет навсегда быть рядом с ней, но это был всего лишь Марк.

   - Влажная подушка - не самая лучшая спальная принадлежность, с которой приятно провести ночь.

   - Пошел прочь!!!

   - Может, расскажешь, что случилось на этот раз?

   - Убирайся, я не хочу тебя видеть! - она сбросила его ладонь со своего плеча, и Марк не стал настойчиво класть ее обратно.

   - Ты считаешь, что я могу оставить тебя одну в таком состоянии?

   - Уходи, Марк. Прошу тебя, - уже более спокойно попросила его Линин.

   - Ты на самом деле этого хочешь?

   - Он сказал мне, что любит меня исключительно как сестру, - сквозь плач произнесла Линин, и хотя имен в ее фразе не прозвучало, Марк и так понимал, кого она имела в виду. - Почему он не видит во мне девушку?

   - Потому что для него кроме жены - других женщин не существует. Он предан им так, как мало кто из нас способен. За всю свою, пусть и не долгую, жизнь, я видел лишь единожды любовь схожую с той, которую испытывает Кевин к своей жене. - Марк замолчал, не договорив, а Линин не проявила к его истории никакого интереса. - Я принесу тебе воды.

   Марк встал с края постели и направился к дверям, но, потянув за них, понял, что двери закрыты. Он потянул за ручки сильнее, но с тем же успехом. Его охватило настороженность и легкое беспокойство. Их заперли, но в чем была причина этого?

   Не произнеся ничего, Марк вернулся к постели, на которой Линин продолжала рыдать. Потянув за цепочку, он подождал несколько минут, а когда служанка так и не появилась, повторил попытку. Все старания оказались тщетными.

   Двери оказались заперты не случайно, а с некой целью. Возможно, это не было ловушкой, а всего лишь маленькой традицией замка, для того, чтобы гостей до самого утра никто не смог побеспокоить, хотя в эту версию Марку мало верилось.

   Он не стал пытаться выламывать дверь или кричать о помощи, чтобы не напугать Линин, которая и так была в подавленном состоянии. Вместо этого, он накрыл ее одеялом, после чего осторожно прилег рядом и приобнял ее одной рукой.

   Вскоре Линин прекратила плач и только изредка вздрагивала от всхлипов. А еще спустя короткий промежуток времени крепко спала.***

   - Может, поможешь мне скоротать ночь?

   Тиф схватил девушку-служанку за талию и подтянул к себе, уткнувшись лицом в ее приятно пахнущие волосы. Ее упругие теплые ягодицы прижались к его паху, от чего он мгновенно возбудился, несмотря даже на то, что давно уже не был неопытным мальчишкой.

   Девушка не стала вырываться из его объятий. Она только повернулась к нему лицом, прижала свои теплые руки к его впалым щекам, и нежно улыбаясь.