Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей. Страница 63

Через несколько дней мучительной неопределенности Алексей разыскал контору, которая называлась «Гипроавиапром». Осмотрев площадку и произведя вычисления, авиапромовцы предложили семьдесят обогревателей. Эти длинные, похожие на лампы дневного света приборы требовалось разместить линиями по периметру зала, где будут находиться люди, создав таким образом замкнутый тепловой контур. Как утверждали инженеры, семьдесят приборов решили бы все проблемы с холодом в «Космосе».

Женя и Иван обосновались в Москве. Устроив себе офис рядом с ВДНХ в номерах недорогой гостиницы, они практически утонули в работе. Организационные проблемы стали нарастать снежным комом, все увеличиваясь и увеличиваясь в объеме, но к первым числам декабря структура мероприятия была уже четко выстроена.

Арендовали всю технику, транспорт, монтажные леса, видеостену, обогреватели, передвижной гардероб, разборные бары, мебель, подиумы, заграждения. В результате непростых поисков нашлись партнеры, взявшие на себя организацию баров, договорились с милицейской охраной, проинформировали всех участников, пригласили прессу и разослали с курьерами сотни приглашений.

В Петербурге тоже шла интенсивная подготовка. «Танцпол» пригласил из Франции парижского диджея Иоакима Горо, а из Риги на вечеринку приезжали Янис, East Bam, Mr. Таре и McUncle U. Помимо диджеев, пригласили группы «Новые композиторы», «Not Found», «Л.Ю.К.И.», а также мало кому известных «Fantomasen» и «Scalp The Soul». Безусловно, играть собирался и сам Алексей, выдумавший себе по такому случаю сценическое имя New Culture.

Когда «Новые художники» закончили свои плакаты, они были срочно отданы в печать. Георгий Гурьянов нарисовал летчика в форменной куртке и кожаном шлеме, смело смотрящего в голубое небо, Денис Егельский собрал коллаж, изображавший фигуру Гагарина с ракетой на голове, а Андрей Медведев изобразил ночное небо с белыми горошинами звезд и летящую по этому небу веселую ракету.

По мере приближения дня вечеринки ажиотаж вокруг «Gagarin-party» принял в Петербурге космические масштабы. Количество людей, требовавших отправки в «Космос», перевалило за несколько сотен, и все они тщательно готовились к десанту. Стало ясно, что этой массе молодежи необходимо протянуть руку помощи. «Танцпол» объявил, что все, кто оплатит свой проезд в столицу, автоматически получат билеты на вечеринку, и с этой целью были забронированы пять купейных вагонов Петербург — Москва.

Благодаря всем этим обстоятельствам владельцы и сотрудники компании «Кринта», еще месяц назад спокойно торговавшей рыбой, оказались втянутыми в мощный водоворот плохо контролируемых событий. Поначалу коммерсанты чуть ли не ежедневно наведывались на Фонтанку, пытались быть в курсе событий и рулить процессом, но по мере того как ситуация сформировалась, немного успокоились и стали появляться реже. К концу подготовительного марафона они отослали своих эмиссаров в Москву, а получив там исчерпывающую информацию, и вовсе замкнули свое внимание только на «Block Limited».

За два дня до вечеринки Алексей вернулся из Москвы и стал рассказывать новости. За последнее время он сильно похудал и осунулся, но глаза горели азартом. На стене в гостиной висели свежеотпечатанные плакаты. Посмотрев на них, Алексей улыбнулся, и сообщил:

— Смешная история. Ребята, которые везли их в Москву, наверное, сильно накурились и забыли утром в купе все плакаты Медведева. Они приехали в гостиницу, а когда обнаружилась пропажа, помчались на вокзал: бегали по сортировочной станции, но плакатов так и не нашли. Я вам скажу, кашу мы заварили серьезную. К нам аккредитовалось такое количество иностранной прессы, что, если хотя бы половина напишет о вечеринке, о ней узнают даже в Антарктиде. Снимать будут два наших телевизионных канала и один английский. Пригласили всех художников, модников, музыкантов — всего около пятисот ВИП-приглашений. В Москве большое оживление, но никто толком ничего не понимает.

— Леша, а технически как все выглядит сейчас?

— Сегодня уезжаем в Москву, так что завтра ты сам все увидишь. Но если в двух словах, то пока построили только бары. Выглядит это, конечно, странновато, внешне напоминает выставочные секции. Их обклеивают рекламной чепухой и глупыми надписями, но какая нам, собственно, разница. Эти бары выстроены в линию, а вдоль них — длинный коридор, пол которого заложили щитами. В конце этого длинного коридора, под куполом находится круглое пространство, которое и будет танцполом. Там стоит огромный спутник. По бокам поставим звук, а сзади выстроим леса для света и лазеров.

— На каком звуке остановились?

— «Outline». Двадцать киловатт. Я его слушал — без вопросов. Абсолютно новая серия. Белого цвета, выглядит просто убойно — с такими торчащими из колонок штуками. Внешне напоминает самолетные турбины. Звуковики обещают всех положить на пол.

— Это впечатляет. А что со светом?

— Мы берем восемь новых приборов. Управляются компьютером, меняют цвета, стробоскопируют и машут лучами во все стороны. К тому же — горы заливочного света, дым, стробоскопы, пушки и три лазера. Кстати сказать, уже собрали все обогреватели. Кроме того, что стало тепло, это еще и очень красиво — ярко-красные линии, тянущиеся через весь павильон.

Начинался последний и самый суетный день перед отъездом в Москву. Дел накопилось такое множество, что, казалось, для их решения не хватит и недели. Целый день все носились по городу, собирали все, что необходимо было забрать, и встречались с разными людьми. К вечеру всем удалось собраться на Фонтанке. Вместе с ребятами из «Танцпола» в Москву ехали еще десять волонтеров, приглашенных работать на монтаже и во время вечеринки. После их отъезда в квартире должны были остаться лишь несколько человек, которым было поручено координировать отправку молодежи на поезде. Шумная компания, получив все инструкции и билеты, распалась на группы, чтобы самостоятельно добираться до Московского вокзала. Должен был ехать и Тимур с картинами. Пока поезд стоял на перроне, все нервно курили, высматривая его в толпе. За несколько минут до отправления он с довольной улыбкой появился на перроне, и компания с облегчением разошлась по вагонам. Уже очутившись в купе, Алексей уселся на полку и устало закрыл глаза. Тепловоз дернул, и поезд тронулся. Алексей улыбнулся, открыл глаза и обвел попутчиков повеселевшим взглядом:

— Поехали!

23

Андрей не понимал Москву, не чувствовал ее, не любил и никогда не воображат себя жителем этого раскинувшегося на десятки километров купеческого царства-государства. За всем, что виделось ему сейчас из окна машины, мчавшей их по московским улицам, он наблюдал, подавляя сонную утреннюю зевоту. На фоне неба цвета тающей ночи высились огромные дома, в этих тянущихся километрами громадинах горели окна, а за тысячами этих желтых квадратиков копошились десятки тысяч заспанных граждан. Эгоцентрично размышляя над значимостью своего появления в этом городе, Андрей брезгливо поморщился, представив смехотворную малость собственного присутствия в этом океане людей. Таких купе, как то, в котором он приехал сюда, в вагоне было десять, в составе было пятнадцать вагонов, на вокзале было пять поездов, а таких вокзалов тут только на одной площади оказалось три.

«Тут до нас никому нет дела», — мрачно подумал он, заранее настраиваясь на холодный прием, который окажет им Москва.

Но приглядевшись повнимательнее к замершей на светофоре улице, он улыбнулся и бодро сунул локтем в бок дремавшему рядом Мише. Дернув головой, Михаил очнулся и, потерев глаза, просипел:

— Ты чего? Приехали?

— Смотри, — сказал ему Андрей, указывая на длинный забор с красными лампочками, окружавший затянутое строительной сеткой здание.

Своей нижней частью забор утопал в придорожном сугробе, а выше, над отвалами грязного снега, был оклеен чем-то напоминающим гигантскую кинопленку. При внимательном рассмотрении эта кинопленка оказалась наклеенными в ряд плакатами Георгия Гурьянова — летчик со строгим лицом гордо смотрел в располосованное самолетами небо.