Древнее зеркало. Китайские мифы и сказки - Автор неизвестен. Страница 28

Прошло несколько дней. У молодой женщины начались родовые муки. Вдруг она наяву увидела того, кто являлся ей в сновидении. Он приблизился к пологу ее кровати и стал наносить по нему яростные удары. И вдруг из ушей, глаз и носа роженицы хлынула кровь, и она испустила дух.

Отец и мать были сильно опечалены безвременной кончиной дочери, но слезами горю не поможешь. Срочно послали гонца, чтобы уведомить Ли Моу о случившемся несчастье, и стали ждать его приезда. Надлежало перенести прах умершей на кладбище, где покоились предки ее мужа. А пока ее временно захоронили вдали от города, к северо-западу от главной дороги.

Между тем молодой Ли, потерпев неудачу на экзаменах в столице, собрался в обратный путь. Вдруг до него дошла весть о смерти жены. Он немедленно выехал, но путь ему предстоял неблизкий. Пока он добирался до города Жао, прошло уже полгода со дня кончины жены. Ли знал только, что она внезапно скончалась, но не ведал, как и отчего.

Он словно обезумел от горя, и в голове его засела мысль: нет ли способа вернуть к жизни умершую? Когда Ли достиг предместья, день клонился к закату. Вдруг на пустыре он увидел женщину. Она была одета не так, как простая крестьянка. И что-то в ней показалось ему знакомым. Дрогнуло сердце у молодого Ли, остановил он коня, чтоб получше разглядеть ее, но она словно растаяла в гуще деревьев. Ли спешился и последовал за ней. Наконец он нагнал ее, смотрит: в самом деле, его жена. Взглянули они друг на друга и горько заплакали. Жена стала утешать его:

– Не лейте понапрасну слез. К счастью, меня еще можно воскресить. Ах, как долго пришлось ждать вашего приезда! Батюшка тверд духом и справедлив, но он не верит в нечистую силу. А я только слабая женщина и не могу сама, по собственному почину, подать жалобу на злого беса, что убил меня. Сегодня мы, наконец, свиделись, но боюсь, не было бы поздно.

Ли спросил:

– Что нужно сделать? Скажи мне.

Жена ответила:

– В пяти ли отсюда, если ехать прямо на запад, живет в деревне Потин один старец по имени Тянь. Он обучает священным книгам деревенских детишек, но на самом деле он бессмертный из Грота Девяти Великолепий, только люди не знают об этом. Если вы от всего сердца попросите его, может быть, он смилостивится и поможет нам.

Не медля ни минуты, Ли поспешил к бессмертному Тяню. Завидев его, он опустился на колени, подполз к нему, дважды поклонился в землю и смиренно сказал:

– Я, презреннейший из смертных, осмелился обеспокоить своим посещением великого святого.

Старец в это время толковал деревенским ребятишкам какое-то изречение из священных книг. Увидев Ли, он смутился и начал было отговариваться:

– Я немощный старик, дряхлый и нищий. И вдруг на старости лет привелось мне услышать такие слова…

Ли вновь упал ниц и уж не поднимал от земли головы. Старцу все больше становилось не по себе. Померк день, спустилась ночь, а Ли все неотступно молил его. Долго думал старец, склонив голову, и наконец сказал:

– Вижу, горе ваше искренне и глубоко. Разве могу я остаться безучастным?

Заливаясь слезами, Ли поведал ему о смерти жены. Старец сказал:

– Знаю я, давно знаю об этом и немало дивился, что никто раньше не подал жалобы. Родных у вас нет, и прошел срок, когда можно было пособить делу. Я потому и отказывался, что не знаю, как теперь быть. Разве вот что. Попробую-ка я свести вас в одно место.

Старец поднялся на ноги. Они вышли на северную околицу деревни и через сотню с чем-то шагов остановились у опушки тутовой рощи. Старец протяжно свистнул. И тут перед взором изумленного Ли появились величественные дворцы. Они образовали замкнутое кольцо. Перед ними было столько стражников, сколько деревьев в лесу.

Почтенный Тянь облачился в лиловые одежды, вошел в присутственный зал главного дворца и занял место за столом. По левую и правую руку расположились важные сановники, поодаль рядами выстроилась свита. И тут же во все концы света полетели приказы. Через мгновение показались десятки отрядов, а в каждом сотня всадников, если не больше. Обгоняя друг друга, спешили они на призыв. Предводители их были все огромного роста, пожалуй, более чжана. Брови нахмурены, взгляд суров. Отряды выстроились у ворот. Оправив на себе доспехи и шлемы, воины застыли в почтительном трепете. Предводители отрядов спросили:

– Для чего ты призвал нас?

Еще через мгновение прибыли божества, обитающие в мире смертных: дух горы Лушань, дух реки Цзянду, дух озера Пэнли и многие другие. Все они поспешили в присутственный зал.

Почтенный Тянь вопросил:

– Дочь управителя этой области была убита во время родов бесчинствующим духом. Поступок этот – вопиющее беззаконие. Известно ли вам об этом?

Все упали ниц и, не поднимая взора, ответили:

– Знаем.

Тогда он вновь спросил:

– Почему же ничего не сделано, чтобы восстановить справедливость?

И вновь все разом почтительно доложили ему:

– Вынести дело на суд должен истец. Таков установленный порядок. Но ни от кого жалоб не поступало, а потому мы и не могли принять законных мер.

– Знает ли кто-нибудь имя преступника? – осведомился почтенный Тянь.

Один и присутствовавших сообщил:

– Это некий князь У Жуй из уезда По. Жил он во времена Западной Хань {131}, и ему принадлежал тогда тот самый дом, в котором проживает ныне отец убитой. Князь У Жуй и сейчас такой, какой прежде был, – воинственный и своевольный: захватывает чужие земли, чинит обиды, совершает злодеяния, и люди бессильны против этого самоуправца.

Почтенный Тянь молвил:

– Послать за ним.

И через мгновение перед ним предстал У Жуй, связанный по рукам и ногам. Старец стал допрашивать его, но тот заперся и ни в чем не признался. Тогда приказано было послать за дочерью Ци Туя. И долго все молча слушали, как жена Ли обвиняла своего убийцу. Под градом обвинений У Жуй свою вину признал, но всячески оправдывался:

– После родов она так ослабела и обессилела, а увидев меня, так напугалась, что умерла от страха. Я же не трогал ее, только палкой ударил по пологу…

– Не все ли равно, чем убить человека, ножом или палкой?

Приказано было схватить князя У Жуя и препроводить в Небесное ведомство. Затем старец Тянь велел справиться, сколько лет еще суждено было жить на свете жене Ли. Прошло немного времени, и писец ответил:

– Она должна была бы прожить еще тридцать два года, считая с этой минуты, и родить четырех сыновей и трех дочерей.

Тогда старец, обращаясь к толпе приближенных, сказал:

– Жене Ли отмерена долгая жизнь, и, если не воскресить ее, тем самым нарушен будет законный порядок. Как вы смотрите на это, господа сановники?

Тогда выступил вперед старый писец и сказал:

– Помнится мне, в царствование Восточной Цзинь {132} случайно погиб один человек из Еся при весьма сходных обстоятельствах. Тогда вашу должность исполнял Гэ Чжэнь-цзюнь, и вот какой он нашел выход. Он соединил вместе все души погибшего, и когда человек этот возвратился в мир живых, то ни в речах своих и повадках, ни в желаниях своих и пристрастиях, ни видом своим, ни походкой – словом, ничем не отличался он от других людей. Только когда срок его жизни истек, не нашли его мертвого тела.

Почтенный Тянь спросил:

– Что значит «соединить души»?

Писец ответил:

– У каждого, кто рождается на свет, три высшие души и семь животных. После смерти они разлетаются в разные стороны, и корню жизни не на что опереться. Поэтому нужно соединить их вместе в единое тело и обмазать это тело мазью, приготовленной из клювов фениксов и рогов единорогов. Вам, державный князь, стоит только приказать, чтоб жену Ли вернули к жизни, и она станет такой, как была.

Почтенный Тянь, обращаясь к жене Ли, сказал:

– А ты согласна на это?

– Почту за счастье, – ответила она.

Тут увидел молодой Ли, что писец ведет семь или восемь женщин, и все они точное подобие его жены. Подвели их к его жене, и они слились с ней воедино. А потом появился какой-то человек, в руках он держал сосуд со снадобьем, по виду напоминавшим сахарный сироп. Он помазал этим сиропом жену Ли, и она из мертвого духа превратилась в живую женщину. Вначале она долго не могла прийти в себя, словно с неба упала. Но вот наступил рассвет, и все исчезло, как сновидение. Почтенный Тянь и супруги Ли вновь очутились в тутовой роще. Старец сказал молодому Ли: