Звездный бумеранг - Волгин Сергей. Страница 30

Шум не стихал долго. Уамляне азартно вскакивали, снова садилиськазалось, по залу пробегали волны. Володя смотрел на улыбающиеся лица собравшихся здесь жителей планеты и вспоминал школьный зал, в котором проводились собрания, вечера самодеятельности, своих подвижных и веселых товарищей.

— Я и мой друг Агзам — юные ленинцы. Мы носим имя великого вождя нашей революции и храним его заветы. К сожалению, третий наш спутник, господин Паркер, из другого мира. Я хочу уточнить свои слова. Дело в том, что люди на Земле разделены на два противоположных общества: социалистическое и капиталистическое. Насколько я знаю, с этими понятиями вы знакомы. Так вот, господин Паркер — да, он из числа господпредставитель капиталистического общества, а мы — Агзам и ясоциалистического. Наши отцы и деды более полусотни земных лет назад на одной шестой части Земли прогнали капиталистов и помещиков под руководством Коммунистической партии. Во главе нашей партии стоял великий вождь Владимир Ильич Ленин. Наша страна называется Советским Союзом, мы строим коммунистическое общество. Через кровь и слезы, через гражданскую войну прошли наши отцы и деды, чтобы иметь возможность строить жизнь по-новому, осуществить многовековую мечту всех честных людей плане, ты. Но в других странах Земли еще живут капиталисты, они эксплуатируют рабочих и крестьян, развязывают захватнические войны. Недавно фашисты Германии — это название государства — решили завоевать мир. Четыре года длилась война, погибли миллионы людей, разрушены тысячи городов, сотни тысяч деревень и заводов. Величайшие ценности человеческого труда были превращены в дым.

Наша страна — Советский Союз — спасла человечество. У нас на Земле есть еще люди, которые мало отличаются от зверей по повадкам, инстинктам, жажде крови, — люди, с немалым удовольствием моющие руки в крови своих соотечественников.

Володя передохнул и подумал: "Может быть, я говорю упрощенно? Они регулярно слушают наши передачи по радио, поэтому им многое известно из истории Земли. Но это главное, и это невозможно обойти". Только сейчас Володя почувствовал, как мало он знает о своей планете Земля, о своей дорогой родине. Его не спасали и те общие знания, которые он получил с помощью аппарата КПМБ-2, видимо, ему были преподнесены только технические дисциплины.

— И сейчас некоторые руководители так называемого Запада готовы начать атомную войну, — продолжал Володя с меньшей охотой, и оговорился, как самый несмышленый мальчишка. — Не сейчас, конечно, это было в то время, когда мы с Агзамом драпанули с Земли…

Володя осекся и посмотрел на Пео. Репродукторы в зале молчали, аппарат не переводил. Пео озабоченно покачал головой:

— Попалось незнакомое слово, дорогой Володя, — "драпанули". Что оно обозначает?

Володя вспыхнул. Надо же было сорваться с языка нехорошему слову.

— Повторяю: не сейчас, конечно, это было в то время, когда мы с Агзамом улетели с Земли…

Володя рассказал о борющихся силах мира и войны, обо всем самом важном, что осталось в памяти после рассказов учителей, о том, что он успел вычитать в газете "Пионерская правда", слышал от родных и знакомых.

Ему было очень трудно.

— Советские люди начали штурм космоса, — продолжал Володя. — Мои соотечественники уже летали вокруг Земли, на Луну и Венеру мы запустили ракеты, и, может быть, сейчас на эти планеты летят уже люди. Наши люди объединены самой человеколюбивой идеей — построением коммунистического общества. И тем, кто хотел с нами дружить, мы протягивали руку дружбы.

Планеты Земля и Уам находятся на огромном расстоянии друг от друга, но, по-моему, даже космические пространства не преграда для самого человечнейшего чувства — дружбы!

Последние слова Володи взбудоражили уамлян. Все вскочили. А Володя, войдя в раж, выкрикнул: "Да здравствуют люди планеты Уам!", "Да здравствует дружба уамлян и землян!" Каждый его возглас хозяева встречали бурей одобрения.

— А теперь я приглашаю вас в гости на нашу планету, в Советский Союзсказал Володя и сел. И пока уамляне, улыбаясь, шумели, он спросил Агзама: "Ну как?" Агзам выставил большой палец и накрыл его ладонью левой руки. Парни засмеялись.

Когда шум и аплодисменты утихли, поднялся Паркер и попросил разрешения сказать несколько слов. Баили качнул головой и обменялся взглядом с Пео.

Паркер удивил астронавтов — он умел говорить красиво и на английском, и на русском языках. Он ладонью откидывал назад свои огненные волосы, вскидывал руки к своду, закатывал глаза. Его слушали внимательно и с интересом. Вначале он тоже ратовал за дружбу между народами, потом почти вся его речь свелась к тому, что на Земле существуют два идеологических лагеря, и в одном из них, в свободном мире, где человеку дана полная свобода, живет он.

Володя слушал и недоумевал: Паркер на него нападал. "Зачем? Неужели он не знает, какие здесь живут люди, не понимает, что его агитация смешна- думал Володя, пряча улыбку. — Наверное, Пео ничего ему не рассказывал, считая его душевнобольным… Должно быть так. Иначе не нес бы этот господин ахинею…"- догадался Володя и толкнул Агзама в бок, показывая глазами на Паркера.

К Пео подошел уамлянин и сказал по-своему: "После встречи вы должны немедленно прибыть к опасному очагу-станции изучения гравитационных полей". Пео кивнул головой и помрачнел. Володя услышал слова уамлянина, но не понял, о чем идет речь.

— Частная инициатива — движущая пружина любого человеческого общества, основа прогресса, движения к накоплению материальных ресурсов, к богатству, — говорил между тем Паркер. — Только свободное развитие личности и заинтересованность в накоплении материальных ценностей создают условия для полного использования народных талантов…

— Скажите, пожалуйста, в каком виде личность может накапливать ценности?раздался вдруг голос из рядов.

— Странный вопрос. Существует условное мерило ценностей, у нас, например, деньги. На деньги все можно купить.

Паркер с недоумением оглядел зал, ему было тоже известно, что здесь собрался цвет ученого мира планеты, и он не мог понять, почему они задают такие наивные вопросы. А следующий вопрос, заданный тем же уамлянином, совсем сбил его с толку:

— А как же быть нам, если у нас нет денег и вообще нет мерила ценностей?

— У вас натуральное хозяйство! — воскликнул Паркер. — Смею вас уверить, торговля при таком ведении хозяйства очень неудобна.

— А мы вообще не торгуем. Как же нам быть? — уже открыто смеялся все тот же голос.

— Как? — не понял Паркер и обернулся к астронавтам. — До меня что-то не доходит…

И вдруг зал всколыхнулся, уамляне захохотали разом, да так весело и дружно, что Паркер, испуганно оглядевшись, поспешно сел и спрятался в глубоком кресле.

— Эту фразу, если перевести на язык уамлян, можно понять двояко- шепнул Володя изумленному Агзаму. — Первое — он ничего не понимает, второе — у него слишком толстые ушные перепонки и сквозь них не проходит смысл сказанного… Поэтому они смеются.

Поднялся Маоа. Стоя неподвижно, медленно поворачивая голову, он хмурился и терпеливо ждал, когда ученые и делегаты успокоятся.

Смех затихал медленно. Особенно не могла успокоиться молодежь.

— Господин Паркер не успел познакомиться со структурой нашего общества, с его экономико-социальными институтами, поэтому кое-чего он… не понял, — подчеркнуто строго заговорил Маоа.

Уамляне заулыбались смущенно.

Вдруг откуда-то — не то из сферического свода, не то через окна- загремел резкий металлический голос, и все уамляне мгновенно перестали улыбаться, сели прямее, подтянулись.

— Уважаемый Маоа прав, — заявил голос. — Очень прошу после собрания пригласить землян ко мне.

…Земляне сидели в переднем ряду зала. А вся огромная сцена, на которой свободно поместился бы пятиэтажный дом, превратилась в экран.

Володя и Агзам сидели завороженные.