Большая книга ужасов – 11 - Русланова Марина. Страница 2

Мама тут же отвезла Юльку к своему мастеру.

– Похоже, тебя стригли квадратно-гнездовым способом, – парикмахер с интересом рассматривал Юлькину голову. – Что ж, попробуем исправить.

С тех пор Юлька получила разрешение стричься как ей вздумается, но только у маминого мастера.

– Ты готова? – мама нетерпеливо посматривала на часы.

– Готова, – вздохнула Юлька.

– И не делай такое лицо, будто я веду тебя на казнь.

– Лучше бы на казнь.

Как Юлька и предполагала, пришлось повосхищаться Иркиными рукоделиями и выдержать игру на рояле, затем взрослые и дети разделились.

Иркина комната пестрела разноцветными шарами и бумажными гирляндами. Посреди комнаты стоял нарядно сервированный стол, заставленный двухлитровыми бутылками с лимонадом, блюдами с разнообразными пирожными и вазами с конфетами. Иркина мама торжественно внесла большущий торт с двенадцатью зажженными свечками. Под подбадривающие крики Ирка задула свечи, и гости принялись поглощать лакомства.

Юлька задумчиво посмотрела на седьмое пирожное. Если она его съест, торт влезет?

Наевшись, ребята разбрелись по комнате. Юлька подошла к книжным полкам, без интереса прочитала названия книг. Ирка-жадина все равно не даст почитать. Ей, видите ли, мама не разрешает.

Худенький мальчик в очках восхищенно заметил:

– Отличная библиотека!

Он вытащил книгу:

– Давно хотел достать эту книжку.

– Губу не раскатывай, – предупредила Юлька, – Ирка не дает книги.

– Почему? – удивился мальчишка.

– Мама не разрешает.

– А-а, – мальчик поставил книгу обратно на полку и со скучающим видом отошел в сторону.

Юлька давно приметила этого мальчика. Как только дети остались одни, он снял с шеи галстук-бабочку, облегченно покрутил головой и незаметно засунул галстук под диван. «Наш человек», – одобрила про себя Юлька.

– А вот и я! – в комнату ворвался рыжий клоун и затеял дурацкий конкурс под названием «Прилепи корове хвост».

На большом листе ватмана была изображена пятнистая корова, а играющий с завязанными глазами наугад лепил к ее заду намазанную чем-то липким веревочку.

Участвовать в конкурсе Юлька не желала. Она взяла с книжной полки «Одиссею капитана Блада», села в уголок и погрузилась в чтение. Отвлек ее очкастый мальчик.

– Нравится? – спросил он.

– Угу, – не поднимая головы, промычала Юлька.

– А «Хроники капитана Блада» у тебя есть?

– Нет.

– У меня есть, могу дать почитать.

Юлька оторвалась от книги:

– Давай!

– Кстати, меня зовут Кириллом, – мальчик снял очки и стал гораздо симпатичнее.

– Юлька. А без очков тебе лучше.

– Знаю, – вздохнул Кирилл. – Но о контактных линзах я пока могу только мечтать. Хотя и не исключено, что они мне и не понадобятся. Я занимаюсь по системе Норбекова, надеюсь сам исправить зрение.

– Никогда о таком не слышала, – призналась Юлька.

– Мирзакарим Норбеков – известный ученый. Он написал книгу «Опыт дурака, или Ключ к прозрению». Я ее уже второй раз читаю.

– А зачем второй раз?

– С первого раза я не все понял. Наверное, придется и третий раз перечитывать, – смущенно улыбаясь, сказал Кирилл.

Признание мальчишки вызвало у Юльки симпатию.

– Понимаешь, – увлеченно говорил Кирилл, – люди только на десять процентов используют возможности своего организма, а девяносто процентов остаются невостребованными. Только подумай, девяносто процентов!

Слушать Кирилла было интересно. Попутно выяснилось, что им нравятся одни и те же книги и оба обожают кататься на велосипеде. Увлекательный разговор прервала Ира.

– Вы почему откололись от общества? Сейчас будет новый конкурс, – и, обращаясь к Юльке, невинно обронила. – В этом платье ты похожа на розовую ворону.

– А ты на взбесившийся апельсин, – не осталась в долгу Юлька.

Ирка в честь дня рождения вырядилась в оранжевый брючный костюм. Видимо, для того, чтобы ее нельзя было не заметить.

– Идемте, скоро конкурс начнется, – преувеличенно бодро сказал Кирилл, предупреждая ссору, и повел девочек к клоуну.

Перед уходом Кирилл улучил момент и спросил Юлькин телефон.

– У меня нет ни ручки, ни бумажки, – растерялась Юлька.

– Говори, я запомню, – поторопил Кирилл, заметив, что Ирка направляется в их сторону.

Вот вредина, поговорить не даст. Юлька назвала номер своего телефона и ловко ускользнула от именинницы.

Дома она отказалась от ужина и юркнула в постель, а среди ночи проснулась от голода. Ночные приступы голода были явлением регулярным, сколько бы Юлька ни съела за ужином, после двенадцати ей хотелось перекусить, зато по утрам у нее начисто отсутствовал аппетит. На завтрак она обходилась баночкой йогурта.

Юлька закуталась в халат и побрела на кухню. Свет в коридоре не включала, чтобы не разбудить маму. Если она проснется, не избежать лекции о вреде ночного обжорства.

Машинально Юлька взглянула на картину и похолодела. Даже в темноте видны были черные глаза, пристально смотревшие на Юльку, и в них горели дьявольские красные огоньки.

Забыв об осторожности, Юлька рванула на кухню, своротив по дороге пуфик.

Залитая ярким светом кухня подействовала успокаивающе на перепуганную девочку, но есть как-то расхотелось. Юлька напряженно размышляла, как вернуться назад в комнату. Страшно идти по коридору мимо странной картины…

Допустим, красные огоньки в глазах изображенной на картине женщины – это игра света. То они есть, то их нет. Но откуда они взялись ночью, когда никакого света в коридоре не было? Дверь в столовую была закрыта, это Юлька помнила точно.

В коридоре послышались шаги, и Юлька замерла, напряженно всматриваясь в сторону коридора.

– Проголодалась? – ласково спросила бабушка.

– Ага, – стараясь не выдать испуга, кивнула Юлька.

Бабушка понимала Юльку, потому что сама была не прочь подкрепиться в ночное время. Мама утверждала, что бабушка и внучка относятся к разряду «сов». «Совами» называют людей, которые трудно встают по утрам, ходят вялые и сонные, а к вечеру оживают.

Юлька не спорила, рано вставать было для нее сущим мучением. Так хотелось по утрам упасть обратно в теплую постель и спать, спать, спать. Зато по вечерам Юлька чувствовала прилив энергии и спать совсем не хотела. Она часами крутилась в кровати и иногда, не выдержав, включала торшер и часа два-три читала.

– Я пончики приготовила, – сообщила бабушка и вытащила из шкафа блюдо с пышными мягкими пончиками, щедро посыпанными сахарной пудрой.

У Юльки сразу же разыгрался аппетит.

– С клубничным джемом? – спросила она.

– С клубничным, – улыбнулась бабушка.

Юлька положила на тарелку пять пончиков, взяла чашку с чаем и вернулась в свою комнату. Благо бабушка ее никогда не ругала, она тоже любила есть в постели перед телевизором.

После пончиков девочке захотелось спать. Юлька сожалением отложила книгу: осталось всего девять страниц, но глаза самым бессовестным образом закрывались, как всегда, на самом интересном месте. Она выключила свет, обняла подушку и крепко заснула.

Утром Мумия противно зудела над ухом:

– Юля, вставай, опоздаешь в школу. Опять, наверное, всю ночь читала? Вставай, или я разбужу маму. Вставай, ты уже почти опоздала. Ты встаешь или нет?

– Да встала я, встала! – раздраженно ответила Юлька, вскакивая с кровати. Противный скрипучий голос Мумии ввинчивался в мозги.

Разве может быть хорошим настроение после такого пробуждения? Веки не желали разлипаться, Юлька на ощупь брела в ванную, мечтая учиться во вторую смену. От холодной воды глаза немножко приоткрылись.

Проходя по коридору, Юлька опасливо покосилась на картину. Тускловатые, потемневшие от времени краски… Картина как картина. Никаких светящихся глаз. И все же на перемене Юлька захотела подойти к Рембольд и получить разумное объяснение красным огонькам, появившимся, когда никакого света не было, но передумала. Никакого настроения не было общаться с высокомерной одноклассницей. Если речь шла о живописи, Таня давала объяснения с видом убеленного сединами профессора.