Третий брак бедной Лизы - Миронина Наталия. Страница 49
Покидая аукционный дом с прижатой к груди тарелкой – у сердобольной коллеги Нади отыскалась нужная сумма, Лиза поняла, что в мире наступило долгожданное равновесие. «Уф! Как же они в нее вцепились! Ну, ничего, я тоже не промах!» Она, довольная своим упорством, направилась домой.
– Мам, нам вернули тарелку, ее не будут продавать? – спросила Ксения, увидев «Коломбину» на столе.
– Нет, это я ее забрала. – Лиза, забыв об обеде, ушла с головой в телефонный справочник. – Вот, нашла, сейчас, секундочку, я позвоню, а потом разогрею суп.
– Звони, я сама разогрею. – Ксения деловито засновала по кухне.
– Алло, это музей? – Лиза набрала номер телефона. – Скажите, пожалуйста, как сделать экспертизу?
– Наш главный эксперт в творческом отпуске – сдает свою книгу. Будет где-то через полтора месяца.
– Да что вы?! – ахнула Лиза. – А он или она уехал из Москвы?
– Мы не можем отвечать на такие вопросы. Скажу только, что лучше позвонить в следующем месяце.
– Как жаль, мне надо срочно. А других экспертов нет?
– Нет. По фарфору – нет. Вы можете обратиться в другие музеи, но…
– Я знаю, я уже все о вас прочитала – у вас лучшая в стране коллекция фарфора и лучшие специалисты.
– Верно, так что звоните…
– А кого спрашивать?
– Как кого? Экперта по фарфору – Тартаковскую Елену Валерьевну.
– Спасибо. – Лиза положила трубку, посмотрела на дочь и сказала: – Ксюша, на тебе и обед, и ужин. Я занята. Справишься?
– Конечно. – Дочка, довольная, полезла в холодильник.
Прелесть нашего времени в том, что мы можем отыскать кого угодно. Недостаток же нашего времени в том, что нас может отыскать кто угодно. Через два часа на столе у Лизы лежал список из восьми Тартаковских Е. В. Еще через два часа после хитроумных манипуляций и долгих чтений различных ссылок Лиза из этого списка вычеркнула пятерых, а против двух фамилий поставила знак вопроса.
– Так, кандидат географических наук и гинеколог к нам не относятся. Их можно вычеркнуть. – Лиза выписывала на листочек информацию. – А вот эта дама, судя по всему, наша.
Лиза открыла большую статью об истории фарфорового производства. Она бегло прочитала вступление, еще несколько абзацев и уже хотела перелистать страницу, но вдруг поняла, что чтение увлекательное.
– Да, это действительно специалист, – сказала Лиза, закрывая страницу.
– Кто? – Ксения подглядывала из-за плеча.
– Эта самая Тартаковская, которую я нашла, но еще не знаю, как с ней связаться.
– А в телефонном справочнике ее нет?
– У нас нет телефонного справочника.
– Мам, в Интернете есть. Я сама видела.
Лиза обернулась и посмотрела на тринадцатилетнюю дочь.
– Скажи, а что ты там искала? – Она улыбнулась Ксении.
– У мальчика был день рождения, и я хотела сделать ему сюрприз. Позвонить рано утром.
– А его телефон ты не знала?
– Нет, не знала. Он его дал только одной девочке из нашего класса.
– Но ты все равно решила позвонить?
– Да. Не надо было этого делать?
– Ну почему же! Ты поступила правильно. Ему было приятно, наверное.
– Не думаю, он даже меня не дослушал.
Ксения, нахмурившись, стучала тарелками. «Она растет. Еще год-другой, и это будет совсем взрослый человек. А я этого и не заметила. Вечно куда-то лечу, спешу. Хоть бы Андрей скорей прилетал из своей Бразилии. Он умный, спокойный. Он поможет советом. Хотя на дочь жаловаться не приходится». Лиза наблюдала за Ксюшей.
– Это очень хорошо, что ты его поздравила. Теперь ты мне покажешь, как же эти самые телефоны найти, – дипломатично ответила Лиза. – Без тебя я тут запутаюсь.
Ксения бросила возиться с тарелками и, притворно нахмурив брови, подсела к компьютеру.
– Мам, а вот если нравится человек, ему можно об этом сказать?
– Ну, это смотря какой человек. Смотря, как долго он тебе нравится. Смотря, как он себя ведет по отношению к тебе. Я думаю, сразу не надо говорить. Пусть какое-то время пройдет, может, и раздумаешь ему говорить об этом. Может, он тебе и не настолько сильно нравится.
– Понятно. Значит, надо подождать?
– Да, лучше так. А тебе этот мальчик нравится?
– Ну, иногда.
– Как это?
– Ну, вот на уроках математики нравится. Он здорово все так решает, еще и шутит. А на истории – нет. Он почти там ничего не делает. Просто сидит и читает какие-то книжки тайком.
– Как все сложно у вас.
– Это не у нас, мама. Это жизнь такая, – философски заметила дочь и, кивнув на монитор, воскликнула. – Вот Тартаковская Е. В.
– Думаешь, это она?
– Ну, другой же у тебя в списке нет. Звони. Еще не очень поздно.
– Знаешь, Ксюша, а мне неудобно. Вроде как я этот самый ее телефон подглядела, украла. Понимаешь, нехорошо звонить незнакомому человеку домой. И телефон без спроса узнавать – тоже не очень хорошо.
– И что же делать? – Лиза видела, что вопрос дочь задала машинально. Скорее всего, она думала о том мальчике, телефон которого сама нашла в Интернете.
– Не знаю. Я не знаю. Но другого выхода у нас нет.
Лиза вздохнула и набрала телефон.
После длинных гудков раздался женский голос.
– Елена Валерьевна? – Лиза почувствовала, как у нее внутри все задрожало. – Извините, пожалуйста, за беспокойство.
– А кто вы?
– Меня зовут Елизавета Чердынцева. Мне нужна ваша помощь.
– Чем я вам могу помочь?
– Нет, мы с вами не знакомы. И не могли видеться раньше. Я ваш телефон узнала… – Тут Лиза замялась.
– Понятно, в Интернете. Вы – не первая.
– Простите еще раз. Я хотела бы вам одну вещь показать.
– То есть вам нужна экспертиза?
– Да, но у меня нет денег, чтобы ее оплатить. Может, вы просто посмотрите эту вещь? Просто на словах скажете, что это такое? Мне никаких бумаг не надо. Я и продавать-то ее не хочу.
– А зачем тогда экспертиза?
– Понимаете, мне кажется, что…
– Вам кажется, что у вас сокровище. Это всем кажется, а на деле выясняется, что черепок черепком.
– Ну, у меня – не черепок. – Лиза вспомнила, как ее уговаривали в аукционном доме.
– Знамо дело, – в голосе собеседницы послышалась насмешка. – У меня сейчас такой сложный момент…
– Я знаю, вы делаете справочник, мне в музее сказали.
– Вот то-то и оно. Ни минуты.
– Я вас очень прошу, хотя и понимаю, что таких, как я, полно и все просят.
– Да, именно так. Ладно, Елизавета Чердынцева, приезжайте ко мне домой. В виде исключения я посмотрю ваш «предмет». Кстати, что это все-таки?
– Тарелка. Обычная тарелка.
– Тарелка? Ну, тарелки бывают разными… Ну ладно, привозите. Завтра. Утром. Я посмотрю. Пишите адрес.
Тартаковская Елена Валерьевна была легендарной личностью не только в мире коллекционеров. Ее знали все музейные работники, журналисты, реставраторы, художники, декораторы всех без исключения крупных киностудий, телевизионщики и следователи прокуратуры. Последние особенно дорожили отношениями с ней: обширные познания и феноменальная память позволяли Елене Валерьевне определить ценность и историю предмета с первого взгляда. Она могла назвать год изготовления, мануфактуру, возможных владельцев, музей хранения и еще много чего интересного.
– Вас надо ввести в наш штат и наградить нашей профессиональной наградой, – уже несколько лет подряд твердил большой начальник того самого подразделения, которое занималось выявлением фактов хищений и подделки культурных ценностей.
– Спасибо, – отвечала Елена Валерьевна и мысленно открещивалась от подобной почетной участи. Она не была публичным человеком, ей нравилось копаться в архивах уже не существующих фарфоровых мануфактур, рассматривать уцелевшие чашки, статуэки, вазы и тарелки, описывать их. Ей нравилась тихая кропотливая работа наедине с прекрасными образцами, но судьба складывалась так, что именно она оказывалась в гуще самых ярких событий антикварного мира.
Все началось достаточно давно, когда молодой специалист Тартаковская пришла на работу в один из крупнейших музеев страны. Она скромно сидела в уголочке за своим столом, и поручали ей в лучшем случае описывать современные поступления – похожие друг на друга чайные комплекты и унылые однообразные вазы.