Тайны сердца - Коултер Кэтрин. Страница 6

Софи изумленно вытаращила глаза:

— Моя мама учила тебя флиртовать с мужчинами?

— Да-да, в тот день, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Вы приехали погостить в Аллегра-Холле, и Бетан была такой веселой. Однажды она танцевала с тобой вальс в гостиной. Ты так визжала, что явился твой дедушка и потребовал «немного тишины, черт побери». Однако, увидев, в чем дело, разумеется, остался и тоже принялся вальсировать. Помнишь?

Софи кивнула:

— Еще бы, ведь у нас дома никогда не происходило ничего подобного. Это было восхитительно: вальс, мама и дедушка — такой забавный и высокий, словно огромное дерево или даже выше. Я ни разу не видела, чтобы мои родители вальсировали друг с другом. Папа считает танцы легкомысленным и весьма предосудительным занятием. Неужели он посещал балы? Не могу себе представить. Как ты думаешь, мама когда-нибудь строила ему глазки?

— Кто знает? — уклончиво ответила Роксана и постаралась сохранить на лице улыбку.

Преподобный Уильям Уилки вызывал у нее глубочайшее отвращение. Этот нудный ханжа вечно клеймил позором все и всяческие развлечения, а уж любителям вальса и вовсе пророчил геенну огненную. Рядом с ним никто не мог чувствовать себя в безопасности, он осмеливался обличать и поучать даже собственного тестя. Почему Бетан согласилась выйти за него замуж? Как ей удавалось терпеть его столько лет? Правда, в результате этого нелепого союза на свет появилась Софи. К счастью, она унаследовала внешность и добрый нрав матери и решительно ничем не напоминала отца. Должно быть, старый святоша крайне разочарован — ну и Бог с ним.

Глаза Софи наполнились слезами.

— Я тоскую по маме, Роксана. Она так любила меня и никогда не сердилась, если я совершала какие-то проступки. Знаешь, умирая, она просила у меня прощения за то, что мой первый сезон случится на год позже.

Софи разрыдалась, и Роксана, крепко обняв племянницу ласково погладила ее по спине.

— Маленькая моя, я понимаю тебя. Это наше общее горе.

He важно, что Софи всего на семь лет младше и давно уже не ребенок. Роксана чувствовала себя неизмеримо более взрослой и сильной и всей душой стремилась утешить племянницу. Она дала ей выплакаться, а когда Софи перестала всхлипывать, сказала:

— Ты выросла и превратилась в прелестную молодую женщину. Я счастлива, что ты приехала, и теперь мы вместе.

Софи молча вытерла слезы. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя и справиться со сладостно-горькими воспоминаниями о прошлом.

Тихо сидя рядом с племянницей, Роксана невольно улыбнулась. Да, лондонским джентльменам не поздоровится — при виде Софи они действительно попадают замертво. Прекрасные черты лица и дивная фигура племянницы дополняются ослепительной свежестью, чистотой и хорошим вкусом. Удачный покрой платья с широким темно-зеленым поясом выгодно подчеркивает осиную талию. Правда, буфы на рукавах не так пышны, как требует мода нынешнего сезона, но в общем и целом вполне приемлемы. Зато волосы убраны в полном соответствии с новейшими модными веяниями: тугие локоны прикрывают уши, а на макушке красуется высокий узел, перевитый зелеными лентами. Причешись Роксана подобным образом, она выглядела бы круглой идиоткой, но Софи могла позволить себе все, что угодно, хоть обриться наголо. Она — безупречная красавица, и скромное приданое наверняка не уменьшит ряды ее поклонников.

Софи выпрямилась, и сквозь спирали локонов сверкнули маленькие жемчужные серьги — подарок Роксаны.

— Мама была такой миниатюрной, и папу никак не назовешь гигантом, а я все расту и расту, не могу остановиться. Папе приходится смотреть на меня снизу вверх. С его точки зрения, я слишком высокая, и ни один джентльмен не позарится на такую каланчу. Значит, этот сезон будет пустой тратой времени и денег, и мне следовало остаться дома и заняться каким-нибудь богоугодным делом. Я спросила, как именно я могла бы потрудиться во славу Господа, и он слегка растерялся, а потом пробурчалчто-то про варенье для прихожан. Мне даже не пришлось придумывать возражений, ведь мое варенье никогда не пользовалось особым успехом. Более того, миссис Пигш, жена трактирщика, однажды обвинила меня в том, что я пытаюсь ее отравить, и в негодовании удалилась прочь.

Если бы сейчас преподобного Уильяма Уилки угораздило очутиться рядом с Роксаной, она, вероятно, поколотила бы его. Такого угрюмого утомительного болвана просто свет не видывал, однако Софи, кажется, неплохо управлялась с ним. Нет, но каков наглец — «пустая трата денег»! Бетан располагала собственными средствами и оставила их Софи, желая обеспечить ей достойное появление в свете, о чем отец Роксаны регулярно напоминал преподобному Уилки, чтобы тот случайно не истратил их на собственные нужды.

— Твой дедушка — самый высокий джентльмен в Северной Англии, и мы с тобой явно пошли в него. — Роксана наклонилась и с заговорщическим видом прошептала: — Папа как-то сказал мне, что солидный рост служит девушке отменной защитой от нежелательных поползновений со стороны мужчин. Очень полезное качество. Прими это к сведению, дорогая. Держи спину прямо, расправь плечи и приготовься свысока взирать на джентльменов, падающих к твоим ногам.

Софи рассмеялась, и Роксана порадовалась, что смогла вернуть ей хорошее настроение. Надо сказать, их обеих и правда отличали изрядный рост и стройность, доставшаяся от матери Роксаны. Однако этим внешнее сходство между тетей и племянницей, пожалуй, исчерпывалось. Начать с того, что тетушку Бог наградил огненно-рыжими волосами. «И откуда же такое взялось?» — не раз вопрошал достопочтенный родитель Софи с изумлением в хорошо поставленном голосе. Кожа Роксаны сверкала белизной свежевыпавшего снега — ни единого темного пятнышка для разнообразия, хотя бы где-нибудь под коленкой. Зато она обладала темно-зелеными глазами, «манящими таинственной глубиной», как шепнул ей на ухо один из воздыхателей. После чего попытался поцеловать то самое ухо и незамедлительно получил звонкую затрещину.

Софи, напротив, обладала нежно-оливковым Цветом лица, словно добрая фея при рождении окропила ее золотым дождем. Глаза племянницы сияли голубизной безоблачного неба, а в блестящих каштановых волосах летом появлялись светлые, выгоревшие на солнце пряди, поскольку Софи была большой любительницей пеших прогулок.

— Господи, Софи, мы не виделись два года, и я никак не могу привыкнуть к тому, что ты настоящая юная леди, а не маленькая девочка.

— Дамы из моего окружения, все до единой в высшей степени благожелательные, не устают повторять, что мое девичество слишком затянулось. В самом деле, если послушать, например, миссис Бивер, то я уже практически старая дева и должна сломя голову нестись к алтарю, чтобы избежать столь печальной участи.

— Ну, в мои преклонные годы я уже безнадежная старая дева и могу никуда не бежать, а тихонько ползать, постукивая клюкой.

— У тебя нет никакой клюки!

— Это всего лишь дело времени, причем ближайшего времени. Но сейчас речь не обо мне. Нынешний сезон — твой, а я сопровождаю тебя, и только. Ты совершенно права, у, меня нет ни малейшего желания выходить замуж. Зачем, спрашивается? Ума не приложу, для чего мне связывать свою жизнь с каким-то мужчиной. Я вполне обеспечена и всегда найду чем заняться. Принято считать, что замужняя дама находится под защитой супруга, но я и так чувствую себя в полной безопасности. Папа обучил меня разным хитростям, и я смогу дать достойный отпор даже вконец распоясавшемуся джентльмену. — Роксана побарабанила пальцами по подбородку. — Впрочем, все это не имеет значения. Я исключение из правил, и мои рассуждения о браке не должны сбивать тебя с толку. Я абсолютно уверена в том, что ты скоро найдешь превосходного мужа.

— А каким хитростям научил тебя дедушка?

Роксана обняла ее за плечи.

— Нет, дорогая, сначала мы определимся с нашими планами. Кстати, я получила шесть писем от ее светлости Коринны Монро. Вдовствующая герцогиня Брабант сочла необходимым уведомить меня о том, что в сущности, пустое место и решительно ничего ни в чем не смыслю, а посему она поможет мне вывезти тебя в свет. Софи округлила глаза и принялась оправдываться: