Перепутья - Венуолис Антанас. Страница 22

Когда к англичанам подошла подмога и когда комтур Рагайне со своими кнехтами хотел обойти литовцев с фланга, он угодил в такую трясину, что с трудом выбрался оттуда. Литовцы разили их стрелами выборочно, словно ворон. Французские рыцари, которые попытались напасть на литовцев с другого фланга, тоже угодили в западню: многие были раздавлены падающими деревьями, заранее подпиленными литовцами. Жестокий бой длился целый день. Только к вечеру объединенные силы союзников вытеснили литовцев из леса, но в чистом поле они не стали драться и отступили.

Когда после битвы подобрали в лесу всех убитых и раненых как своих, так и противника, то не только простые воины, но даже сами рыцари были того мнения, что в лесу литовцам помогают воевать языческие боги и лесные духи.

Крестоносцы еще в прежние походы столкнулись с предпочтением литовцев биться в лесах, поэтому они и на сей раз проявили осторожность и пострадали меньше всех. Зато у чужеземцев после этой стычки сразу же улетучилось всякое желание первыми бросаться в бой.

Витаутас со своими полками одинаково храбро сражался как в лесу, так и в поле. Когда между Тракай и Каунасом произошла большая битва со Скиргайлой, все чужеземцы увидели, что с литовцами и жемайтийцами не так уж просто воевать, как об этом им рассказывали раньше. Поэтому и крестоносцы, и объединенное войско чужеземцев дошли до самого Вильнюса, больше не ввязываясь в крупные битвы; хотя и случались мелкие схватки с литовцами, но только на открытой местности.

XXI

Четвертого сентября 1390 года, рано утром, еще до восхода солнца, князь Витаутас, английский граф Дерби, саксонский герцог маркграф Фридрих со своими спутниками и еще несколько рыцарей знатного рода свернули в сторону и, галопом поднявшись на высокий берег Вильняле, удивились: внизу, у них под ногами, окруженная реками и холмами предстала Вильнюсская крепость, которая состояла из четырех замков. Вокруг крепости с одной стороны, извиваясь змеей, бурлила и шумела Вильняле, а с другой — тихо струилась широкая Нерис. Чистые воды рек омывали стены замков. Два замка, воздвигнутые ниже, казались новыми и очень прочными. Два других стояли на холмах и были обнесены деревянными укреплениями. Особенно сказочно выглядел Верхний замок, который венчал вершину горы и, окруженный высокими деревьями, казался заколдованным.

Вокруг стен крепости и по берегу Нерис были разбросаны деревянные домики. Три новых небольших костела своими колокольнями тянулись в небо и сверкали позолоченными крестами. Они словно хотели заглянуть, увидеть, что творится в крепости и еще дальше, за городом. Вдоль Нерис извивались узкие, кривые улочки; они уводили из города и узкими дорогами поднимались на заросшие лесами холмы, в поля и долины.

Не только сам город Вильнюс, жители которого уже успели вместе со своим скарбом перебраться в замки, выглядел словно вымерший, но и в крепости с первого взгляда нельзя было увидеть какое-нибудь движение. И правда, казалось, что все происходит во сне, что все тут заколдовано.

Долго глядели чужеземные вельможи и не могли налюбоваться. Такую картину — такую гармонию лесов, гор и рек, окружавших крепость, замки и город, им еще никогда не доводилось видеть.

— Какая прекрасная, какая изумительная крепость! — наконец заговорил английский граф Дерби и бросил взгляд на задумчиво стоящего Витаутаса.

Витаутас ничего не ответил.

Помолчав, граф добавил:

— Слишком мало мы привезли таранов, чтобы разрушить такие замки.

Тем временем, пока другие благородные рыцари в прекрасном расположении духа рассматривали замки и любовались окрестностями Вильнюса, князь стоял суровый, задумчивый и как бы прислушивался, о чем это шумит разъяренная Вильняле и шепчут, омывая стены Кривого замка  ³⁵, волны Нерис.

Больше всего привлекал внимание князя Витаутаса Кривой замок, и он, морща лоб, прямо-таки пожирал его глазами.

— Да здравствует! Здравствуй! Здравствуй! — донес ветерок до вершины горы возгласы невидимых людей.

Присмотревшись получше, рыцари увидели во дворе одного замка тысячи двигающихся шлемов, разглядели и самих людей, когда те, наверно, выслушав речь своего военачальника, стали кричать и расходиться по своим местам.

А потом, когда туман несколько рассеялся, рыцари увидели и в других замках большое движение народа; они разглядели на стенах крепости также и пушки, которые смотрели в поле и как бы выбирали себе жертвы. Союзники окружили город со всех сторон.

По всем долинам, склонам, по берегам Нерис и через холмы тянулись к Вильнюсу вереницы закованных в железо витязей, распевающих священные псалмы; другие переправлялись через Нерис. В утреннем тумане развевались их хоругви, покачивались над шлемами пучки гибких перьев и двигался настоящий лес копий и рогатин.

— Глядите, глядите, наши уже на крепость двинулись, — забеспокоился близорукий герцог саксонский и показал Витаутасу и всем вельможам на лес, из которого выехала вереница всадников и галопом понеслась к замку.

— Это не наши, а часть гарнизона замка. Смотрите, они сейчас нападут на нас, — даже не шелохнувшись, сказал Витаутас и снова стал смотреть на крепость, словно подсчитывая что-то про себя.

Тем временем вдоль Нерис двигался маршалок ордена со своим войском и французскими рыцарями. Сначала рыцари не узнали литовцев и подумали, что это один из отрядов Витаутаса. Увидев всадников, крестоносцы хотели преградить им дорогу в замок, но, пока они разворачивались, пока выстраивались в боевые порядки, литовцы первыми набросились на них и нескольких уложили. Возле костела они поколотили бургундских рыцарей, которые, не ожидая такой внезапной атаки, даже не оказали сопротивления. Захватив пленных и несколько повозок с провиантом и кормами, литовцы быстро укрылись в замке.

Наблюдавший за всем этим Витаутас не сдвинулся с места, а между тем из остальных вельмож одни выругали своих, другие похвалили литовцев.

Пока не подошли основные силы войска маршалка, убитые рыцари и лошади лежали на берегу Нерис, и с вершины горы казалось, будто туда из проезжавшей повозки набросали мешки с сеном.

Светлейший князь, — прошептал Витаутасу подошедший сзади боярин Книстаутас, — а не следовало бы нам, пока рыцари будут выстраиваться да разбираться, внезапно напасть на крепость?

Витаутас не скоро ответил ему. Он долго смотрел на стены крепости, измерял взглядом Кривой замок, а потом сказал:

— Вы со своими воинами сначала попытайтесь поджечь Кривой замок и идите на него со стороны Нерис и с востока.

— Сколько людей с собой брать? — спросил боярин Книстаутас.

— Возьми нескольких и предложи им сдаться, а когда начнется пожар, тогда уж навались всеми своими силами.

Книстаутас поднял руку, отдал честь князю, отдал честь благородным рыцарям, вскочил на коня и со своими людьми направился с горы туда, где стояли его полки.

Витаутас и родовитая знать оглядывали местность с вершины горы и ждали маршалка Тевтонского ордена, чтобы держать большой совет. Но суеверный маршалок, расстроенный этой небольшой, но все-таки бесславной неудачей, медлил с прибытием. Эта маленькая неудача не предвещала ничего хорошего и в будущем и сильно испортила настроение войска; особенно подействовала она на французских и бургундских рыцарей, которые еще не сталкивались с военными хитростями литовцев.

Стыдно им было и за своих товарищей, которые так легко и бесславно сложили головы на глазах объединенного войска и гарнизона всех четырех замков.

Маршалок приказал побыстрее похоронить убитых и отслужить панихиду в костелах, оставленных литовцами.

Наконец взошедшее из-за лесов солнышко озарило группку вельможных рыцарей на вершине горы. И в это же время, когда горы уже сверкали и переливались в лучах восходящего весеннего солнца, все четыре замка продолжали скрываться в тени гор. Туман, поднимающийся с Нерис и Вильняле, затягивал замки таинственной дымкой и придавал им еще больше очарования.