Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей. Страница 135

— Вот я и пришла, — тихо произнесла Ольга, боясь второй раз заикаться про свой чай.

— Ты здесь живешь? — изумился Андрей.

— Здесь.

— А где ты пьешь чай? — улыбнулся он. — Покажешь?

Ольга покраснела и загрохотала ключом в двери.

Андрей повидал много разных мастерских, но все же подивился безбрежности этой квартиры. Огромное, пахнущее старой пылью пространство с почерневшими от потопа потолками напомнило какой-то призрачный мир, растворенную в океане Атлантиду, а больше того — заколдованный замок.

Ольга заварила бледный чаек и стала хлопотливо показывать ему все самое интересное. Наблюдая за тем, как она бережно подает свои рисунки и фотографии, Андрей уже все для себя решил и теперь терпеливо выжидал, что же будет дальше. Ольга, напротив, пребывала в полной растерянности. Она показывала ему все свои работы, эскизы, наброски, абстрактные акварели, коллажи и мучилась, когда представляла, как он сейчас кашлянет в кулак и соберется уходить. Образный мир ее увлечений и творчества был весь как на ладони, а по выражению его лица она так и не поняла — занимает ли он его хоть чем-нибудь.

Пытка стала невыносимой, когда она поставил свою пустую чашку на стол и они замолчали. Это короткое молчание показалось Андрею вежливым объявлением конца аудиенции. Не привнося своих эмоций и домыслов в реальность, Андрей поднялся и вознамерился прощаться.

Видя, что он встал и сейчас уйдет, Ольга погасила вздох и поднялась вслед за ним.

Вдвоем они молча прошли полутемный коридор и замешкались у двери.

Андрей не знал, что ей сказать: «До свидания» или, может, «Спасибо за чай», а Ольга не знала, что ему предложить на прощание — заходить в гости или передавать приветы друзьям.

- Останься, - прошептала она, едва не расплескав глазами страх своего одиночества.

- Только если с этой минуты ты станешь моей женой, - показал он ей свой петушиный хвост.

- Я согласна, — еще тише прошептала она, взбираясь пальцами ему на плечи.

15

Во второй половине 1995 года в ночных сражениях между мегавечеринками сложилась по-настоящему штурмовая ситуация, и возникший ход событий привел к очередному перераспределению клубных сил. Оставившие «Тоннель» Денис Одинг и Олег Назаров организовали собственную промоутерекую компанию и назвали ее «Контрфорс». Новая «противосила» собрала вокруг себя группу инициативных единомышленников и немедленно приступила к Соевым действиям. Первым шагом на их пути к тотальному успеху стала серия масштабных вечеринок. Избрав направлением своей деятельности глобальные мероприятия, Денис Одинг, Олег Назаров, Маша Малое, а также присоединившиеся к ним Миха Ворон и Слон устроили в помещении киностудии «Ленфильм» революционный по своей технической постановке «Рейвмонтаж». С первого раза они вышли на качественно новый уровень в организации подобных акций, запустили массированную рекламу своего проекта и добились значительного успеха. На втором «Рейвмонтаже» более трех тысяч молодых людей осаждали историческое здание Центрального выставочного зала «Манеж». «Рейвмонтаж» мгновенно стал знаковым брендом, и «Контрфорс» все чаще приглашал для него самые верхние строчки международного букинга. Усилиями этих промоутеров в Петербург были импортированы танцевальные мегамонстры: WestBam, Marusha, Awex, Jeff Mills и Carl Cox.

Вскоре после этого ошеломляющего старта Олег Назаров уехал в Германию, а вернувшись, оставил прежних партнеров и организовал собственную компанию «Sound Reflex». Решив действовать самостоятельно, он подготовил и осуществил в ТЮЗе не менее масштабный проект «Нулевой отсчет» с Марком Шнайдером. Следом за пришедшим после этого успехом Назаров привез Космик Бэбп и провел в павильоне «Ленэкспо» красочное выступление Свен Ватта.

«Контрфорс» также не стоял на месте и к концу этого насыщенного событиями года представил танцующей молодежи свою новую разработку — «Восточный удар». Одновременно с появлением этого крупнейшего серийного рейва «Контрфорс» открыл регулярную передачу, посвященную электронной музыке, на радио «Европа плюс» и начал подбирать ключи к самой значимой городской арене — Дворцу спорта «Юбилейный».

К началу 1996 года встряска, вызванная промоутерскими компаниями и их безостановочной деятельностью, заставила коммерческий клуб «Планетарий» активизировать свою работу. Питаясь отвоевать часть утерянных с момента открытия позиций, клуб пригласил на работу нового арт-директора. Им стал Михаил Бархин. Получив в свое распоряжение этот памятник клубной культуры, Бархин затеял там значительные преобразования, а после рестайлинга внешнего и внутреннего содержания клуб стартовал с новой международной программой.

Но основной целью Бархина в Петербурге было не это - ему, как архитектору и театральному художнику, предложено было строить совершенно новый клуб. Огромный кинотеатр в переулке Антоненко, в сердце исторического Петербурга, был выкуплен сигаретными магнатами, и по замыслу своих новых владельцев должен был стать самым крупным и многопрофильным клубом города.

Одновременно с реанимацией «Планетария» и начавшимся строительством клуба-гиганта в Петербурге начал и действовать сразу несколько новых клубов.

Популярнейшая среди интеллектуальной молодежи группа «Два самолета» завладела небольшим подвальным помещением в «Театре нерешенных проблем» и открыла в нем Культурный клуб «Нора». Несмотря на свою простоту и карликовый размер, этот клуб, как, впрочем, и все, что делали «Самолеты», вызвал у публики достаточный интерес, и «Нора» начала жить своей обособленной жизнью. На ее крохотном танцполе путевку в жизнь получили несколько молодых диджеев. В «Норе» танцевали, иногда проводили концерты, показывали кино и устраивали алкогольные хеппенинги. «Культурный клуб» на Литовском проспекте собрал тех, кому по разным причинам было неуютно находиться или далековато ездить в «Тоннель», и стал разменной картой «Двух самолетов» в большой игре за собственный клуб.

Следом за маленькой, но в какой-то мере культурной «Норой» открылись практически бескультурные «Спортивная» и «Трансформатор». Беспредельная удаль и незатухающий по утрам поствечсриночный наркотический бред толкнули тех, кому это было близко, на открытие собственных клубов. Так появились эти два внешне не похожих друг на друга, но одинаковых по сути клуба для «безбашенных» и «обколбашенных». Разница между ними была лишь в явно выраженной локальной привязке мест: в спрятанной на Каменном острове «Спортивной» большей частью отрывались «пацаны», зажигающие в стиле «Давай! Давай!», а в «Трансформаторе» рвали нервы все остальные, без каких бы то ни было различий и стилевых ограничений. Но там и тут основной кураж начинался с шести утра когда из разных мест в «Спортивную» и «Трансформатор» начинали съезжаться «непримиримые».

Но не только эти ужасы «нон-стопных» клубов и монструозные битвы танцполов гремели в начале 1996-го. Летом того же года на дамбе в Финском заливе «Клуб речников» организовывает первый российский open-air «Нелегальный пикник».

Началось все с того, что из Германии в Петербург вернулся «речник» Роман Грузов. Проводя в Германии массу времени, живя на корабле «Штубниц» и общаясь с различными саунд-системами, Роман повстречал на одном из немецких рейвов своего одноклассника Дениса Александрова. Старые товарищи оказались объединены общей страстью к металлическим объектам и по возвращении в Петербург именно это увлечение познакомило их с Мишей Бархиным. Строительство клуба-гиганта только начиналось, и Бархин пригласил «Речников» для работы в этом амбициозном проекте. «Речники» получили заказ на производство киберклуба и, окрыленные успехом, решили устроить вечеринку на открытом воздухе. Идею места подсказал Олег Назаров — узкая десятикилометровая насыпь в мелководном заливе соединила несколько боевых фортов петровских времен. На одном из них, с земляными крепостями, пакгаузами и казармами гарнизона, обнаружилась гранитная площадка береговой батареи. Подготовка пиратской вечеринки была проведена в лучших традициях «Spiral Trible»: кабина от «КРАЗа» для диджея, кусок краденого кабеля для электричества, металлический бар для гостей и сто пятьдесят флаеров для рекламы.