Как я предал вашу маму. Часть 2 (СИ) - Ти Александр "SunTee". Страница 10

Ира вдруг почувствовала как резко напрягся у неё во рту член Изюмова, стал увеличиваться. Она ощущала языком и губами как жутко он запульсировал от возбуждения превращаясь в зверя, стал упругим как тугая пружина. Она схватила его рукой у самого корня и стала ещё энергичнее ласкать языком разбухшую багровую головку. Ей нравилось чувствовать свою женскую силу, лишь от неё сейчас зависело мужское удовольствие и это жутко возбуждало. Горячие волны жаркой влаги забились у неё между ног, низ живота закололо от желания насадиться на член. У неё сейчас было то, что приносило колоссальное удовольствие, была власть над этим мужчиной.

Она не догадывалась, её умения здесь абсолютно не при чём. Даже суперпрофессиональные оральные ласки не способны разбудить удовольствие Изюмова. Его возбудила память. Просто воспоминания. Он вспомнил как умирала наркоманка Галя. Как она задыхалась, как мышцы её горла сжимали его член в предсмертной агонии, а он всё туже затягивал ремень. Он всё это с удовольствием вспомнил. Смаковал каждую секунду воспоминаний. Вот, что его так распалило, разбудило его зверя. Но Ира не знала эту тайну Юрия Олеговича.

Неждущие.

Я сидел на скамейке подставив лицо майскому солнцу и курил. День выдался на удивление солнечным и тёплым, что для холодного серого Мурманска редкость, а в этом году случилось вообще впервые.

Я ждал Сергеича. Мы приехали в город ещё утром, я покинул монастырь навсегда, Сергеич же приехал на один день. У него в городе было дело особой важности, исполнить свою мечту, увидеть наконец внучку.

Отец Николай отпустил Сергеича с условием, что я его не брошу в случае чего, не дам сорваться и запить горькую и помогу потом вернуться на подворье. Он чувствовал, опасался, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Не хотел отпускать, боялся, что будет хуже, что Сергеич навсегда потеряет единственную мечту дававшую хоть какой-то стимул для жизни и не переживёт боли от этой потери. Но батюшка не выдержал пытки видеть слёзы на глазах старика и взяв с меня слово присмотреть за Сергеичем, отпустил.

Теперь я сидел у памятника и ждал ушедшего за своей мечтой седого старичка.

Озорной хулиганистый мальчишка Ромка встретил свою любовь в школе, на сцене актового зала. Они играли пьесу по самому известному произведению Шекспира, историю о двух молодых влюблённых. Ромка не хотел играть, абсолютно не хотел участвовать в постановке, но другого варианта исправить грозивший неуд в четверти по литературе у него не было. А дальше Ромео увидел свою Джульетту и пропал навсегда, просто утонул даже не пытаясь спастись. Секундная вспышка и шальная пуля-дура любви сразила его в самое сердце. Всё как задумывал старик Вильям. Роман и Юля, Ромео и Джульетта. У суки любви с иронией полный порядок.

Он добивался любви своей Джульетты, отличницы Юли, несколько лет. Провожал из школы, таскал её тяжёлый портфель, дрался с любым, кто словом или даже взглядом мог её задеть или обидеть. Благодаря ей, своей любви, из двоечника он превратился в крепкого хорошиста, участвовал во всех пионерских и школьных мероприятиях. Старался быть везде и во всём первым. Первым для неё, ему было необходимо лишь её внимание. Она играла в театральном кружке и он записался в актёры, она вела литературный клуб и он зачастил в библиотеку, она получила второй юношеский по лёгкой атлетике и он бегал, прыгал, играл в футбол. Он изменился ради неё, изменил свою жизнь. И она заметила его. Заметила его любовь и приняла.

После школы Роман поступил в мореходку, а Юлия в педагогический университет. Но они теперь были вместе, каждый день вместе расставаясь лишь на часы учёбы. Часы казавшиеся десятками одиноких лет.

Самое серьёзное испытание их ждало после учёбы, три года срочной службы Ромки на Северном флоте. Три года ожидания, нежных писем и любви. Они любили друг друга через тысячу километров, назло протестующим родителям и сопротивляющейся их счастью судьбе. Любили и охраняли своё чувство словно долгожданного первенца. А может и наоборот, это любовь охраняла их, кто знает.

Дембелизовавшись, Роман забрал свою любимую и увез в заполярный Мурманск. Холодный город, разлучавший их три долгих года, теперь стал местом рождения их семьи, появления на свет сына и увы, но кладбищем их любви и счастья.

Сейчас Сергеич приехал только ради того, чтобы увидеть внучку. Он не видел её никогда. Точнее никогда не видел вживую, лишь на фото со странички сына в соцсети. Это я ему показал.

С Романом Сергеичем я познакомился в изоляторе Ленинского РОВД, где отбывал предписанные доброй тётенькой в мантии пятнадцать суток. Сергеич занимался там тем же самым, впрочем как и все вынужденные посетители данного заведения. Не сказать, что мы сдружились, просто общались. Сергеич оказался не плохим собеседником, а так как заниматься в изоляторе больше нечем, мы и разговаривали все пятнадцать суток.

Так получилось, что нас с Сергеичем выпустили одновременно. Как человек без определённого места жительства, он обитал, то есть жил в монастыре недалеко от Мурманска и я взялся помочь ему добраться туда, так как сам он врядли смог это сделать за неимением денег.

Не то чтобы я меценат помогающий бомжам, вовсе нет. Мне просто самому хотелось уехать в этот монастырь, хоть на несколько дней. Я не собирался там оставаться, с моим, прямо скажем, трудным отношением к любой религии и верой в какого либо бога вообще, это трудно представить. Ну не сложилось у меня с верой, что поделать. Мне нужно было побыть там, где меня не найдут, где я смогу успокоиться что-ли, пережить всё произошедшее. Монастырь, как мне показалось, для этого подходил идеально. Я не прятался, нет. Хотя вру, прятался конечно. От самого себя прятался, от своего гнева. Боялся сорваться, боялся, что начну мстить. Уж я то знаю себя. Знаю, что стоит увидеть жену и могу слететь с катушек, необдуманно натворить много необдуманных глупостей, о которых потом очень сильно пожалею. Нужно было остановиться, выдохнуть злобу и спокойно найти какое либо решение, попытаться его найти. Вот для чего я поехал в монастырь.

Уже в монастыре от отца Николая я узнал историю жизни Сергеича, то как он пришёл к этому, как стал никому не нужным бездомным стариком.

Проблемы в семье Романа Сергеевича, капитана рыболовецкого судна, начались в середине девяностых. Работы практически не было, Мурманский порт был мёртв, а устроиться на суше никак не получалось. Как и многие в то время мореманы, он метался из одной частной конторы в другую в поисках нормального заработка.

Понятно, что все эти компании занимались пусть не всегда законным, но всё же ловом рыбы. Ничем другим Сергеич заниматься не мог, не умел, моряк до мозга костей, а кормить семью нужно было. Но поправить финансовое положение не удавалось, работа становилась всё более рисковая, как для жизни так и для свободы, а денег приносила всё меньше.

По семье это било очень сильно. Количество ссор росло в геометрической прогрессии. Жена Юлия не собиралась мириться с безденежьем и не упускала шанса напомнить об этом супругу моряку. Да он и сам всё прекрасно понимал, не мальчик всё таки, сорок пять лет. Роман Сергеич цеплялся за любой вариант заработка в надежде прокормить семью, всё меньше бывая дома. Он практически жил в море. Законность работы его не волновала, он наивно полагал, что ответственность полностью лежит на работодателе, а он всего лишь исполнитель, что с него взять.

Но прокурор считал по другому запрашивая для Сергеича срок. Незаконный вылов краба, как оказалось, преступление серьёзное. Так Сергеич в две тысячи первом и превратился из капитана в зэка.

Два с половиной года в колонии пролетели быстро, но вернувшись в Мурманск, Роман Сергеевич узнал, что у него больше нет абсолютно ничего. Нет жены, нет сына, нет дома, нет семьи. Его потрепанное суденышко не пережило шторма судьбы и ушло на дно. А утопленики не нужны никому.