Золушки на грани. Без купюр - Лукас Ольга. Страница 31

– Ну, вот это, к примеру – для жареного мяса, – начинает Наташа.

Коля испуганно отпрыгивает в сторону.

– Ты с инквизиторами, что ли, заодно? А вот кого прокляну сейчас!

– Да какие там инквизиторы, они вымерли четыреста лет назад, а в наших краях никогда и не водились! – удивляется Наташа и приносит третью волшебную перемену блюд – тушеного кролика.

Отведав его, Коля становится не просто спокойным и наполненным внутренним теплом колдуном, но колдуном, довольным жизнью настолько, что ему уже не хочется выведывать у коллеги все её секреты.

– Ишь ты, даже гранулы чистого счастья кристаллизовала! – жмурится колдун. А Наташа уже несёт графин с настойкой на десяти травах, после которой Коля чувствует себя гораздо умнее и могущественнее.

– Микстура магов! – ахает он, – Налей мне с собой немного, а?

Коля выпивает ещё и слышит, что где-то под потолком невидимые музыканты настраивают свои инструменты. Абсолютно счастливый, он засыпает в углу, на сундучке.

Утром Коля чувствует себя очень скверно.

– Эй, ведьма! Отколдуй меня обратно! Мне домой пора! – стонет он.

Наташа, свежая и умытая, подносит ему ковшик кваса, потом ещё один, так, что коллега кое-как приходит в себя. С собой она даёт незадачливому колдуну несколько баночек с приправами, пузырёк настойки и подбадривает его на прощание:

– Сам увидишь, как это просто. Никакого колдовства!

Дома Коля пытается сделать всё, как было у Наташи: сажает в горшок живого кролика, посыпает его приправами из всех баночек. Кролик чихает и удивлённо смотрит на колдуна, но Коля утрамбовывает его в горшочек и плотно закрывает крышкой, а уж потом начинает колдовать:

– Перец горошком, чабрец и шафран,

Шалфей, укроп, базилик, майоран,

Гвоздика, тархун, зубровка, анис —

Кролик тушеный скорей появись!

Коля ждёт ещё некоторое время, затем поднимает крышку. Кролик вылезает из горшка, стряхивает с себя все вышеназванные зелья, крутит у виска лапкой и выбегает в незапертую дверь.

– У, ведьма! – машет кулаком Коля в сторону Наташиного дома, – Опять обманула! Опять приправы вместо волшебных порошков подсунула!

Сказка о подвигах

Крестьянский сын Тютя нашел на огороде меч. Очистил его от земли, свёл ржавчину, наточил и задумался: к чему бы приспособить такой хороший меч? Ходить с парнями драться в соседнюю деревню с таким мечом не принято: стражники на входе обязательно обыскивают пришлых, даже палочку для ковыряния в ушах иной раз отберут, потому что если пришел драться – дерись, а убийства никому не нужны, это против правил!

И тут как раз очень вовремя из столицы прибыл царский указ: всем героям, не младше призывного возраста, явиться для совершения подвигов во имя царской дочери Домны.

– Ну, куда, куда тебе в столицу? – заголосили родственницы постарше, – Какая тебе Домна, что, мало девок вокруг?

– А ты нам подарков привезёшь, когда вернёшься? А журналов модных? А пряников сладких? – ещё громче заголосили родственницы помладше. Младших оказалось больше, и судьба Тюти была решена. «А насчёт подарков как-нибудь потом разберёмся, главное, что отпустили!» – здраво рассудил он.

По дороге в столицу он узнал совершенно верный способ обогатиться, не прикладывая к этому никаких усилий, на чём потерял все деньги, захваченные из дома. Потом научился попрошайничать (меч был благоразумно замотан в большой кусок грязной холстины и ничем не выдавал в замызганном оголодавшем Тюте будущего героя). Под конец пути крестьянский сын так наловчился бить на жалость, что даже скопил кое-каких деньжат, тут бы он и обогатился, как и обещали ему в самом начале пути, но в столице Тютю ждали подвиги.

По царскому указанию всем героям полагался бесплатный кров и пропитание, а перед встречей с Домной каждый должен был посетить баню – на этой очень полезной поправке настояла сама царская дочь («А то знаю я этих героев – неделю с коня не слезал, проветривай потом после них горенку!»)

– Ну что, герои? – спросил царь у крестьянских сыновей явившихся на его зов. – Вижу, вам не терпится совершать подвиги? Это очень хорошо, мне тоже не терпится.

Пока монарх распинался о достижениях и победах и прочих общих вещах, Тютя украдкой разглядывал Домну. Ну девица себе и девица: ни сказочной красоты, ни сказочного ума, ни косы золотой до самого пола. Ну совсем ничего в ней не было, что заставило бы отправиться совершать подвиги. Но именно этим она Тюте и приглянулась – рядом с этакой царевной он вполне мог представить себя. Вот они сидят в родной избе и лузгают семечки. Вот идут купаться на озеро. Вот копают картошку в огороде… Он так замечтался, что не слишком внимательно расслышал последние указания:

– Главное – совершайте подвиги во имя Домны, а делается это так. Совершив очередной подвиг, герой оглашает окрестности молодецким гиканьем, так, что сбегаются все окрестные жители. В ярких красках герой описывает своё деяние и несколько раз намекает, что сделано оно во славу Домны, которую можно найти по такому-то адресу. Понятно?

– Так точно! – гаркнули герои, которые ничего не поняли, но решили, что бегать по полям и лесам с молодецким гиканьем – это не землю пахать и преисполнились оптимизма. Тютя тоже преисполнился. Он решил совершить какой-нибудь удивительный подвиг и тем покорить сердце Домны.

Домна же и не думала покоряться никому из этих неотесанных болванов. Всю эту затею с подвигами её имиджмэйкер выдумал только для того, чтобы окрестные короли, цари, шахи и калифы заинтересовались прекрасной дамой, ради которой целая дюжина героев совершает подвиги. А то пора уже девушке замуж за приличного человека, а ни один приличный человек на неё до сих пор не позарился – катастрофа государственного масштаба!

Тютя наточил меч, выпросил на царской конюшне какую-никакую кобылу (это, может, для конюшни государственного значения она была «никакая», а Тютя счел её вполне благородным животным). Пока прочие герои с воплями носились по полям, выполняя царское указание и привлекая внимание иностранных монархов к Домниной скромной персоне, Тютя честно ездил по разным деревням и спрашивал у жителей: «Как у вас тут насчет чудищ, разбойников и прочей гадости – всё спокойно?» Государство было маленькое, тихое, чудищ и разбойников в нём почти не было, но иногда Тюте удавалось найти и прикончить какую-нибудь «прочую гадость» на радость всем жителям деревни.

– Ты избавил нас от банды Ивана Крышевана, – возводил очи к небу очередной сельский староста, – Теперь мы готовы платить тебе дань лишь в немногом уступающую той, которую мы платили Крышевану.

– Вы, главное, имейте в виду, что я совершаю подвиги во имя царской дочери Домны! – разъяснял всем и каждому Тютя.

– А, так ты с приветом, – потирал руки очередной староста, – Ну тогда тебе во дворце заплатят!

Когда Тютя, наконец, вернулся во дворец, слегка овеянный славой, остальные герои уже получили свою долю (весьма скромную по их мнению) и разъехались по домам, а Домна чуть ли не каждый день принимала в парадной гостиной послов от иностранных правителей.

– Ну, герой, где ты пропадал? – ласково спросил царь, – Не кусали ли тебя мухи?

– Нет! Только волки и медведи! И один раз двухголовый бык! – честно признался герой.

С ним, как и с прочими, попытались было расплатиться, но Тютя начал упираться и требовать себе Домну в жены, и даже нахально заявил, что для приданого этих денег маловато будет!

– Доченька, погляди на этого героя – он нам нужен? – спросил царь, указывая на Тютю.

– А чейный он монарх? – поинтересовалась Домна, сплёвывая семечки прямо на пол.

– Да ничейный. Подвиги он ради тебя совершал и теперь жениться хочет.

– Ха-ха-ха! – звонко засмеялась царская дочь, – Ему может быть, ещё связку ключей от подвалов, где казна царская хранится, подавай?

– А и не откажусь! – мрачно отвечал Тютя. Он уже понял, что ничего ему тут не светит, но не плакать же из-за этого? Герои не плачут.