Внутренний враг. Пораженческая «элита» губит Россию - Леонтьев Михаил Владимирович. Страница 17

— Ах, да-да! Но не важно! Это мама его знакомого Миши К. Так вот я по какому поводу: завтра там-то тогда-то будет вечер… — произносится имя писателя — эмигранта третьей волны. — Так что обязательно приходите!

— Спасибо, непременно. — Кто меня излечит от светской лжи?

— И знаете, — собеседница воодушевляется еще более, — принесите пару-тройку цветочков, много не надо! Просто чтобы выразить внимание этой исключительной, феерической личности!

— Обязательно.

Бросаю трубку без „до свидания“. В зеркале видно, как горят щеки. Жди, карга старая, уже бегу с веником асфоделей.

Ты не знаешь, куда звонишь, с кем говоришь, и тем не менее не стесняешься организовывать свое мероприятие. Не поленилась бы спросить, я бы ответила, что отнюдь не являюсь поклонницей этого писателя, объяснила бы почему, глядишь, поспорили бы немного. Но куда там, тебе все равно — Оля или Таня, сестра или жена, у тебя перед носом замусоленная телефонная книжка невероятных размеров, даже не самые близкие знакомые твоего сына туда занесены, ты спешишь, ты создаешь массовку…

Года три прошло, а хамский звонок сидит в душе гадкой занозой. Да успокойся ты, поверь на минуту, что дама эта просто столь горячая обожательница сего литератора, что не может помыслить, будто он кому-то не открыл тех же дивных горизонтов духа, что и ей. И все равно даме поэтому, кого осчастливить приглашением.

Не верю!».

Тусовка, кстати, — наиболее подходящее обозначение для лжеэлиты. Созидание, в том числе и интеллектуальное, заменено постоянным мельканием и позиционированием себя в качестве писателей, журналистов, аналитиков. Писатель может при этом не уметь писать, журналист — не разбираться в предмете, о котором пишет, а аналитик — страдать ярко выраженным скудоумием. Но каждый из них раскручен в этом качестве при помощи друг друга.

Взаимная раскрутка (осуществляемая на уровне обмена услугами) — основной механизм удержания лжеэлитой своих позиций. Вспомним русского «Букера». Механизм был таков: критики толстых журналов (которые выходили тогда уже тиражом порядка 1000 экз., то есть только для своего брата) делились на две группы — одни номинировали (на право участия в конкурсе), другие были в жюри, то есть судили. Понятно, что номинировали почти исключительно тех писателей, что печатаются в этих журналах и которые читают только эти писатели и вышеозначенные критики. Так мы узнавали, что книга, напечатанная в журнале тиражом 1000 штук, — лучшее, что создано нашей литературой.

Такой лжеэлите невозможно поручить ни интеллектуальных, ни культурных задач, стоящих перед страной:

«Худсовет» должен соответствовать уровню задач, иначе полку «бессмертных» прибудет, денег убудет, а воз останется там, где ему и довелось застрять[18].

Помимо прочего лжеэлита обладает нравственной небрезгливостью, у нее нет чувства чести и стыда. Поэтому один и тот же режиссер (воздержимся здесь от упоминания имен, ибо имя им легион) может вчера снять фильм-плевок в «эту страну», где все перевернуто с ног на голову (предатели — как герои и герои — как подонки), а сегодня ставит фильм о подвиге наших военных, но ни слова публичного покаяния не слетело с уст, а старый фильм продолжает свою разрушительную работу в душах.

Да, я признаю право на ошибку, да, я признаю право на смену взглядов. Но в Церкви принято, чтобы тот, кто кается, не только начал жить по-другому, но и принес «достойный плод покаяния», постаравшись исправить причиненный ранее вред. Тут же люди-перевертыши поступают так, как будто то, что они делали раньше, столь же достойно и праведно, как и то, что они делают сейчас. Повернись завтра иначе, и нынешние идеалы будут преданы так же легко, как преданы вчерашние.

Нравственность деятеля культуры, на которой и основан его авторитет, его честность, порядочность, служение своим внутренним идеалам вне зависимости от того, принимает их общество сегодня или нет (и в этом смысле он стоит над обществом и вне его, и это дает ему право быть обществу судьей, совестью и водителем), — все это чуждо современным деятелям культуры, которых нам активно продвигают СМИ. Другие есть, но их нам не пиарят.

Неужели не понятно, что закваску не делают на дерьме, даже если она быстро и хорошо взойдет? Неужели не очевидно, что России вовсе не нужен синематограф, если последний проповедует дуалистические антихристианские идейки Лукьяненко или патриотизм а la ненавистник исторической России и Православия Акунин? Неужели не очевидно, что России вовсе не нужен Большой театр, если в нем идут оперы по либретто Сорокина? Неужели не ясно, что есть существенная разница между русскими и русскоязычными синематографом, литературой, театром? Что без любви к своей стране, ее культуре и уважения ее нравственных (религиозных) устоев нет никакой русской культуры, пусть она и создана на русском языке людьми, для которых он родной.

Просто наступает всегда момент, когда Христово «кто не против вас, тот с вами» меняется на Его же «кто не со Мной, тот против Меня, и кто не собирает со Мной, тот расточает». Те, кому мы посвятили последние абзацы, — из последних. Вчера они вели себя, как завоеватели и поработители, сегодня они хотят разложить нас изнутри, опорочив наши святые понятия, такие как патриотизм, бывшие вчера им посмешищем.

Поэтому нельзя не согласиться с тем, что «фрондерствующая, заиндивидуализированная, самодовольная элита, которая благополучно приземлила нас туда, где мы есть сейчас, с ее безосновательным элитизмом и необузданным верхоглядством должна уйти туда же, куда постепенно уходит ржавеющий советский промышленный потенциал, а именно на свалку истории»[19].

Однако нельзя согласиться с тем, что «советская элита легко предала свою страну»[20]. Элита страну не предавала. Ее не предавали военные, ее не предавали ученые, ее не предавали священники[21]. Ее предала группа партократов, приватизировавших власть, которые таким образом соблюли свой частный интерес[22]. Вина лжеэлиты в том, что она при демонтаже коммунистической идеологии оказалась интеллектуальным импотентом и ничего не смогла предложить обществу. Это способствовало дезориентации общества и потере им собственных ориентиров. Но это общество имело волю к сохранению страны, и, когда пришел внятный деятель, выражающий национальный интерес, общество его поддержало вопреки мнению лжеэлиты, готовой ради своего частного интереса легко и Родину продать.

Отвечая же на вопрос «где гарантия, что новая российская элита не поступит и уже не поступает точно так же?», я думаю, что есть гарантия, что новая российская (она же во многом — старая советская второго эшелона) лжеэлита поступит и поступает точно так же, так как не является элитой. И именно поэтому мы ставим на повестку дня задачу, что «нужно создать слой людей, для которых выживание нации — кровное дело»[23]. Нам нужно создать элиту. Точнее, дать этой элите (которая прекрасно существует интеллектуально, творчески, духовно) возможность занять свое законное место, отняв его у бастардов. Решение любых задач без этого я считаю невозможным.

Сословность в Российской Империи

Михаил ЮРЬЕВ

(отрывок из книги «ТРЕТИЙ РИМ. Утопия»)

В книге вымышленный американский аспирант рассказывает о России по итогам своего путешествия в 2053 году. Он описывает Россию, которую наблюдает, и ее историю с древних времен до периода его путешествия, которую узнает из российских источников… В главе 3 излагаются основные конституционные принципы Российской Империи.

Сословность

Сословность — существеннейший элемент государственного и общественного устройства Российской Империи, без которого ее невозможно представить; четвертый из пяти краеугольных камней конституционной реформы Гавриила Великого 2013 года. При том, что само слово «сословие» вряд ли покажется кому-либо из вас, дорогие соотечественники, вовсе не знакомым, очень трудно дать определение, что же это такое. У нас нет эквивалента в общественном устройстве — никакие имущественные, социальные или профессиональные группы в Американской Конфедерации сословиями не являются. Ни в коей мере не являются сословия и синонимом марксистских классов, поскольку не относятся к сфере общественного производства и вообще экономики. Не являются российские сословия и прямым аналогом феодальных сословий, и даже не потому, что они не наследственные, а потому, что по сравнению с разницей между разными российскими сословиями сословия феодальные не так уж сильно и отличались друг от друга. Есть соблазн сказать, что это группы, к которым закон относится по-разному; но в соответствии с пятым элементом упомянутой конституционной реформы, разноправием, закон в России может относиться по-разному и к группам из одного сословия. Наверное, я не смогу дать лучшего определения, чем то, что сословия в России — это группы с принципиально разным конституционным положением; надеюсь, что вам станет более понятно, о чем я говорю, после прочтения дальнейшего. В Российской Империи три сословия: первое, называемое духовным сословием, или духовенством; второе, называемое служилым сословием, или опричниками; и третье, называемое податным сословием, или земцами, в просторечии — просто народом (название не должно вводить в заблуждение — в него входят люди от нищего до миллиардера). Против логики, я начну со второго, потому что так быстрее станет понятно, что же такое сословия в России.