Феноменология духа (др. изд.) - Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Страница 129

Таким образом, в правовом состоянии нравственный мир и религия его потонули в комическом сознании, и несчастное сознание есть знание всей этой потери. Для него потеряно собственное достоинство как его непосредственной личности, так и его опосредствованной, мысленной личности. Упование на вечные законы богов угасло точно так же, как умолкли оракулы, предвозвещавшие особенное. Статуи теперь — трупы, покинутые оживотворяющей душой, как гимны — слова, вера в которые прошла; на трапезах богов нет духовной пищи и пития, а их игры и празднества не возвращают сознанию радостного единства его с сущностью. Произведениям музы недостает силы духа, для которого достоверность себя самого проистекала из истребления богов и людей. Они теперь то, что они суть для нас, — сорванные с дерева прекрасные плоды, благосклонная судьба предоставила их нам, как девушка предлагает такие плоды; судьба не дает действительной жизни их наличного бытия, того дерева, которое их приносило, той земли и тех стихий, которые составляли их субстанцию, того климата, который создавал их определенность, или той смены времен года, которые управляли процессом их становления. Таким образом, с произведениями этого искусства судьба не дает нам их мира, не дает весны и лета нравственной жизни, в которой они цвели и зрели, а дает лишь туманное воспоминание об этой действительности. Поэтому проявление нашей деятельности, когда мы их употребляем, не есть богослужение, посредством которого нашему сознанию обнаруживалась бы его совершенная, наполняющая его истина, а есть внешняя деятельность, проявляющаяся в том, что она стирает с этих плодов, скажем, дождевые капли или пылинки и на место внутренних стихий окружающей, производящей и одушевляющей действительности нравственного воздвигает обширные леса мертвых стихий их внешнего существования — языка, исторических фактов и т. д., не для того, чтобы вжиться в них, а лишь для того, чтобы иметь о них представление внутри себя. Но подобно тому как девушка, которая подносит сорванные плоды, есть нечто большее, чем природа этих плодов, простиравшаяся на их условия и стихии — дерево, воздух, свет и т. д. и непосредственно их предоставляющая, потому что эта девушка более возвышенно выражает все это в луче обладающего самосознанием взгляда и жеста подношения, — точно так же и дух судьбы, который предоставляет нам эти произведения искусства, есть нечто большее, чем нравственная жизнь и действительность того народа; ибо этот дух есть [введение духа вовнутрь, как] воспоминание (Er-Innerung) о духе, проявляющемся в них еще внешним образом; это дух трагической судьбы, которая собирает все упомянутые индивидуальные божества и атрибуты субстанции в один пантеон, в дух, сознающий себя самого как дух.

Все условия его появления на свет имеются налицо, и вся эта совокупность его условий составляет становление, понятие или в-себе-сущее появление его на свет. Круг произведений искусства объемлет формы отрешений абсолютной субстанции; в форме индивидуальности эта субстанция есть некоторая вещь, сущий предмет чувственного сознания, — чистый язык или становление той формы, наличное бытие которой не выступает за пределы самости и есть только исчезающий предмет, — непосредственное единство со всеобщим самосознанием в его вдохновении, и опосредствованное единство в отправлении культа, — прекрасная, наделенная самостью телесность, и, наконец, возведенное в представление наличное бытие и разрастание его до некоторого мира, слагающегося в конечном итоге во всеобщность, которая есть точно так же чистая достоверность его самого. Эти формы и, с другой стороны, мир [юридического] лица и права, опустошающая дикость освобожденных стихий содержания, а равным образом мысленное лицо стоицизма и безудержный непокой скептического сознания составляют периферию тех формообразований, которые, выжидая и теснясь, окружают место рождения духа возникающего в качестве самосознания; всепроникающая скорбь и тоска несчастного самосознания — их средоточие и общие родовые муки его появления на свет, [т. е.] простота чистого сознания понятия, которое содержит указанные формообразования как свои моменты.

2. Простое содержание абсолютной религии: действительность вочеловечения бога

У этого понятия две стороны, которые выше представлены как два обращенных положения; одно гласит, что субстанция отрешается от себя самой и становится самосознанием, а другое, наоборот, что самосознание отрешается от себя самого и делает себя вещностью или всеобщей самостью. Обе стороны таким образом встретились, и благодаря этому возникло их истинное соединение. Отрешение субстанции, ее превращение в самосознание выражает переход в противоположное, бессознательный переход необходимости, или выражает то, что она в себе есть самосознание. Наоборот, отрешение самосознания выражает то, что оно в себе есть всеобщая сущность, или, — так как самость есть чистое для-себя-бытие, которое в своей противоположности остается у себя, — оно выражает то, что как раз для него субстанция и есть самосознание и именно в силу этого — дух. Об этом духе, который покинул форму субстанции и вступает в наличное бытие в форме самосознания, можно поэтому сказать, — если пользоваться отношениями из области естественного рождения — что у него есть действительная мать, но в-себе — сущий отец; ибо действительность или самосознание, с одной стороны, а в-себе[-бытие] как субстанция — с другой, суть оба момента его, благодаря взаимному отрешению которых, когда каждый из них превращается в другой, он вступает в наличное бытие как это их единство.

(?) Непосредственное наличное бытие божественного самосознания

Поскольку самосознание односторонне постигает только свое собственное отрешение, — хотя, следовательно, его предмет есть уже для него и как бытие, и как самость, и хотя оно знает всякое наличное бытие как духовную сущность — постольку для него тем не менее еще не открылся истинный дух, поскольку бытие вообще или субстанция, с своей стороны, точно так же в себе не отрешилась от себя самой и не стала самосознанием. Ибо в таком случае всякое наличное бытие только с точки зрения сознания есть духовная сущность, а не само в себе. Дух таким образом только внушен наличному бытию; это внушение есть экзальтированность, которая приписывает иной внутренний смысл как природе, так и истории, как миру, так и мифическим представлениям прежних религий, — иной смысл, нежели тот, в каком они непосредственно представились сознанию в своем явлении, и, что касается религий, иной смысл, нежели тот, какой видело в них самосознание, религиями которого они были. Но это значение есть заимствованное значение и есть облачение, которое не покрывает наготы явления и не приобретает веры и уважения, а остается ночным мраком и собственным экстазом сознания.

Для того, следовательно, чтобы это значение предметного не было голым воображением, оно должно быть в себе, т. е. оно должно, во-первых, возникнуть для сознания из понятия и раскрыться в своей необходимости. Так в силу своего необходимого движения знающий себя самого дух возник для нас через познавание непосредственного сознания или сознания сущего предмета. Это понятие, которое, будучи непосредственным, для своего сознания имело также форму непосредственности, сообщило себе, во-вторых, форму самосознания в себе, т. е. согласно именно необходимости понятия, — это понятие в качестве бытия или непосредственности, которая есть бессодержательный предмет чувственного сознания, отрешается от себя самого и для сознания становится «я». — Но непосредственное «в себе» или сама сущая необходимость отличается от мыслящего «в себе» или познавания необходимости, — различие, которое, однако, не находится в то же время вне понятия; ибо простое единство понятия есть само непосредственное бытие; это понятие в такой же мере есть то, что отрешается от себя самого, или есть становление созерцаемой необходимости, в какой оно в ней находится у себя и в какой знает и постигает эту необходимость. — Непосредственное в-себе[-бытие] духа, который сообщает себе форму самосознания, означает не что иное, как то, что действительный мировой дух достиг этого знания о себе; тогда только это знание входит также в его сознание и выступает как истина. Как он достиг этого, разъяснено уже выше.